Проследив за взглядом волка, Сюрреаль увидела огромного белого кота, стоявшего на крыше рядом с тигром. И это Каэлас?! Мать-Ночь…

«А кто этот тигр?» — спросила она.

«Джаал. Он отец Деджаала».

Сюрреаль с трудом сглотнула. Рядом с Каэласом тигр не производил особого впечатления, хотя был в два раза больше молодого кота, лежавшего во дворе.

«Деджаал мертв, не так ли?» — спросила она у волка.

«Он вернулся во Тьму», — грустно отозвался Сероклык.

И как им объяснить это все Джанелль?

В тот же миг, словно мысль Сюрреаль призвала ее сюда, Джанелль вышла во двор в сопровождении Деймона и Сэйтана.

Возможно, их присутствие немного успокоило бы Сюрреаль, если бы лицо Повелителя не посерело при виде тела Деджаала.

Александра собралась было что-то сказать, однако не успела издать ни звука, — на ее горле сомкнулась рука. Ее глаза, наполненные ужасом, готовы были вылезти из орбит.

Сюрреаль не знала, кто именно из мужчин так своевременно спохватился, но готова была поклясться, что это Деймон создал призрачную руку, которая теперь душила Александру, не давая сказать ни слова.

Все расступились, давая дорогу Джанелль, которая подошла и опустилась на колени рядом с Деджаалом. Ее рука нежным, любящим движением огладила полосатую шкуру, но когда взгляд Королевы упал на Вильгельмину…

То, что Сюрреаль увидела в этих сапфировых глазах, настолько превосходило ледяную ярость, что она не нашла слов, способных описать их выражение.

Однако, когда Сероклык тихо заскулил, девушка поняла, что ошиблась, решив, будто чувству, исходящему от Джанелль, нет названия. Вот что волк назвал «гневом Королевы».

Огни Ада, Мать-Ночь, и пусть Тьма будет милосердна.

Сюрреаль сказала первое, что пришло ей в голову, единственные слова, способные, как она надеялась, ослабить гнет этого взгляда.

— Она жива.

Джанелль устремила взгляд на Карлу, которая официально поклонилась ей и только затем подошла к Вильгельмине.

— Ты сказала именно то, что нужно, — шепотом произнесла Целительница, осматривая сестру Королевы. Затем она тихо выругалась и добавила: — Что бы ты ни решила предпринять, ни на шаг не отклоняйся от Кодекса. — Сделав глубокий вдох, Карла поднялась на ноги и повернулась к Джанелль. — У Вильгельмины пара синяков — следы борьбы… и ее чем-то одурманили.

— Ты сможешь нейтрализовать это вещество? — с убийственным спокойствием спросила Джанелль.

— Мне понадобится время, чтобы выявить точную природу примененного вещества, — тихо произнесла Карла. — Но я не чувствую элементов, которые могли бы причинить существенный вред. Я бы рекомендовала полный покой и уединение. С вашего разрешения, я заберу Вильгельмину в свою комнату и присмотрю за ней.

— Благодарю тебя, Сестра.

Повинуясь едва заметному жесту Карлы, Мортон, ее кузен, взял Вильгельмину на руки и последовал за Королевой Иннеи.

Сюрреаль не отходила от Сероклыка, боясь даже пошевелиться. Ей совершенно не хотелось, чтобы ледяные сапфировые глаза вновь устремились на нее.

— А как же я? — всхлипывая, протянул Освальд.

Фалонар бросил взгляд на Люцивара, безмолвно спрашивая, выполнять ли данный ранее приказ вырезать язык мерзавца. Верховный Князь Эбенового Риха отрицательно качнул головой.

Джанелль ровным шагом прошла по двору, взглянула на Освальда и пугающе улыбнулась.

— О тебе позабочусь лично я.

Люцивар сделал шаг вперед:

— Леди, с безмерным уважением к вам позвольте напомнить, что Деджаал был нашим Братом, и право мужчин…

Джанелль заставила его умолкнуть, чуть приподняв руку. На мгновение она замерла на месте, но Сюрреаль успела ощутить быстрый выброс силы — расширяющееся поле ментального поиска — и осознала, что никто, носящий Камень светлее Серого, не почувствовал вообще ничего.

— У моста на дороге, ведущей в Хэлавэй, ждут трое мужчин, — произнесла Джанелль. В ее глазах, вновь устремленных на Освальда, появился жуткий блеск. — Трое чужаков. Мне безразлично, что вы с ними сделаете.

Тело Освальда взмыло в воздух и приняло вертикальное положение. Когда Джанелль повернулась и направилась к ближайшей двери, перепуганный мужчина на нетвердых ногах последовал за ней, громко заявляя о своей невиновности.

— Калуш и Моргана сейчас будут здесь, — произнесла Габриэль. Ее глаза наполнись слезами. — Мы останемся с Деджаалом до тех пор, пока…

Указав на Александру, Люцивар взглянул на Фалонара.

— Вы с Сюрреаль сопроводите этих… людей… в их комнаты. — Он помолчал немного, а затем жестко добавил: — Если хоть кто-то из них доставит вам малейшее беспокойство, убейте их.

— С удовольствием, — с чувством произнесла Сюрреаль.

Фалонар только кивнул.

Люцивар вошел в Зал, за ним последовали остальные Верховные Князья, принадлежащие к Первому Кругу Королевы. Когда Деймон повернулся было, собираясь примкнуть к остальным, Сэйтан произнес:

— Нет. Ты останешься со мной.

Быстро собрав своих пленников, Сюрреаль с помощью Фалонара и Сероклыка поспешила увести их прочь из сада. Она не знала, что именно задумал Повелитель, но предпочла не присутствовать при разговоре.

Деймон посторонился, когда Калуш и Моргана бегом бросились во двор.

— Пойдем, — произнес Сэйтан.

Его голос звучал хрипло и резко от сдерживаемого горя — и чувства, которое вполне могло оказаться страхом.

Этот страх и беспокойство за отца заставили Деймона послушаться и последовать за ним, но даже их оказалось недостаточно, чтобы помочь ему справиться с собственным гневом.

Они медленно удалялись от сада, когда Деймон произнес:

— Может, я и не обладаю боевыми навыками Люцивара, однако без особого труда могу справиться с врагом.

Сэйтан замер на месте.

— Не забывай, с кем говоришь, Князь. Если кто-либо и знает наверняка, как ты хорош в роли хищника, то этот человек перед тобой.

— В таком случае почему ты удержал меня?

— Люцивар не нуждается в твоей помощи, чтобы справиться с теми, кто ждет у моста этого ублюдка, особенно если вспомнить о тех мужчинах, которые отправились с ним. Зато мне ты действительно нужен. В данный момент мне необходима каждая капля твоей силы и каждое зерно твоих умений, чтобы совладать с Джанелль. Огни Ада, Деймон… Неужели ты не понимаешь, что произошло здесь?

Невероятным усилием воли Деймон взял себя в руки, своевременно укротив вспыхнувший гнев.

— Александра решила сделать ход конем и организовала похищение собственной внучки.

Сэйтан медленно покачал головой: