— Вот как? — безмятежно промурлыкала Аманда. — Значит, она все-таки сказала правду. Лучше поздно, чем никогда.

— Какую еще правду? Ничего она мне не сказала! Она едва удостаивает меня словом. Ей тошно от одного моего вида!

— Ну и болван же ты, ковбой! — усмехнулась она. — Впрочем, и я не лучше. Почти поверила, и если бы не эти ее…

— Послушай! Ты лгала, интриговала и притворялась так долго, что никто больше не верит ни единому твоему слову! Можешь не трепать зря языком, мне совершенно безразлично, что ты скажешь!

— Скажите на милость! — Аманда вскинула подбородок с насмешливым видом. — А я-то собиралась для разнообразия оказать этому болвану услугу.

— Да ты просто бездушная дрянь! Понятия не имеешь, что чувствуют другие! Я был тогда с Мэриан.., то есть думал, что был с ней — потому что уже любил ее! Потому что хотел жениться на ней! На ней, понимаешь, а не на тебе! Единственная услуга, которую ты можешь мне оказать, это признаться, что в тот день не была со мной на конюшне! Раз это невозможно…

Смех Аманды заставил Чада умолкнуть.

— Боже мой, Боже мой, ну и болван! Да ты напрочь лишен интуиции, ковбой, а если не лишен, она у тебя пропадает зря. Как ни жаль перебивать бурный поток твоих откровений, настал час взмахнуть волшебной палочкой. Ал! Твое желание исполнено! В тот день я не была с тобой на конюшне. Я все выдумала. Между прочим, тебе так и не пришлось на мне жениться, так что ничего страшного не случилось.

— Что ты.., что такое ты плетешь? Как это ты не была со мной в тот день?

— Не была — и все. В тот день я чуть не спятила от скуки и, когда ты потащил Мэриан на конюшню, решила выяснить, что это ты затеваешь. Признаюсь, много я не подсмотрела, зато слышала достаточно, и когда настал час, это пошло мне на пользу. Не надо, не трудись испепелять меня взглядом! Такова жизнь. Кто смел, тот и съел. Если бы бедняжка Мэриан не была так неуверенна в себе, а ты не был так туп, все давным-давно устроилось бы наилучшим образом. Это же надо — не понять, с кем занимаешься любовью! Вы двое друг друга стоите. А впрочем, не важно, ведь в конечном счете никто не пострадал.

— Ты все врешь!

— Все время врать неинтересно, и на этот раз я говорю правду. Иди спроси у Мэриан. Посмотрим, так ли правдива твоя избранница, чтобы из нас двоих меня одну клеймить как лгунью. Если хочешь доказательств, загляни к ней в сундук. Там найдешь два твоих портрета, один из них весьма.., откровенный. Как-то раз, когда Кэтлин учила Мэриан ездить верхом, я порылась в ее вещах. Да, я такая. Подумаешь! Не надо было хоронить меня заживо на этом дурацком ранчо!

Чад не нашелся что сказать и только молча смотрел на Аманду. Тогда с победной улыбкой она захлопнула дверь перед его носом, довольная, что лишила его дара речи. Невольно думалось: где эта женщина, там неприятности. Услуга, как же! Скорее, ей захотелось добавить немного перца в скучную повседневность. У нее, должно быть, несварение желудка от добра и милосердия в любой форме!

Вот он стоит, хлопает глазами и страстно желает поверить, но разве это не признак того, что верить нельзя? Аманда обожает дурачить людей. Да и не может это быть правдой, иначе Мэриан уже проговорилась бы. Она бы не позволила ему так долго заблуждаться.

Чад посмотрел в ту сторону, откуда пришел. Мэриан сейчас у себя в номере одна, а у него появился повод к ней наведаться. Спасибо Аманде хоть за это. Может быть, злость на Аманду сблизит их?

Стучать Чад не стал, зная, что не услышит позволения войти. Дверь оказалась незапертой — и то слава Богу. Должно быть, та же буря чувств, что заставила Мэриан хлопнуть ею, заслонила от нее мысль о том, что надо запереться.

Она сидела на постели и неотрывно смотрела на развернутый холст, так глубоко погрузившись в свои мысли, что не заметила появления Чада. Но затем она подняла взгляд — и вскрикнула.

Чад ждал, что она прикажет ему немедленно выйти вон, но Мэриан принялась судорожно скатывать холст. Только спрятав его за спину, поднявшись и отступив к стене, она заговорила:

— Зачем ты вернулся?

— Вот за этим. — Он указал на краешек рулона, что виднелся у нее из-за спины. — Можно взглянуть?

— Конечно, нет!

— Мне настоятельно советовали сделать это, и я это сделаю.

Приблизившись, Чад протянул руку.

— Нет!!!

Но теперь протест Мэриан не играл роли. Чад готов был рассыпаться в извинениях, но потом, а теперь его волновало только то, что нарисовано на скатанном холсте. Улучив момент, он выхватил рулон. Мэриан попыталась отнять холст, но Чад увернулся.

— Ты не имеешь права!

Не слушая, он развернул холст — и был разочарован. В самом деле, это был его портрет, чертовски хороший портрет, но это ничего не значило (Мэриан любила рисовать, так почему бы не его? И ничего откровенного в портрете не было).

Со вздохом, который не удалось подавить, Чад скатал холст и протянул Мэриан.

— Извини. Если ты не против, отец с радостью купит этот портрет. Сходство поймано верно.

— Мои картины не продаются.

— А где второй? — полюбопытствовал Чад, вспомнив, что Аманда говорила о двух портретах.

— Ты о чем?

— О моем портрете.

— Другого нет! — отрезала Мэриан, заливаясь румянцем. — С чего ты взял, что их два?

— Так говорит твоя сестра.

— А ты и поверил! — хмыкнула она.

— Ты подтвердила ее слова тем, что покраснела. Аманда не всегда лжет. К примеру, она права в том, что тебе ложь не удается.

— Зато удается давать пинка непрошеным гостям! Если немедленно не покинешь мой номер, я начну кричать, и все сбегутся.

— Давай кричи, — подзадорил Чад. — Пусть сбегаются. Всем будет интересно взглянуть на второй портрет.

Он уже заметил упомянутый сундук в углу за кроватью и теперь решительно направился туда. Мэриан не закричала — она опередила его и уселась на крышку.

— Это уж слишком! — процедила она сквозь зубы. — Не хватало, чтобы ты рылся в моем белье!

Чад попробовал урезонить ее:

— Ты хоть понимаешь, как нелепо себя ведешь? Человек хочет взглянуть на твое произведение, а ты отбиваешься, словно он грабитель.

Не дожидаясь ответа, он поднял Мэриан с сундука, отставил в сторону и, одной рукой удерживая на месте, откинул крышку. На аккуратно уложенных вещах лежали бок о бок два рулона. Чад в нетерпении схватил первый попавшийся — и взвыл от боли: тяжелая крышка упала ему на руку.

Высвободившись, он повернулся, но так и не успел высказаться, потому что Мэриан прижалась к нему, обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. Было понятно, что она лишь хочет отвлечь его, но уловка подействовала. Чад привлек ее ближе. Мэриан не противилась, наоборот, поцелуй стал более пылким. Отчаяние и страсть похожи, и чтобы разобраться, что ею движет, Чаду понадобилось некоторое время. Даже сознание того, что все это она позволила только из желания утаить портрет, не заставило его положить конец происходящему — он слишком долго ждал, слишком изголодался.