– Если она от ветерка падает, лазарет не поможет. Зачем продлевать агонию, если смерть рано или поздно придет за ней?

– Лучше поздно! – пискнула Гриза, подрываясь и уносясь в сторону беговой дорожки.

– Эх, хорошо бежит! – отметил тот, кто еще недавно хотел закопать. – Вот если бы вы мне все так нормативы сдавали…

Я промолчала. Успех у меня был всего один – с лошади перестала падать. В остальном физическая форма едва ли улучшилась хоть на грамм. Даже жаль. Может, на диету сесть? Набрать пару лишних кило? А то совсем тонкая стала: кожа, кости и шерсть зеленая. Да и та уже не так топорщится!

– Все на исходную. Бегом – марш! Кто срежет – будет бежать лишних два круга за каждую попытку! – предупредил в своей излюбленной угрожающей манере наш любимый преподаватель.

И мы побежали. А что оставалось делать? Все же методисты – плохие люди, чтоб им икалось. Поставить вместо теоретического ядоделания ЭТО… За что нам такое наказание?

– Темп держите! – напомнил преподаватель, и мы окончательно погрустнели. Уж лучше бы вовсе не пошли. Хотя, говорят, отработки у него еще более жесткие.

В душ первой попала Вита. Я, хоть и стонала мысленно от негодования, была вынуждена отступить. Кто, если не она, отправится на «дело»? Желающих встречаться с гномихой не было, и ванная оказалась в полном распоряжении мудрейшей из нас.

И самой чистой. Как Вита умудрялась не нахвататься пыли, не упасть в грязь и не измазаться в том, природу чего не хотелось определять, мы не знали. Кира предположила, что Вита обладает тайным знанием, выменянным у старшекурсников на чудо-средство от прыщей, которым кикимора пользовалась ежедневно. Я же только плечами пожимала, но в глубине души начала раздумывать над предложенным вариантом.

Вита выпорхнула из душа чистой и свежей. Я даже слегка позеленела от зависти, но быстро скрылась в заветной комнатке. Едва ли кикимора оценит мой вялый пессимизм, а грязная и потная, я была способна только на него.

Кое-как помыв голову (с десятого раза шампунь наконец подействовал!), приняв ванну и надышавшись успокаивающих травок, я, расслабленно улыбаясь, вернулась к жизни. И лучше бы не возвращалась!

Вита, сушившая волосы старым дедовским способом – на воздухе, – составляла календарь контрольных. Судя по всему, кроме сегодняшних объявлений имели место и озвученные ранее, а это означало, что деньки начались великие и плодотворные. Не в плане учебы, а в другом, более денежном. Болотные выходили на тропу шпорописания – исконный вид подпольной деятельности адептов.

Я знаю точно наперед – сегодня кто-нибудь придет. Заплатит целый золотой за мой оставленный покой… С чего вдруг золотой? А все очень просто. Именно столько запрашивала подпольная мануфактура по производству шпор всех видов точности и скрытности.

Базировалась сия преступная организация, как и полагается всем преступным объединениям, в подполье (то есть в зашкафье), куда по случаю нехватки рабочих рук пустили и Киру после принесения «страшной клятвы» и тортика.

Получив таким образом еще одного бесплатного помощника, триада подпольщиков-профессионалов приступила к набору заказов, выполнять которые приходилось подневольным рабам в лице меня и Киры. Вита заведовала деньгами и зельями, братья отвечали за сбыт, Жабка… Жабка просто отвечала, устраивая песнопения под окнами.

Проникнувшись нашим горем, ее величество Коха приложила свою ручку к решению проблемы и прислала нам Жабку. Мою любимую Жабку с Ваничного болота. Хозяйка пупырчатой животинки также явилась, чтобы своими глазами взглянуть на место, где обучается ее новоявленная кровиночка.

Я не протестовала: сама успела соскучиться по добрым глазам немолодой кикиморы, которые с такой радостью и гордостью смотрели на меня, словно я как минимум кандидатскую защитила в двадцать годков. Или лучше – открыла семейный бизнес. Первое было на грани фантастики, разве что темой предстояло выбрать «Сто три способа отжать ванную у соседки-кикиморы», а второе… пока на моем счету имелась лишь проданная идея, чего явно маловато для открытия собственного дела. Так что пришлось стыдливо молчать, а вечерами сидеть с подельниками над шпорами.

– Кажется, я уже могу идти сдавать Гансу, – устало проговорила я, откладывая в сторону двадцать какую-то шпаргалку. Предстояло настрочить еще с полдюжины, а настроение скатилось едва ли не до плинтусов.

– Без проблем подтвердишь диплом.

Кира была на редкость оптимистична, как будто не она готовила в надцатый раз «Сто базовых лечебных растений и способы их сбора». Рядом с этим вопросом от нашего биолога даже конспекты Ганса шли на ура.

– Ты окончательно решила к нам податься? – просто ради того, чтобы отвлечься, поинтересовалась я, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза руками.

– Да, Джейс уже подал прошение от моего имени. Мы ждем, пока его рассмотрят.

– Давно подали?

– Три дня назад, – подумав, ответила девушка. – Джейс сказал, что все займет не меньше месяца, но даже если и так, если мне ответят положительно, то я еду с вами на практику.

– На какую еще практику?!

Я едва не упала со стула от неожиданности. Практика? А я ни сном ни духом? Совсем ты, Данька, разленилась, если даже иномирцы знают больше! Хотя, может, им специальный курс по организационным вопросам прочли?

– Производственную, – хихикнула Кира. – Думаешь, нас просто так лекарственными средствами мурыжат? – Она кивнула на стопочку шпаргалок собственного производства. – Нам предстоит эти самые травы собирать. В зависимости от региона.

– А там распределение?

Что-то не улыбалась мне перспектива куковать у эльфов.

– У вас нет, это только за нас решат, – погрустнела Кира. – Но мы с Джейсом хотим сделать так, чтобы на меня пришел именной запрос. Тогда Академия меня с вами пошлет. На болото.

– То есть мы в родные топи возвращаемся?

– Да, все проходят практику по месту жительства, – кивнула девушка. – Джейс обещал мне экскурсию по Семиречинску.

– Классно, – ответила я, а сама задумалась: где у меня, интересно, прописка? – Подождешь меня? Мне надо кое-что сделать.

Я выразительно посмотрела на дверь. Кира хихикнула и потянулась.

– Иди, я пока тоже передохну.

Удостоверившись, что девушка за мной не пошла, я рванула к тумбочке, вынула документы и с облегчением выдохнула. Семиречинск значился и моей родиной, а значит… Добро пожаловать в столицу, Данька. На душе стало тепло и сладко, словно кто-то сиропом полил. Гад, лучше бы мне отдал, я бы поела.

Желудок согласно заурчал.

Я взглянула на часы, мирно тикавшие на подоконнике (как они там оказались, я не помнила), и вздохнула: столовая уже успела закрыться, и оставалось только отправлять посланца в ближайшую таверну. Или ждать, что вернется Вита и покормит подневольных.