– Морей крепко держит бразды правления.

– Ни один из наших королей, севших на трон в младенчестве, не дожил до совершеннолетия, несмотря на регентов, – напомнила Анабелла. – Только Мария Гиз смогла править достаточно долго, чтобы дочь успела выйти замуж. Слишком многие люди, большинство из которых виновны в убийстве Риччо, обладают властью. Они безжалостны, и им ничего не стоит убить ребенка.

– Но в жилах короля течет кровь и Морея.

– Можно подумать, родство когда-нибудь останавливало узурпатора, – сухо заметила Анабелла.

– Он убережет ребенка, – настаивал Ангус.

Но на границе по-прежнему было неспокойно, тем более что Гамильтоны разжигали огонь распри своими неустанными попытками восстановить Марию Стюарт на троне.

Сразу после побега в Англию Марию поселили в замке Карлайл, потом перевели в замок Болтон. Оба были расположены к северу от Йоркшира. После вердикта, вынесенного в Хэмптон-Корте, королеву перевезли в замок Тербери, негостеприимную каменную громаду, расположенную дальше к югу, в Стаффордшире. Окруженный болотами, он был холодным и неуютным, однако это не мешало защитникам Марии планировать ее побег. Но сначала нужно было проложить маршруты для гонцов.

Молодой человек по имени Уильям Гамильтон приехал в Дун. Хозяева посчитали его путешественником, который искал приюта на границе. Но вечером он отвел Ангуса в сторону и попросил помощи.

– У нас есть несколько маршрутов для гонцов, перевозящих письма из Шотландии в Англию и обратно. Но те, кто пытается помешать нам, не обратят внимания на западный маршрут, – пояснил он.

Озноб пробежал по спине Анабеллы, когда она услышала все это.

– И куда спешат ваши посланцы, мастер Гамильтон? – спросил граф.

– Они – средство связи с нашими сообщниками, которые даже сейчас в Англии готовят побег королевы. Мы приехали в Дун по двум причинам: уединенность этого места и тот факт, что в вашей жене течет кровь Гамильтонов. Не можете же вы отказать в помощи ее родственникам?

– Могу и откажу! – отрезал Ангус. – Вы потерпели поражение и все же продолжаете мутить воду в Шотландии. На троне сидит король. Сын бывшей королевы. Постоянная война между партией короля и партией королевы только разжигает смуту на границе. Это необходимо прекратить, но все будет продолжаться, пока такие люди, как вы, станут упорствовать в своей глупости.

– Мне говорили, что вы не принимаете ничью сторону и стоите за Шотландию, – вздохнул Уильям.

– Так и есть, – согласился Ангус. – И на шотландском троне есть король.

– За которым стоит граф Морей.

– А если бы вместо Морея там стоял Гамильтон, было бы меньше проблем? – усмехнулся Ангус. – Фергюссоны из Дуна соблюдают шотландские законы. Буду рад принять вас под своей крышей и накормить ужином, но не подвергну свою семью опасности из-за дела, которое искренне считаю провальным.

– Так вы все-таки выбрали сторону, милорд, – сухо заметил Уильям, отходя от хозяев.

– Что, если Мария Стюарт каким-то чудом вернется на трон? – тихо спросила Анабелла. – Грозит ли Дуну опасность?

– Нет, милая, вряд ли. Мы не могущественный сильный клан. Мария Стюарт, когда не следует зову сердца, рассуждает здраво и очень умна, что, к несчастью, понимают лишь немногие мужчины. Она войдет в мое положение. И вспомнит доброе дело, которое я сделал для нее и ее матери.

– Но эта доброта была проявлена много лет назад, Ангус, – напомнила Анабелла.

– Верно, но я не позволю Дуну стать почтовой станцией для предателей Шотландии. И не буду сторонником тех, кто преследует Марию Стюарт. Я никогда не принимаю ничью сторону, как все Фергюссоны.

– Ты коварный тип, Ангус Фергюссон, – улыбнулась Анабелла.

Он взял ее руку и поцеловал. Но тут же нахмурился:

– Не считаешь, что Мэтью уж слишком увлекся разговором с молодым Гамильтоном?

– Они ровесники, – ответила Анабелла, хотя тоже это заметила.

Утром, после отъезда разочарованного Уильяма, Ангус подошел к Мэтью, но не успел и слова сказать, как тот взорвался:

– Ты сошел с ума? Отказал королеве в просьбе сделать Дун местом отдыха для ее посланцев?!

– Это просьба не королевы, а Гамильтонов, – отрезал Ангус. – Я напомню тебе, что Дун живет по законам государства. Мария Стюарт была низложена, к добру это или к худу. Ее сын стал коронованным монархом Шотландии. Помощь Марии будет рассматриваться как государственная измена. Или ты хочешь, чтобы я подверг всех такой опасности?

– Она помазанная королева Шотландии! Какая же тут измена?

– Теперь помазанник – ее сын, – спокойно ответил граф.

– Да, по обычаям протестантов, – презрительно бросил Мэтью. – Разве это законно?

– В Шотландии – да, – заверил граф, удивленный такой глубокой верой брата.

– Это жена-протестантка так на тебя влияет, братец? – процедил молодой человек.

– А твоя жена-протестантка? Влияет на тебя? – издевательски осведомился Ангус.

– Агнес раскаялась в своей греховной вере. Хотел бы я, чтобы твоя уродка сделала то же самое! – рявкнул Мэтью. – Сколько ты уже женат? И всего двое детей, причем одна – девчонка! Я знаю, что эта женщина некрасива, но ты должен пытаться спать с ней почаще, тогда получишь еще одного сына или двух. Или это она не выполняет своего долга?

В Ангусе проснулся гнев. Мэтью всегда недолюбливал Анабеллу. Но на этот раз его слова были недопустимы. Все же он сдержался.

– Почему ты не ладишь с моей женой? – спросил он брата.

– Она слишком дерзка и смела, что совсем не пристало женщине. Не то что моя Агги. Она высказывает свое мнение, хотя знает, что женщина обязана молчать, пока ей не разрешат говорить. Она не может быть тебе хорошей женой. Да я уверен, что она считает себя ровней тебе, если такое можно терпеть!

– Она и есть мне ровня. И не твое дело судить меня или Анабеллу по своим узким меркам. Я люблю свою жену и делаю для Дуна то, что считаю нужным и правильным. И больше не смей осуждать нас. Ты забываешься, брат!

– Фергюссонов называют колдунами, милорд, – уничтожающе процедил Мэтью, – но это твоя жена ведьма, потому что околдовала тебя!

Оба услышали тихий вскрик и, повернувшись, увидели бледную как смерть Анабеллу.

– Выйди из зала, Мэтью, – сказал граф ледяным голосом. – Я позволяю тебе сохранить свою должность, но ты не будешь показываться мне на глаза, пока не извинишься перед графиней. Я еще раз напоминаю, что ты не имеешь права говорить от лица Дуна.

– Ангус, нет. Ты не должен ссориться с братом! – воскликнула Анабелла.

– Вот видишь?! – тоном обвинителя крикнул Мэтью. – Она не знает своего места!

Он вылетел из зала.

– О милорд! Так жаль, что я стала причиной разногласий между вами и Мэтью, – вздохнула Анабелла.