– Он ревнует, – пояснил Ангус. – Пока мы не поженились, он был моим советником и я слушал его, милая. Теперь я слушаюсь твоих советов, поскольку ты умна и предусмотрительна. Он хороший управитель и верен Дуну, но у него есть своя жена. И он должен учиться жить с тобой в мире.

– Он горячо тебя любит. И, боюсь, считает, что ты неудачно женился. Особенно теперь, когда взял в жены мою прекрасную сестру, в присутствии которой я кажусь еще более некрасивой. – Она с сожалением усмехнулась. – Но ты должен помириться с ним, Ангус.

– Нет, милая, это он должен помириться со мной. Я женился на лучшей женщине на свете. Добродетели, которыми ты обладаешь, Анабелла, не могут…

Он обнял ее, с теплой улыбкой глядя в некрасивое лицо. Их глаза встретились.

– Я люблю тебя, – просто сказал он, целуя ее.

Анабелла подумала, что ей достался лучший из мужчин. Но ее тревожил Мэтью. Она знала, что тот не станет намеренно предавать Дун. Но заметила, как серьезно он беседовал с Уильямом Гамильтоном накануне вечером. Ангус делал для Дуна то, что считал правильным. Он понимал сложившуюся ситуацию куда лучше своего брата. Если даже Мария по капризу фортуны снова взойдет на трон, несомненно, простит графа Дуна.

А вот Морей точно не простит. Если он узнает, что Фергюссоны вступили в заговор с Гамильтонами, немедленно нападет на Дун, тем более что знает тайну богатства графа. Можно только представить, как трудно ему хранить доверенную тайну. Его религия запрещает разграбить Дун, но, получив предлог, он не станет колебаться. Анабелла могла лишь молиться о том, чтобы гнев Мэтью улегся и чтобы сам он смирился с решением старшего брата, своего лэрда, графа Дун.

Он хотел считать себя нейтральным в той войне, которая бушевала на границе. Но по правде говоря, он больше не мог оставаться нейтральным. Он утешал себя, твердя, что Шотландию представляет король, а сам он на стороне Шотландии и поэтому должен стоять за малолетнего Якова Шестого, мальчика немного постарше его собственного сына. И в сердце своем Ангус понимал, что поступает правильно. Мария Стюарт бросила их.

Конечно, ей больше ничего не оставалось делать. Потерпев поражение в последней битве при Лэнгсайде, Мария не стала ждать, пока ее вновь запрут в какой-нибудь заплесневелой груде камней и отдадут под надзор благочестивых протестантов, ненавидящих ее и все, за что она стояла. Она однажды доверилась благородству своих лордов. Но выкидыш и последующее годичное заключение в Инчмахоме были наградой за эту веру.

После Лэнгсайда она сбежала на юг, в Англию. Ангус часто думал, что если бы она заперлась в Дамбартоне и стала вести переговоры с Мореем и его сообщниками, до сих пор оставалась бы королевой. Но ее единокровный брат, предвидя такой поворот событий, преградил ей дорогу. Она не столько сбежала сама, сколько была изгнана из Шотландии, причем своими же родичами, которые были замешаны в убийствах Давида Риччо и Генри Стюарта, лорда Дарнли.

И эти люди добились всего, чего хотели. Малолетнему королю понадобится их защита. Мальчику можно дать образование и воспитать в соответствии с их нуждами и интересами. И тогда в Шотландии будет король, который не обратится против своих наставников, но будет одним из них, будет думать, как они, действовать, как они, и стоять за новую реформатскую церковь. А матери нет рядом, некому будет помешать этим людям, когда их создание станет править. Нет, они не захотят, чтобы Мария Стюарт вернулась в Шотландию, чтобы нарушить все их планы.

Мэтью, однако, этого не понимал. Все, что он видел, – прекрасную трагическую женщину, которую силой вынудили отречься. Он не одобрял ее брака с другом Ангуса Джеймсом Хепберном, но эту ошибку легко исправить. Мария Стюарт была преданной и благочестивой дочерью Святой Матери-Церкви.

Она позволила людям, называвшим себя реформатами, исповедовать свою веру. Но Нокс и его приспешники все же не доверяли ей и не могли воздержаться от того, чтобы не объявить любой непонятный им поступок королевы нечистым и не угодным Богу. Именно они украли у нее ребенка и выгнали из Шотландии. Это так несправедливо!

Как мог старший брат не понять правды того, что происходит сейчас? Уильям Гамильтон вполне ясно объяснил это Мэтью Фергюссону. Королева, их добрая католическая королева, изгнана, а трон узурпировал ее единокровный брат – бастард! Ее заключили в замке. Из-за них она выкинула близнецов! Боролись против нее и выгнали из страны. Но Господней волей она вернется на трон!

Правда, она совершила мезальянс, выйдя за графа Босуэлла. Но римский папа, несомненно, аннулирует этот брак. Английский герцог Норфолк, добрый католик, женится на королеве. Ему она отдаст то, чего не дала ни Дарнли, ни Босуэллу: брачную корону, и у Шотландии снова будут король и королева. Если повезет, у них будут еще дети. Королева достаточно молода. Но сначала Мария Стюарт должна занять принадлежащее ей по праву место.

– Дун удален от других домов, – сказал Уильям Гамильтон. – Все, чего мы просим, – безопасное место для отдыха и ночлега наших гонцов. Люди Морея будут их искать. Возможно, они даже заглянут в центральные районы Приграничья, но запад оставят в покое. Опасности для Фергюссонов никакой не будет, и королева уж точно выкажет свою благодарность. Мэтью, друг мой, неужели ты не хотел бы получить свой собственный титул, чтобы передать тому прекрасному пареньку, которого родила тебе красавица жена? Почему обстоятельства твоего рождения должны этому помешать?

Мэтью слушал и поддавался искушению. Он видел королеву, когда та приезжала в Дун на пути в Англию. Она была прекрасна и величественна, но выглядела такой усталой и хрупкой. Она законная шотландская королева. Если брат может принимать чью-то сторону, тогда и ему это позволено. Он приютит гонцов, нуждающихся в отдыхе и обеде, в своем новом каменном доме. И Ангусу нет необходимости что-то знать.

– Я помогу королеве, – решился он.

После он рассказал все своей жене Агнес, ожидая, что та похвалит его за рыцарство и благородство. К его величайшему изумлению, Агнес страшно испугалась и стала его корить:

– Ты с ума сошел, Мэтью Фергюссон?! Что ты наделал! Подверг меня и нашего ребенка опасности! Я уже не говорю о твоем брате!

– Ангус отказался помочь бедняжке королеве, – ответил он.

– Конечно, отказался, болван ты этакий! С королевой покончено! Ты действительно веришь, что эти холодные жестокие люди, в лапы которым попал маленький король, сдадутся и вернут ее на трон?!

Мэтью был потрясен. Она кричит на него! Называет болваном! Его прекрасная и милая жена неожиданно превратилась в разъяренную фурию!

– Мадам, – произнес он, – разве я не хозяин в собственном доме? Не спорьте со мной, поскольку я принял решение. Предложить убежище и еду проезжающему гонцу, если кто-то действительно проедет через Дун, вряд ли можно считать преступлением. Я не участвую ни в каких заговорах. Просто предлагаю гостеприимство любому путнику, как сделал бы каждый.

– Неужели не понимаешь, что эти гонцы будут постоянно останавливаться здесь, зная, что ты это позволил? Все они направляются в замок Дамбартон, поскольку партия королевы все еще цепляется за эту груду камней. Заговор исходит оттуда, не из Англии, глупец ты этакий!