– Великолепно, – проворчала Ванда, – это будет весело.

– О, Дарси, это так ужасно, – Мэгги запричитала и залилась слезами.

Дарси обняла ее:

– Бедняжка Мэгги.

Со вздохом Ванда закрыла дверь:

– Похоже, я принесла с собой то, что надо, – она подняла бутылку без этикетки. – Теперь мы можем напиться.

Дарси шмыгнула:

– Что это?

Ванда прошла на кухню:

– Мне это Грегори дал. Это последняя разработка Романа в линейке «Смешенной Вампирской кухни». Все еще на стадии испытаний, поэтому не самая безопасная штука.

Дарси и Мэгги направились на кухню, все еще обнимая друг друга.

Ванда тряхнула головой:

– Вы выглядите просто жалко! – она со стуком поставила три стакана на стол и открыла бутылку. – Вау! – на глаза девушки навернулись слезы, когда пары из бутылки достигли ее лица.

– Это что такое? – поинтересовалась Дарси.

– Криски. Наполовину синтетическая кровь, наполовину чистый шотландский виски. – Ванда налила понемногу в каждый стакан. – Вот так.

Дарси добавила немного льда в свой стакан и присоединилась к подругам, усевшись в плетеное кресло.

– До дна, – отсалютовала своим стаканом Ванда.

После того, как они закончили откашливаться и смогли снова нормально дышать, Ванда еще раз наполнила стаканы, после чего поставила бутылку на плетеный кофейный столик:

– Окей. Кто первый?

Мэгги отставила стакан и прохрипела:

– Я! – Она откинулась на спинку своего кресла. – Я ходила на собеседование к мистеру Бахусу в ВЦТ.

– О, нет, – простонала Дарси. – Оно было сегодня вечером?

– Да, – Мэгги вытерла слезы.

– Мне так жаль, Мэгги. Я собиралась предупредить тебя о Слае… – Но слишком погрузилась в свои проблемы с Остином.

Губы Мэгги задрожали:

– Ты знала, что он развратный лицемер?

– Что произошло, – потребовала объяснений Ванда. – Он к тебе приставал?

Мэгги пожала плечами:

– Похоже, он хотел, чтобы это я к нему приставала. Я была в таком шоке, что просто стояла там и смотрела на него. Потом он сказал, что раз уж мой рот и так открыт, то я могу найти ему хорошее применение.

– Ох уж этот Слай… – процедила Дарси. – За словом в карман не полезет.

Ванда хмыкнула:

– Надеюсь, ты сказала ему, чтобы отправлялся к черту.

Мэгги вздрогнула:

– Должна была. Но я была в таком ужасе, что просто выбежала из комнаты, – Девушка стукнула кулаком по креслу. – Теперь мне никогда не получить работу актрисы. Прощайте мои мечты о Доне Орландо.

Дарси выпила для храбрости еще порцию криски:

– На счет Дона Орландо… Ты должна знать, что все слухи о нем – правда.

– Нет, – лицо Мэгги исказилось, Ванда снова наполнила ее бокал.

– У него были интрижки с Корки Куррант и Тиффани, – сказала Дарси. – И, скорее всего, у него были и другие женщины.

– Подонок, – пророкотала Ванда.

Слезы вновь полились по лицу Мэгги:

– Я была уверена, что он создан для меня, – она схватила свой стакан с выпивкой.

Дарси шмыгнула:

– Мне, правда, очень жаль.

– Мужчины, – Ванда выпила еще криски. – Даже, если они мертвые, жить с ними невозможно, – она снова наполнила стаканы. – Твоя очередь, Дарси. Почему ты расстроена?

Дарси вздохнула:

– Из-за мужчины.

– Ну конечно, – Ванда подняла свой стакан и произнесла. – Мужики – отстой.

– Особенно мужчины-вампиры, – пожаловалась Мэгги, потом замерла от осознания правдивости своего заявления. Женщины рассмеялись и выпили еще криски.

– О, Боже, – Мэгги вытерла глаза. – Невероятно, но я и правда напиваюсь.

– Ты никогда не была пьяной? – спросила Ванда.

– Нет, я росла в очень религиозной католической семье. Алкоголь считался злом. Дева Мария, да все было злом.

Мэгги откинулась в кресле, на ее лице застыло мечтающее выражение:

– Я думала, что любовь и вера помогут мне изменить мир. Поэтому в 1884 году я присоединилась к Армии Спасения. У нас была униформа, и мы маршировали по Манхеттену в наших повязках, выступая против пьянства, бедности и отсутствия жилья.

– Правда? – спросила Дарси. – Ты никогда об этом не рассказывала.

Мэгги пожала плечами:

– Этот период моей жизни был недолгим. В свои девятнадцать лет я была очень наивной. Через несколько недель я примкнула к группе, которая ходила в трущобы. Однажды мы пошли в доки. У нас были корзины с хлебом, который мы собирались раздать беднякам. Но я отстала от остальных и к заходу солнца потерялась окончательно, – нахмурившись, девушка дотронулась до шрама на шее. – В конце концов, все так и закончилось: я накормила бедняка.

Дарси заморгала:

– Ты имеешь в виду буквально?

Женщины переглянулись и захихикали.

– За Мэгги, кормящую бедняков, – Ванда подняла в тосте полный стакан.

Они чокнулись и выпили.

Ванда повернулась к Дарси:

– Ну, кто тот ублюдок, о ком ты печалишься?

– Остин, но он не ублюдок.

Мэгги нахмурилась:

– Не думаю, что мы его знаем.

– О, – Дарси уперлась ногами в кофейный столик и стала раскачивать свое кресло, – вы его знаете, как Адама.

– У тебя неприятности с Адамом? – Выражение лица Ванды было растерянным. – Но в джакузи он мне сказал, что любит тебя.

– В джакузи вы говорили обо мне?

– Конечно, – нахмурилась Ванда. – Я предупредила его, чтобы и не думал тебя обижать.

– Он меня не обижает, это я причиняю ему боль.

– Ура! – Мэгги заулыбалась. – Надери ему задницу!

Ванда рассерженно посмотрела на нее:

– Дарси не в восторге от этого.

– Ой, извините, – Мэгги наклонилась вперед и свалилась на пол.

– Как ты сказала его зовут? – спросила Ванда. – Остин?

Мэгги перевернулась на спину и начала икать:

– Я думала, его зовут Адам. Или Аполлон, бог Солнца.

– Адам его сценическое имя, – прояснила Дарси.

– Адам, Остин, Аполлон, – пожала плечами Ванда. – Что значит имя? Член пахнет членом, хоть членом назови его, хоть нет!