«Здравствуйте, – как всегда многозначительно сказал Хмуренко и посмотрел прямо на Турецкого. – Новый поворот в деле Замятина. Эксклюзивное интервью только для зрителей нашего канала согласился дать сотрудник ФСБ, имеющий абсолютно достоверную информацию о том, кто и зачем снял порнофильм с участием человека, похожего на генпрокурора».

Дали сюжет. В темной комнате на фоне занавешенного окна – человек. Лица не разобрать абсолютно. Мало того что освещение очень слабое, лицо дополнительно размазали, голос тоже какой-то нечеловеческий – явно убрали высокие частоты. Внизу экрана заставочка «сотрудник ФСБ РФ», но с таким же успехом там можно было написать «президент Нигерии» или «папа римский».

«Частный клуб „Ирбис“ находится у нас в разработке уже давно. Были обоснованные подозрения, что под его крышей проходят так называемые сходняки криминальных „авторитетов“. Но тридцатого марта этого года в „Ирбисе“ снималось кино…»

«Что, с режиссером, оператором, массовкой? – отрепетированно удивился Хмуренко. – Все как положено?»

«С режиссером, оператором, актерами, но без массовки. В главной роли снялся генеральный прокурор…»

«Простите, генеральный прокурор или все-таки человек, похожий на генерального прокурора?»

«Генеральный прокурор».

«А кто режиссировал этот проект века?»

«Генеральный прокурор».

«То есть он и снимался и снимал, так?»

«Да, было снято несколько дублей, из которых потом был выбран самый удачный – тот, в котором генеральный прокурор меньше всего похож на себя и больше похож на человека, похожего на генерального прокурора».

«И зачем на ваш взгляд это было нужно?»

«Я не стал бы об этом говорить, поскольку мы не занимались этим непосредственно и у меня нет доказательств, дело ведет Генеральная прокуратура…»

«А доказательства того, что Замятин сам спровоцировал банный скандал?»

«Да, такие доказательства есть – магнитофонная запись его режиссерского дебюта».

Снова Хмуренко в студии:

"Мы рассчитываем, что магнитофонную запись, о которой говорил только что сотрудник ФСБ, вы тоже услышите в наших ближайших передачах. А пока попробуем представить себе, что могло толкнуть человека, занимающего столь высокий пост, на подобную провокацию? Есть поговорка: из двух зол выбирают меньшее. А не был ли порноскандал меньшим злом?

Генеральный прокурор сознательно обрекает себя на шумную отставку. Зачем? Например, чтобы уйти вовремя, не вызывая подозрений и ненужных слухов.

Если генеральный прокурор подает в отставку просто так, без повода, а потом вдруг выясняется, что он замечен в дружбе с крупными мафиози, что он брал взятки, что он за определенную мзду прекращал дела на вышеупомянутых мафиози, что скажут об этом в Кремле, Совете Федерации и в той же Генеральной прокуратуре? Скажут: ушел, потому что испугался.

А при наличии такого изумительного компромата, как умело срежиссированный порнофильм, всем сразу становится понятно: идет травля честного человека и даже если потом всплывают факты злоупотреблений, генеральный прокурор всегда может заявить, что это очередные очернительские происки коррупционеров, с которыми он так долго, но безуспешно боролся.

По некоторым сведениям Замятин собирается подать в суд на изготовителей порнофильма и в случае, если таковые изготовители будут найдены, надеется этот суд выиграть. В свете вышеизложенного сделать это будет весьма проблематично.

Но раз он все равно решил обратиться в суд, теперь у него велик соблазн выдвинуть обвинение против нашего телеканала.

Если господин Замятин полагает, что за правду о нем ему, Замятину, надо платить, то я готов это сделать. Сегодня мною создан общественный фонд «В поддержку чести генерального прокурора Замятина». Я же сделал первый взнос в размере одного рубля. И призываю всех наших телезрителей поддержать мое начинание".

– Ну что скажешь? – спросил Меркулов.

– Это не я, – побожился Турецкий. – Комплекция не та, и вообще.

– Я не про то, я про этого якобы фээсбэшника.

– А! Так я тебе давно говорил, что Хмуренко достал! Что надо было его еще после Косых арестовать. Теперь требуй от руководства канала, чтобы Хмуренко нам своего свидетеля сдал. И еще: вызвал бы ты завтра этого Соколова из Прокуратуры Москвы для логического завершения сегодняшних мероприятий.

– Две бомбы, Александр Сергеевич! – завопил Миша Лепешкин. – За два часа, пока вас не было, две атомные бомбы! Скорее бегите договариваться про девятичасовой эфир!

Он не подпрыгнул до потолка только потому, что не мог делать резких движений.

– Что такое? Президент подал в отставку? И назначил Ильичева премьером?

– Да, примерно! Пока вы с большим успехом заседали и обменивались мнениями с коллегами на совещании у нашего глубокоуважаемого гендиректора, Совет Федерации на своем утреннем заседании принял обращение к президенту с предложением немедленно отменить указ о временном отстранении Замятина. Или самому временно сдать полномочия на время расследования дела о его счетах в швейцарских банках и коррупции в президентской администрации! А в Думе, как только об этом узнали, объявили перерыв, а сразу после перерыва решили начать обсуждение импичмента, не откладывая до двадцать пятого.

– А президент?

– Выступил с телеобращением к «дорогим россиянам», – Лепешкин довольно удачно сымитировал президентские интонации, – сказал, что о Думе он всегда был хренового мнения, а от Совфеда такого западла не ждал. Но все равно ложил и на тех, и на других, согласно Конституции. Я пытался дозвониться до наших корреспондентов в Думе, но там полный абзац: в пресс-центре все телефоны заняты, во фракциях всюду занято, и Лада, как назло, по мобильному не отвечает.

– Как это «не отвечает»?

– А попробуйте сами! «Связь с абонентом временно отсутствует…» Или застряла в железном лифте, или в Думе. А там, конечно, сразу десять тысяч человек народу из одной точки пытаются базарить по мобильникам. Заглюкали весь диапазон. Да! Что же вы стоите?! Надо скорее договариваться про вечерний эфир, а я пока буду названивать Ладе и в Думу.

Хмуренко скривился и махнул рукой:

– Запомни, Миша, я за всякими засранцами типа Петра Витальевича не бегаю. Понадоблюсь – сами прибегут.

– А если не прибегут?

– Значит, не судьба. Не обломится нам сегодня вечерний эфир, выпрашивай не выпрашивай.

– Но вы представляете, насколько рейтинг…

В этот момент зазвонил телефон.

– Да! – ответил Хмуренко и, недослушав Петра Витальевича, дал отбой. – Все, уважаемый Михаил Михайлович. Новости наши, и не надо было ни за кем бегать. – Несколько секунд он переминался с ноги на ногу, стремительно соображая, как поступить: куда идти самому, а куда отправить помощников. – Значит, так: я сейчас посылаю нашу бригаду в Думу, а ты, как временно кабинетный работник, вызванивай Ладу, и все думские фракции по очереди бери за жабры. Всем предлагай двухминутное интервью в новостях, но не в прямом эфире – перетопчутся; сразу договаривайся, где записать, и не позже половины восьмого – нужно успеть смонтировать. Следи за всеми сообщениями и звони мне каждые полчаса – держи в курсе. Появится Лада, пусть немедленно свяжется со мной, если я не отвечаю, значит, пусть едет в Генпрокуратуру, добивается у и. о. генерального интервью по поводу возвращения Замятина на работу. Я сам – в Кремль, в пресс-службу президента. Вопросы есть?