– Хочу тебя спросить кое о чем…

– Спрашивай.

Это в ней Белинде и нравилось: Рим – всегда Рим. Никогда не прикидывается тем, кем не является, не подстраивается, не пытается нравиться. Сколько времени прошло, а она не изменилась, ни разу не предала себя. Сильная духом, упертая.

– Как ты попала на Уровни?

Долгая тишина, затем выдох. Спокойный снаружи, но нервный внутри. Пощипывал щеки мороз; тихая зимняя ночь.

Оказывается, Рим боялась этого вопроса. Никто бы этого не заметил, но Лин слишком хорошо знала ту, которая сидела рядом. Хватило короткого взгляда.

– Зачем… тебе?

– Расскажи.

И уловила ход мыслей Уриманны: «Белинда – Джон. Джон – Комиссионер… Комиссионеры – враги номер один… Вот и приехали…»

– Кто прошел Тин-До, друг друга не предают.

– А я тебя предала?

Хмурый взгляд – собираешься?

Лин хранила спокойствие. Ее давно не пугали чужие настроения – Лес Духов отучил бояться. «Все остальные – отражения тебя самой…» Она давно это запомнила.

– Ты ведь просто нашла Портал, да? Случайно. И потому здесь без приглашения.

«И вот почему ты всегда боялась Джона так сильно. Ненавидела даже».

Уриманна набрала в рот воды – зачем сотрясать воздух? Просто ждала продолжения. Она, как любой хороший боец, была готова к любому исходу. Вот только не ожидала, что «исходом» станет ее лучшая подруга.

Тлела в пальцах сигарета. В этот момент, она, возможно, казалась ей последней на Уровнях.

– Давай уже, продолжай… – процедила Рим раздраженно, совсем как когда-то. – Пауза затянулась.

«Уже наелась драмы, Малявка».

Лин улыбалась.

– Понимаешь, тут такое дело… – здесь, где отсутствовали громкая музыка и смех, ей почему-то было спокойнее. – Несколько дней назад мне довелось побывать в одном мире. Урмаэ называется.

Сегодня ей было в пору коллекционировать «редкие взгляды Уриманны» – теперь ей достался изумленный.

– Пришлось пройти через столицу, через Тоннели Охлов, добраться до Урмаков. А там знаешь, кто?

Она потянулась к рюкзаку, достала туго смотанный коврик.

– Это тебе мать передала… Отец сказал – сама расшивала, ты поймешь. А он заговорил для тебя амулет…

Рим плакала, как девчонка. Прижав ладони к глазам. Забыла про то, что хотела прикурить вторую сигарету, что только что раздражалась и ждала предательства.

– Кулум тебе привет передавал. Я пообещала, что приведу тебя в гости, может, этой весной. Если пойдешь, конечно…

– К ним?

По развернутому и разложенному на заснеженном столе коврику скользили дрожащие пальцы.

– Мама… Мамочка… А можно?

Такой перемены Белинада не видела никогда – вот она какая, Рим, на самом деле. Открытая, чувствительная, чуть уставшая от вечного пути в одиночку, от того, что в далекие дали гонит душа.

– Можно. Теперь я знаю короткий путь. Отец сказал, что они будут тебя очень ждать. Мы ведь пойдем?

И горящие глаза – конечно, пойдем, спрашиваешь!

– А… вернемся?

– Вернемся. Я поговорю… с кем нужно.

«Может, даже получится попросить Дрейка поставить на Урмаэ временную петлю. Но пока об этом рано». И потому об этом промолчала. Когда-нибудь, когда придет время.

– Подвеска от отца, держи…

В узкую, испещренную линиями ладонь, лег амулет.

Лились из глаз слезы, стекали по щекам на кончик носа, оттуда срывались на землю – Рим смотрела на подарок сверху вниз. И не было для нее в целом мире вещей дороже.

– Ты их видела…

– Да.

– Они не сердятся?

– Нет. Они скучают.

Тишина.

– Расскажи мне все. От начала и до конца, прямо вот ничего не упускай. Хочу знать, как сейчас живут, чем дышат…

– Ты подожди, сегодня у меня времени нет, – улыбаясь, отмахивалась Лин, – завтра. Знаешь, за кого они меня приняли? За «Гхерру».

– Тебя – за «Гхерру»? Умора… Какая из тебя Богиня Гнева?

«Малявка!»

Вот и вернулась на место прежняя Рим – дерзкая, бросающая миру вызов.

– Не такая уж и плохая, между прочим.

– Ладно, согласна, не плохая.

А на лице счастливая улыбка – вот и еще один человек, у которого Новый Год случился не по календарю.

– У меня для тебя еще кое-что есть.

– Что?

Белинда хитро покрутила телефоном. И крутила до тех пор, пока Уриманна не отвесила челюсть.

– Да там же не ловит… Вышек нет… У тебя бы батарея села!

– Кулум зарядил.

– И что, правда, есть фотографии?

– Есть.

Ее чуть не свалили со стула.

* * *

(X-Ray Dog – As the Sun Rises)

На следующий день.

Меган

Забавно: я вернулась на эту квартиру лишь для того, чтобы убраться, прежде чем вернуть ключи Дрейку, а теперь мы снова сидели здесь втроем – я, Белинда и Тами. Снова в штаб в сборе, только тогда было «до выхода», а теперь «после возвращения». Они просто позвонили, спросили, где я? И вот.

Тами неторопливо вспарывала подкладку жилета, куда когда-то сама зашивала монеты, а теперь ворчала, что назад она, кажется, принесла больше золота, чем унесла туда.

Лин крутила в руках «волшебные вещи» – пояса, повязки, тесемки, брошки.

– Ты уже разобралась, как они работают?

– Нет еще.

– Только не надевай до того, как…

– Да, знаю я!

Все, как прежде. Одна нудит, потому что защищает, вторая фырчит, потому что «сама все знает». Это здорово, что мы все разные, что каждому свое. Кто-то осторожный, кто-то напористый, кто-то неуверенный, но каждый по-своему хороший.

Я протирала полки, шкафы, зеркала – кому все-таки принадлежит эта тесная и убогая квартира, которую я использовала, как «нору», чтобы отсидеться после ложной измены? Для Комиссионеров она слишком тесная и некомфортная, а людей никогда нет. Хотя мебель и предметы обихода имеются. Старые, правда.

«Перевалочный пункт какой-то».

– Я тут вот о чем мозгую, – Лин размышляла вслух. – Надо бы передать на Урмаэ, что ты вернулась, что все в порядке. Думаю, они переживают.

– Мысль хорошая, – поддержала Тами, – только как передать? Голубя пошлем через портал? Местного «аранхула» я не прихватила. У меня, знаешь ли, арахнофобия…