двадцать ребят из представительства клана. Еще — монахи Салисэ и какие-то невооруженные типы в темных одеждах, но этих в расчет можно не брать. Итого: пятьдесят на пятьдесят человек. Силы примерно равны, но, надеюсь, никто тут драться не будет. Слишком много свидетелей. Да и не отменить произошедшее уже никому, включая богов. Так что выкусите все! Птичка улетела из клетки и уже в нее не вернется. У Такэми есть в кого вселяться, а дети брата обойдутся и без этого счастья…

Император шел к нам один, и по его лицу не было заметно, что он чем-то тут недоволен. Мазнув взглядом по виднеющимся из-под обломков изуродованным телам телохранителей, Горо Шиджеру остановился в трех метрах от новобрачных и, с сомнением покачав головой, холодно произнес:

— А ты, значит, решила пойти против воли отца, дочь?!

— Нет, отец, — выделив слово отец, Асука покачала головой, и так же холодно, во всеуслышание заявила: — Я лишь реализовала свое законное право. Или ты считаешь, что стоишь над законом, и вправе отменить указ своего великого предка?

— А ты повзрослела, дочь… — Император снова покачал головой и… неожиданно усмехнулся. — Поздравляю с замужеством и… — он перевел взгляд на Нори, — береги ее князь!

— Да, Ваше Величество! — брат ударил себя кулаком в грудь и склонил голову.

Асука изумленно посмотрела на отца и тоже поклонилась:

— Спасибо!

«Черт, неужели все?! — глядя на ребят, мысленно выдохнул я. — Брат женат, веревка у меня, и асуры пусть обломятся! Осталось только побухать, потом найти Иоши с Эйкой и отправиться в Синий Лес?»

— Вы двое, утром ко мне! — посмотрев на молодоженов, коротко приказал Император. — А с тобой, Таро Лисий Хвост, нам нужно поговорить, и я должен кое-что тебе передать. Пойдем со мной. Разговор нам предстоит долгий…

От этих его слов я немного напрягся, но, с другой стороны, если бы он хотел сделать что-то плохое, то просто приказал бы меня схватить.

Поймав на себе встревоженный взгляд брата, я сделал успокаивающий жест и посмотрев на Императора, кивнул:

— Да, Ваше Величество, пойдемте поговорим.

Не говоря больше ни слова, Император пошел на улицу. Я пожал плечами и направился следом за ним.

Вот не знаю, о чем таком важном нам нужно поговорить, но подозреваю, что тут как-то замешан Такэми. Впрочем, отказываться тоже было нельзя — это бы выглядело как минимум странно. Мунайто во мне никто почувствовать вроде не может, ну а какое дело может быть у бога Воинов к молодому парню, который приехал из Ки? Предложит вступить в меченосцы? Ну да, скорее всего так и будет. Я же завалил одного из лучших бойцов этого города. Богу об этом прекрасно известно, и он не хочет упускать такого ценного кадра? Возможно, но зазнаваться не стоит. Скорее всего, все ограничится беседой с одним только Императором. И это, конечно же, произойдет в торжественной обстановке в Буши но Шидо. Впрочем, скоро я все узнаю.

Выйдя из храма, я махнул рукой Кояме с ребятами, пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Шоджи и следом за Императором направился к выходу из храмового комплекса. Бойцы склонились в приветственных поклонах перед первым лицом государства, полусотня телохранителей и прочей дворцовой обслуги двинулась следом за нами, а я шёл и пытался придумать хоть какую-нибудь отмазку.

«Ведь мне ни при каких обстоятельствах нельзя вступать в местную гвардию, — думал я, задумчиво глядя Императору в спину. — Подозреваю, что в момент посвящения в меченосцы Такэми узнает кто я такой, а светиться в мои планы не входит. Да и на хрен мне сдалась эта столица? У меня другой бог, мне нужно в Аокигахару, но сказать об этом я тоже никому не могу. Впрочем, все на самом деле не так-то и сложно. Император знает, что я провёл свадебный обряд, а это мог сделать только дзинсу Солнцеликой богини. Стоп! — я похолодел от пришедшей в голову мысли. — Раз Императору это известно, то на хрена я тогда ему сдался?! Дзинсу Салисэ не может стать меченосцем! Но что тогда? Он хочет поговорить о возвращении Солнцеликой, или ему известно кто я такой?»

Наш отряд тем временем выбрался с территории храмового комплекса и, свернув на соседнюю улицу, направился в сторону Буши но Шидо. Десяток самураев обогнал своего господина и двинулся впереди, сзади оставалась ещё целая куча бойцов.

Идти в храм Воина мне уже как-то не улыбалось, но что делать-то?! Бежать? Ведь в храме я окажусь в полной власти Такэми, и сбежать уже не получится! Но если Императору нужно поговорить о богине или о чем-то ещё, я выставлю себя идиотом. Да и плевать! В подобной ситуации лучше быть живым идиотом, чем стать мертвым героем. У меня ещё куча дел не закончена, да и неохота просто так подыхать.

Прибавив шаг, я догнал Императора, повернул голову и спросил:

— Шиджеру-сама, а зачем мы идём в Буши но Шидо? О чем таком нельзя поговорить здесь?

Да, только так! Если не ответит или уйдет от ответа — я попытаюсь свалить. Здесь, на улице, у меня это должно получиться.

— Зачем идём? — Император перевёл на меня взгляд и, криво усмехнувшись, поинтересовался: — А самураю Луны разве не нужна часть филактерии Нактиса-сама?

— Но… — услышав это заявление, я натурально потерял дар речи. — Часть филактерии здесь?!

— Да, — кивнул Шиджеру. — Господин отобрал ее у Сэта и сохранил в своей статуе. Ты же должен был почувствовать ее, самурай.

О-хре-неть! Так выходит Такэми не предатель? И статуя, да… Я ведь действительно чувствовал, что с ней что-то не так…

— А откуда ты узнал кто я такой? — все еще не до конца придя в себя, уточнил я.

— Мне было предсказано, что Мунайто поучаствует в судьбе моей дочери, — со вздохом пояснил Император. — Князь Ясудо не мог быть самураем Луны, Мигуми Аои женщина, а сам ты ничем не отличаешься от обычного человека, и мне пока непонятно: узнает ли тебя артефакт.

— Ясно, — ответил я, глядя в сторону темной громады Буши но Шидо. — Но мы же это сейчас проверим?

— Да, конечно, — Император кивнул, и больше мы в дороге не разговаривали.

Погода немного испортилась. Луна скрылась за тучей, заморосил дождь, но настроения мне это совсем не испортило. Жизнь не перестает преподносить сюрпризы, и кто бы мог подумать, что оно так обернется? Нет, Такэми все-таки отвратительный тип. Он убил мать жены моего брата, и руку я ему не пожму, но если Император говорит правду, то никакого предательства не было!

С другой стороны, а на