– Ты уверен, что я могу тебе доверять?

– Конечно! – Скрыв усмешку, я выдержал ее испытующий взгляд. – Я всего лишь выполняю твою прихоть. Но если боишься, оставлю тебя во дворце. Так как? Идем? – Протянув ей ладонь, я терпеливо наблюдал за колебаниями Эллеайз.

Наконец она решилась.

– Идем! В конце концов, выбор у меня невелик: или сидеть в той жуткой комнате, или прогуляться с тобой.

Сжав ее руку, я вызвал броню. Эллеайз испуганно ойкнула, ошеломленно разглядывая, как ее кожу ласкает пламя, а когда мое тело было заковано в пластины, восхищенно покрутила головой:

– Это и есть броня?

– Да.

– И ты напомнишь мне, как ею пользоваться?

– Может, вначале все-таки накормлю?

Она смущенно улыбнулась и заглянула мне в глаза.

– Потом. Любопытство мучает меня куда сильнее голода!

В дневные часы у арки входа иногда можно было заметить стоявшего на посту демона-гончую отца. Сегодня его не было! Просто помощь Лучезарного! Ничто не помешает моим планам. Самуайгр задержит князя на эти два дня, а я инициирую Эллеайз. Вспомнив себя, я уверен, она захочет принять корону!

Вскоре дворец остался позади, а перед нами простерлась выложенная черными каменными плитами площадь с возвышающейся над ней чашей, полной бурлящего огня.

– Пришли!

– И?.. Что я должна буду сделать? – Она смело посмотрела на меня, но я даже сквозь перчатки чувствовал, как холодны ее пальцы.

– Ты должна шагнуть в огонь.

– И всего-то? – Она высвободила руку и нервно хихикнула. – Я должна добровольно сгореть? А не слишком ли большая плата за желание одеться в костюм монстра?

– Ты не можешь сгореть! Возможно, ты забыла, тогда осмелюсь напомнить: демоны не горят!

– Да? В таком случае ты шагнешь со мной.

– Но мне не нужно оживлять броню!

– Для страховки. К тому же чего ты боишься? Демоны же не горят! – Она развернулась и стала подниматься по каменным ступеням.

Ровно одиннадцать украшенных рисунками плит вели к небольшой площадке, трамплином нависавшей над чашей. Словно почувствовав Эллеайз, пламя забурлило сильнее в нетерпении новой жертвы.

– Ну же? Пойдем! – Перед последней ступенькой она обернулась ко мне. – К тому же, как я поняла, созданная тобой иллюзия защиты вот-вот исчезнет. Я уже чувствую жар. – Она сделала еще шаг и вышла на узкий помост.

Ха. Вблизи этой чаши любой почувствует жар.

Догнав королеву, я заглянул в кипящий огонь. Страх – чувство нелепое, приобретенное в мире смертных, и я должен ей помочь преодолеть его.

– Держись за меня.

Она с трудом оторвала взгляд от пламени и, посмотрев на меня, молча вцепилась в мою руку. И только сейчас я почувствовал колотившую ее дрожь.

Королева не должна подчиняться страху!

– Закрой глаза.

Эллеайз упрямо мотнула головой, продолжая смотреть в пламя.

Что ж, как пожелаете!

Один шаг, секунда падения, и мягкий огонь принял нас в свои объятия.

Тамара

Задыхаясь в настороженном молчании окружавших нас демонов, мы, повинуясь приказу князя Сапфир, невозмутимо прошагали к распахнутым дверям и несколько поспешно скрылись в Тронной зале.

– На сегодня все слушания отменяются! – пробубнил шагающий следом страж и с грохотом захлопнул за нами двери.

Убрав броню, я прислушалась к доносившемуся из коридора едва слышному гулу и улыбнулась Верецию.

– Кажется, мы нарушили планы ваших подданных, сир?

– И не только подданных! – Князь вернул мне улыбку и жестом указал на узорчатые полоски камня, лежавшие в ряд напротив массивного кресла. – Ваше появление вообще смешало мне все карты!

Он распахнул скрывающий его темно-синий плащ и устало опустился на трон. Мы с Васиэлем переглянулись и остались стоять.

– Да мы, если честно, ненадолго! – Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Помоги нам уйти в Шеррахх! Мне очень-очень надо повидаться с Алексом.

Вереций смерил меня надменным взглядом и догадливо усмехнулся:

– Хочешь попрощаться? Что ж, похвально! Приняв абсолютную власть, он уже не сможет запросто оставить Красный мир, чтобы, нарушив все законы, прийти к тебе. Кстати, именно насчет этого события я и хотел сегодня говорить со своими подданными. Через два дня назначен обряд коронации. Я бы хотел сделать этот день Днем Великого Ликования!

– Стоп-стоп! Какая коронация? Он не должен короноваться! Корона погубит его так же, как уничтожила князя Рубин! Она принадлежит только Бриллиантам!

– И ты туда же? Очередная глупость! – Сапфир досадливо отмахнулся.

– Но даже легенда подтверждает право на власть рода Бриллиант. – Васиэль тоже не смог остаться безучастным.

– Власть не может принадлежать кому-то одному! – Князь поднялся. – К тому же Бриллианты не смогли ее удержать! Смиритесь! Через два дня род Сапфир станет абсолютным властителем этого мира!

– Эллеайз этого не допустит! – Я посмотрела ему в глаза.

Губы князя сложились в сострадательную улыбку.

– Какая Эллеайз? Девочка, Красный мир тебя утомил. Возвращайся на Землю и забудь обо всем, мой тебе совет! Пусть все идет, как идет!

– И пусть будет, как будет? – Не скрывая улыбки, Васиэль обошел нас, задумчиво разглядывая, и вдруг обратился ко мне: – Томочка, я вот даже и не знаю, говорить ли нашему любезному Берфеллагу о том, что его сын, попав в опалу у архангелов и рискуя жизнью, вновь самовольно отправился в мир смертных на поиски истинной королевы и таки нашел ее!

– Что несет этот крылатый? – нахмурился Вереций и пристально уставился на меня в ожидании ответа.

– А может, все-таки не стоит так сразу лишать его надежды на абсолютную власть? – Проигнорировав вопрос, я поддержала игру ангела. – Пусть еще два дня потешит себя иллюзиями! – Еще один жалостный взгляд на князя.

– Если вы мне сию секунду не ответите, я потешу себя вашими воплями, отдав для получения истины мастеру Страданий! – улыбнулся тот.

– Фу, как это типично для демона! – Васиэль, перестав кружить, остановился и, сдунув со лба завиток, нагло поинтересовался: – А что тебе непонятно? Могу снова повторить: твой сын, чтобы избежать участи самозванца, вновь проник на Землю, нашел и вернул в Красный мир наследницу короны!

Ничто не изменилось в лице князя, лишь взгляд стал еще холоднее.

– И кто ему в этом помогал?

– Если не считать нас? – Я придвинулась ближе к ангелу. Кто их, этих демонов, разберет!

– А вот о себе вам бы лучше промолчать! Кто надоумил его вновь идти в мир смертных?