– Вы угрожаете мне?

– Если хочешь, то да!

– Я так и думал, что моя сестричка сумеет переманить вас на свою сторону.

– Аматия, ты дурак! – Пьер воскликнул то же самое, но последнее его слово начиналось с приставки "при". – Нам нужна Шимес только для того, чтобы вернуть Илонее её разум. Надеюсь, ты это понимаешь?

Мальчишка был действительно придурком, он ничего не хотел понимать. Вот что власть делает с человеком.

– Я не меняю своих решений. Шимес останется здесь и умрёт. Вы можете забрать обычную плату и убираться куда угодно. Можете идти, я вас больше не задерживаю.

Пьер покачал головой и посмотрел на меня:

– Может быть, ему надрать одно место!

– Не стоит, Пьер, всё-таки он король. Неудобно как-то.

Я ещё не расстался с надеждой убедить короля без применения силы.

– Аматия, прежде чем мы уйдём, а ты примешь окончательное решение, выслушай меня так внимательно, как только можешь. Как ты думаешь, почему вышли целыми и невредимыми из болот? Не торопись с ответом! Я только скажу, что там, за границей болот, столько нечистой силы, что вся твоя армия будет считать её несколько лет. Если, конечно, ей дадут это сделать. Ты не знаешь ответа? Тогда я сам отвечу. Мы вынесли это всё потому, что нам в этом мире нет равных. Ни твоя армия, ни армия нелюдей не в состоянии справиться с нами. Надеюсь, ты поверишь мне, если ещё не забыл ни чёрного дьявола, ни Безоры, ни клона? Если ты сейчас откажешься отдать нам Шимес, то в нашем лице получишь таких врагов, что по сравнению с нами твоя сестричка покажется тебе ангелом. Думай, король, думай.

Я перевёл дух и посмотрел на Пьера. Он был доволен. Я никогда раньше не говорил так много и не знал, получится у меня или нет. Но, судя по тому, как Аматия задумался, я понял, что моё выступление задело не только Пьера Абана.

– Я внимательно выслушал вас, уважаемый Файон, и должен заметить, что ваши слова показались мне странными. Вы варрканы, и не можете принести вреда ни мне, ни моей армии.

Этого вам не позволяет сделать Кодекс Чести.

Или я не прав?

– Кодекс Чести действительно не позволяет нам наносить вред человеку. Но это можно расшифровать двояко. Если под вредом подразумевается смерть, то это справедливо, а вот если мы попросту спихнём тебя с трона, то это не противоречит никаким Кодексам. И ещё немного. От себя. Ради Илонеи я готов поставить весь этот мир с ног на голову, и жизнь какого-то там мальчишки, возомнившего себя королём, не будет играть для меня совершенно никакой роли.

– Мальчишка, это я? – Аматия удивлённо уставился на меня, не сдерживая волнения, вызванного моими словами.

– А что, среди нас присутствует ещё ктото, кто способен рассуждать, словно младенец?

В теле короля текла действительно голубая кровь. Аматия чуть не вылез из кожи, так он был зол. Его глаза метали молнии, а рот судорожно открывался, стараясь найти нужные слова.

Пьер, не обращая внимания на короля, встал.

– Пошли отсюда, Файон, пусть он подумает над всем, что услышал.

– Вы не посмеете забрать Шимес! – а этот зверёныш начинал показывать коготки.

Аматия вскочил с табурета и, обогнув нас, вылетел из палатки.

– А я-то думал, что всё кончится хорошо, вздохнул варркан, и я с ним согласился.

– Как бы он не натворил дел. Пойдём-ка лучше к нашим женщинам.

Мы быстро вышли из палатки короля и застали довольно приятную компанию, состоящую из нескольких десятков воинов, которые весьма недвусмысленно обнажили мечи. За ними стоял Аматия и раздавал направо и налево приказы.

– Ну вот мы и приехали. – Пьер нехотя вытащил меч, – придётся нам их немного пощекотать.

– Подожди, – бросил я варркану и крикнул, обращаясь к королю: – Аматия! Ты что, хочешь чтобы все эти люди погибли?

Король оторвался от своего дела и повернул голову в мою сторону:

– Я не встречал ещё ни одного человека, будь то варркан или кто ещё, кто смог бы выдержать нападение целой армии.

– А по-моему, ты просто решил поиграть в войну!

– Или вы оба сейчас же уйдёте, или я прикажу убить вас.

Никогда бы не подумал, что славный мальчуган, который спал у меня на коленях, и этот идиот – один и тот же человек.

– Пьер, дружище, что-то меня не тянет заниматься убийствами.

– Думаешь, будет лучше, если мы уйдём?

– Мы же уйдём не надолго и не так далеко, как этого бы хотелось королю.

– Я согласен.

Пьер вложил меч в ножны и крикнул.

– Аматия, мы уходим.

Вероятно, король ожидал более продолжи-; тельной борьбы за тело Шимес. Он растерянно смотрел на нас, не зная, что делать. Не обра-; щая внимания на стоящих воинов, мы прошли сквозь их кольцо и направились забрать Илонею. Сзади нас топали солдаты и возбуждённо переговаривались. Мне кажется, им самим не очень-то нравилась вся эта затея с убийством двух самых знаменитых людей империи. Это был ещё один плюс к тому, что мне не захотелось предавать их смерти.

Никаких осложнений с Илонеей не было, и мы благополучно удалились из лагеря, предварительно покопавшись в мозгах у всезнающих женщин и узнав, где содержится Шимес. Жаль Пьера, на него было страшно смотреть. Он както весь осунулся и сник.

– Не горюй, старина, получишь ты свою красавицу.

Пьер только кивнул, соглашаясь.

– Тебе не показалось странным поведение Аматия?

– Ничего странного. Он просто хочет обезопасить себя, и я так думаю, что нам не стоит долго рассиживаться. Сегодня ночью мы выкрадем Шимес.

– Не будет ли поздно?

– Вряд ли! Шимес – королевских кровей, и не во власти Аматия решить вопрос одним ударом меча.

– Будем надеяться.

Вот на такой оптимистической ноте мы вошли в лес, провожаемые целым взводом солдат.

Они отстали от нас, только когда мы углубились в лес.

День подходил к концу, и нам следовало поторопиться. Быстрым шагом, сменяя друг друга, мы несли на себе Илонею, которая до того ослабла, что даже не могла самостоятельно передвигаться. Ещё одно обстоятельство, заставляющее нас торопиться.

Мы забрели в такую чащу, что здесь можно было спокойно оставить девушку в уверенности, что её никто не найдёт. Пока Пьер строил небольшой шалаш, я подбил несколько лесных птиц и, поджарив их на костре, насильно накормил Илонею, которая не хотела уже ничего. Глядя, как равнодушно жуёт мясо эта бедняга, я чуть было не заплакал. Но время горевать ещё не наступило. Близился вечер, и нам было нужно отправляться за Шимес.

Занеся Илонею в шалаш, я уложил её на мягкие мохнатые ветви, поставил рядом кувшин с водой и выбрался наружу.