– Да, – она хватала ртом воздух.

Они оба застыли, когда дверь сотрясли громкие удары.

– Эй, Остин! – прокричал Гаррет. – Что происходит? Тебе нужна помощь?

Остин громко ответил:

– Я пригласил подружку. Убирайся.

За дверью повисла тишина.

– Уверен, что сам с ней справишься?

Дарси закатила глаза, когда услышала хихиканье по другую сторону двери.

– Проваливай, придурок, – прокричал Остин. Когда за дверью все стихло, он повернул девушку на спину. – Итак, на чем мы остановились?

Она обвила его шею руками:

– Я только что испытала самый сильный оргазм за всю мою жизнь.

– Ах, это серьезная заявка, но еще посмотрим, может, мы побьем этот рекорд, – он наклонил голову к ее груди.

Дыхание у Дарси перехватило и чувственные ощущения накрыли ее снова. Совсем скоро ноги девушки снова были разведены в стороны, и его пальцы погрузились в ее влагу.

– Мне нужен презерватив? – прошептал Остин.

– Нет, – она замотала головой, глаза закрыты. Он дразнил ее маленькими круговыми поглаживаниями, – никаких болезней.

Его рука застыла на миг:

– А дети?

Дарси открыла глаза. Сердце ее ёкнуло при виде серьезного выражения его лица:

– У меня их не может быть.

Отзвук боли пронесся по его лицу:

– Да. Я так и думал. Мне жаль.

Она проглотила комок в горле и запретила слезам появляться у нее в глазах. Остин был бы прекрасным отцом. Это была еще одна причина, почему она не должна была удерживать его рядом с собой.

– Нет. Я люблю тебя, – он устроился между ее ног, – несмотря ни на что.

Дарси закричала, когда он вошел в нее, обвила его руками и ногами, чтобы прижать крепче.

«Я люблю тебя». Остин повторял эти слова в ее голове с каждым толчком в ее теле. Они слились друг с другом сознаниями, эмоции их переплелись, и поэтому удовольствие было не похоже ни на что другое.

Тело Остина дернулось, затем пролилось в нее. Его стон заполнил ее уши и пронесся по ее мыслям. Ее собственное тело ответило дрожью. Дарси не могла сказать, был ли этот оргазм сильнее предыдущего, но он определенно был слаще – они испытали его вместе.

Остин упал рядом с девушкой и обнял ее:

– Милая, ты в порядке?

Дарси вздрогнула от того, что ее тело стало остывать:

– Мне снова становится холодно.

– Иди сюда, укройся, – он встал с кровати, передал ей одеяло, в которое она укуталась, пока Остин выключал свет. Комнату наполнило лунное сияние.

Остин устроился рядом с Дарси и улыбнулся:

– Я тебя согрею, как только восстановлюсь после первого раунда.

– Мы на боксерском матче? – она придвинулась к нему поближе.

Он вздрогнул:

– Не ожидай, что будет девять раундов.

Улыбаясь, девушка перебирала волосы у него на груди:

– Тебя больше нет у меня в голове.

Уголки его губ дернулись:

– Я накапливаю свою энергию.

– У тебя всегда был дар телепата?

Остин закрыл глаза. Дыхание его замедлилось, и Дарси показалось, что он заснул. Он выглядел таким безобидным и красивым.

Остин открыл глаза и уставился в потолок:

– Это передается в моей семье по наследству через поколение. Мой дед был телепатом. Отец моей матери.

– Тот, в честь которого тебя назвали?

Он слегка кивнул:

– Папаша Олаф. Когда я был совсем маленьким, то слышал, как люди что-то говорили, но их рты не двигались. А когда я их спрашивал, почему так происходит, они смотрели на меня так, будто у меня выросла вторая голова. Я боялся, что со мной происходит что-то плохое.

– Наверное, это сильно сбивало с толку.

– Ага. Но папаша Олаф понял и объяснил, что со мной происходило. Поначалу я испугался, но он все повернул так, как будто это весело, как будто мы были членами тайного общества… особенными, – Остин улыбнулся. – Мы часами рыбачили на его любимом озере в Миннесоте, разговаривали, не говоря ни слова вслух.

Дарси подавила приступ жалости к себе. Она все еще скучала по долгим разговорам со своими сестрами:

– Тебе повезло, что он у тебя был.

– Да. Он предупредил меня, чтобы я был осторожен со своим даром, но я вырос и наверное стал самонадеянным и заносчивым. Я возомнил себя главным защитником своих трех сестер. Когда приходили их друзья, я читал их мысли и выгонял, если мне не нравилось то, что я слышал.

Дарси фыркнула:

– Уверена, твои сестры были в восторге.

Он усмехнулся:

– В то время я удивлялся, почему они это не ценят. Теперь я понимаю, что вел себя как всезнающий козел. – Его улыбка погасла. – Мои силы резко возросли, когда мне было пятнадцать, и я стал хвастаться своими способностями. Это расстраивало моего отца. Он всегда ревновал к тем близким взаимоотношениям, которые были у меня с дедом. Он решил, что папаша Олаф на меня плохо влияет, даже думал, что дедушка учит меня оккультизму.

– О, нет, – Дарси положила голову на руку. – И что он сделал?

– Запретил мне видеться с дедом. Навсегда. Я на это плохо отреагировал, кричал, что он ничего не сможет поделать с нашим общением, потому что мы можем разговаривать мысленно. Это его окончательно взбесило, и мы всей семьей переехали в Висконсин. Отец сказал, что мои силы от дьявола, и я не должен ими пользоваться.

– Мне так жаль, – Дарси провела по его бровям. – Должно быть, это было ужасно.

Остин пожал плечами:

– Тогда я осознал, что не так всесилен, как мне казалось. Я не мог разговаривать с дедом на большом расстоянии. Я пошел в новую школу и не хотел, чтобы там меня считали чудаком. Сестры злились на меня, потому что из-за переезда им пришлось расстаться с друзьями. Я.. я сдался. Мне хотелось всем нравиться, поэтому я старался вести себя нормально. Я хотел, чтобы отец мной гордился. Записался в футбольную команду и в сборную по плаванию. Был идеальным учеником в школе и студентом в колледже.

Дарси вздохнула. Она не понаслышке знала, каково это – быть заключенным в мире, которому ты не принадлежишь:

– Что случилось с твоим дедушкой?

– Когда я был в колледже, он как-то позвонил и попросил меня приехать. – Остин прикрыл глаза. На его лице застыло выражение боли. – Я его почти не узнал, так он сдал. Я не понимал, как нужен ему. Он умолял меня прекратить отрицать свою истинную сущность, принять свой дар и использовать его в добрых целях. Он говорил, что мне нечего стыдиться, что у Бога была причина сделать меня таким, и в моих силах выяснить эту причину.