— Этот князь Вольдемар сумел сильно на нее повлиять. Скажу больше, он для нее сейчас как авторитет ничем не уступает отцу… если не превосходит. Весьма интересно… весьма… — Герцог на миг задумался, потом хлестнул коня и погнал его по улице в сторону магистрата, мало заботясь о пешеходах. Его свита от сеньора не отставала.

— Девочка оскорбила вас, милорд? — поинтересовался Конрон, когда они уже входили в магистрат.

Герцог недоуменно обернулся:

— Меня? Восьмилетняя девочка? Вот что, Конрон, позаботьтесь, чтобы завтра у меня был Лигур и командир этих… как там его назвали? Отдельного батальона лучников. Ну и названия для воинских соединений у этих… Откуда, вы говорите, Вольдемар?

— Российская империя, милорд.

— Вот-вот. В этой самой империи. И пусть принесут все те руководства по подготовке, которые надиктовал князь. Вы говорили, он несколько материалов подготовил?

— Да, он при случае диктовал руководства по подготовке полка Лигура. Они потом с ним еще их обсуждали.

— Потому и прошу эти материалы вместе с Лигуром. У меня к нему еще есть разговор. Говорите, он бывший раб, отпущенный на волю за то, что согласился участвовать в обороне?

— Да, милорд. Вы вчера утвердили это решение.

— Конрон, не надо напоминать мне о том, о чем я прекрасно помню.

— Конечно. Прошу прощения, милорд. Я вам еще нужен?

— Нет. До завтрашнего утра можете быть свободны, у меня сейчас разговор с членами магистрата, который вам будет совершенно неинтересен.

Утром разговор пришлось ненадолго отложить, поскольку прибыл гонец от короля. Герцог торопливо вскрыл письмо и быстро пробежал текст. Смял лист и швырнул его на стол.

— Проклятье!!! Ведь говорил ему, не лезь на рожон!

— Что-то случилось? — встревожился Конрон.

— Случилось. Еще как случилось. Его величество счел отход короля Эриха от границы захваченной провинции хорошим шансом и решил захватить Орут — приграничный городок. Мы могли обороняться с теми силами, что у нас были, опираясь на крепости, но наступать… Оказалось, что отступление Эриха ловушка, и один из его отрядов ударил во фланг наступающей армии, а сам Эрих вернулся по другой дороге.

Конрон нахмурился:

— Большое поражение?

— Не знаю. Тут написано, что подробности можно узнать у гонца, как у участника того сражения. — Герцог отложил письмо и повернулся к гонцу.

Расспросы, впрочем, показали, что все не так страшно, как думалось. Сражение хоть и было проиграно, но вовсе не с разгромом, и войскам удалось отступить, сохраняя порядок. Отсутствие у родезцев кавалерии не дало им возможности закрепить успех.

— Слава всем богам, что Эриху до сих пор не удалось восстановить кавалерию после зимы, а самые боеспособные части отправились с бароном Розентерном сюда, под Тортон. Еще один плюс вашему князю. Чем больше я размышляю над его письмом, тем больше склоняюсь к тому, что он полностью прав в своих предположениях. Если бы родезцы захватили Тортон и сохранили свой транспортный флот… Его большая часть, опять-таки благодаря князю, либо лежит на дне, либо уведена пиратами, либо сгорела, либо разбежалась во все стороны… Капитанов вряд ли в ближайшее время удастся уговорить на новый контракт с Эрихом.

— Но разве вы здесь не потому, что поверили?

— Я поверил, но все же думал, что он преувеличивает. А сейчас полагаю, что он даже преуменьшил в письме угрозу. И скорее всего сознательно — знал, что не поверит ему никто и не отнесутся к его предположениям серьезно. Этот князь знает, как добиться от людей того, чего ему хочется. Сумел подобрать именно те слова, которые и заставили меня сорваться с места, спешно собирая солдат, где только можно. Мне все больше и больше хочется с ним поговорить. Весьма-весьма хочется.

Герцог задумался и подошел к окну. Потом вдруг повернулся и громко хлопнул в ладоши. Вошедший мужчина лет двадцати пяти — тридцати вежливо поклонился.

— Сур, после этой встречи у меня будет для тебя важная задача — тебе придется уехать ненадолго. Собирайся. Когда закончишь сборы, приходи, я расскажу, что надо сделать.

Мужчина снова поклонился и вышел. Герцог повернулся к Конрону:

— Ясно, что Эрих не рассчитал сил в своей кампании против нас, но нам от этого не легче. Тем более что собственно наших заслуг в его тяжелом положении нет никаких. Первое, что спутало планы Эриха, — необычайно снежная зима, а второе… Появление некоего князя в Тортоне. Или вы тоже будете говорить, что его роль была не очень велика, поскольку все, что он делал — болтал на советах всякую чушь и требовал от командиров быть трусами на поле боя?

— Свою точку зрения я вам уже высказал, ваше сиятельство.

— Ну-ну, не надо обиду изображать. Просто… плохо все. Нам хотя бы полгода передышки, но Эрих ее вряд ли даст. Постоянно приходится парировать его удары, мы всегда в роли обороняющихся. Даже вот эта победа под Тортоном не переломила ситуацию, как мне казалось. Эрих тут же нанес новый удар — вторгся в нашу вторую провинцию и осадил Пиртинер. Если этот город падет, то следующей весной родезцы смогут из него развить наступление сразу в нескольких направлениях, и попробуй угадай, где будет главный удар. Эх, Артон, ну говорили же мы с тобой, что еще не готовы к наступательным операциям… А тут еще этот мятеж…

— За ним стоит Эрих?

— За ним стоит наша глупость, а потом уже Эрих. Сейчас, после поражения у Тортона, я боюсь, что Эрих согласится на предложение герцога Торендского. Если король Родезии поддержит герцога в борьбе за трон Локхера… Самостоятельно герцог ни за что не рискнул бы, но при поддержке Эриха может попробовать.

— Его права на трон не так уж бесспорны.

— Но они есть. Говорю же, что самостоятельно он не рискнет, а вот при поддержке извне… в обмен на три провинции, которые требует Эрих. А у нас совсем нет сил на войну на два фронта. Разве что… — Герцог быстро прошел по кабинету, сел за стол и крепко о чем-то задумался. Вдруг поднял голову и посмотрел словно сквозь Конрона. — Ты свободен. Если у меня еще будут вопросы, тебя разыщут.

Конрон коротко поклонился и вышел.

Оставшись один, герцог развил бурную деятельность. Взяв из ящика комода несколько чистых листов, он достал перо, чернила и принялся быстро писать. Едва закончив одно письмо, он откладывал его в сторону и тут же принимался за другое. Потом старательно расплавил сургуч над пламенем свечи и запечатал все письма. Вызвал помощника и отдал их ему.

— Это королю, — сказал он, — это председателю королевского совета, это герцогу Раваньора. Письма должны попасть к адресатам как можно быстрее.

— Да, ваше сиятельство, — поклонился секретарь.

— Тогда почему ты еще тут?

Секретарь выскочил из кабинета как ошпаренный, едва не столкнувшись в дверях с Суром. Секретарь едва взглянул на него и предостерегающе покачал головой, изобразив начальника в гневе.