я оставил мысль о восхождении на Гору Духов. Я решил, что если я когда-нибудь опять задумаю это предприятие, то возьму с собой даяков — охотников, которые не боятся ни людей, ни зверей, ни духов.

Глава вторая

ОБЛАВА НА СЛОНОВ

Мой дом в Тренгане стоял на песчаной полосе между рекой Тренганой и Южно-Китайским морем. Я отдыхал там после своей неудачной попытки взобраться на Гору Духов, размышляя, что в дальнейшем я должен более основательно обдумывать мои планы. Сидя на веранде, я лениво глядел на реку. В отдалении я завидел что-то, подсказавшее мне, что, может быть, мои планы уже кем-то обдуманы за меня. Восемь коричневых гребцов, обнаженных до пояса, приближались в белой лодке прямо к моему дому. В лодке был один пассажир, над ней развевался белый флаг без всяких рисунков или украшений, похожий на тот, который поднимают в знак перемирия. Но это просто был флаг султана Тренганы: не фамильный, а его личный. Пассажиром же оказался Абдул, доверенный слуга султана.

Когда лодка причалила к берегу, Абдул подошел к веранде. Не осмеливаясь взойти на нее, он поднес руку ко лбу в знак приветствия и сказал:

— Табек, туан! (Здравствуй, господин!)

— Апа хабар? (Что нового?) — спросил я.

— Султан мау джумпа, туан! (Султан хочет тебя видеть, господин!)

— Байк! (Хорошо!) — ответил я. — Сейчас буду готов.

Гребцы (не знаю, можно ли их так называть, у них вместо весел были шесты) быстро доставили нас к пристани, ближайшей ко дворцу. Это был скромный кирпичный дом недалеко от реки. Дом был обнесен кирпичной оградой с деревянными воротами, у которых стоял на страже привратник. Он меня знал и, когда я подошел, молча проделал салам. Я направился мимо приемного павильона прямо в аудиенц-залу султана и вошел к нему без доклада. Он сидел на красной с желтым подушке и курил местную папиросу, сделанную из грубого табака, завернутого в пальмовый лист.

Спокойно приветствуя меня, он хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге:

— Бауа туан крази! (Принеси господину стул!)

Принесли стул: жесткий стул с прямой спинкой. Взглянув на него, я сказал: «С вашего разрешения я сяду напротив вас на подушку». И уселся на пол.

Он опять хлопнул в ладоши — резким, властным звуком.

Принесли кофе и печенье. Печенье представляло собой маленькие четырехугольники из сахара и рисовой муки, сахара было очень много, муки очень мало. В кофе было почти столько же сахара, сколько и самого кофе, состоящего, главным образом, из гущи. Султан пил его с очевидным удовольствием.

— Туан, — сказал он, — есть слоны! — И улыбнулся.

Улыбка эта выражала уважение, которое я приобрел тем, что поймал шестьдесят слонов в мою первую большую поездку в Тренгану. Она не только сделала меня знаменитостью в один день, но и доставила мне неофициальный титул «Господин слонов».

— Где? — спросил я.

— В округе реки Тар-пу. Там их десять, а может быть и пятнадцать. Один человек их видел, и еще один и еще один, и все это люди, которые не делают из маленькой правды большой лжи, как большинство моих подданных. Слоны точно есть. И ты, который ловишь диких тварей и которого так же трудно поймать, как тех, кого ты ловишь, здесь, налицо. Это послано мне Аллахом, чтобы я получил слонов. Слоны, я заметил, как ринггиты: у кого их много, тот хочет еще и еще.

— Я отправлюсь и поймаю их, — ответил я.

Он медленно кивнул головой.

— Я возьму с собой, — сказал я, — четырех ваших больших слонов и четырех, принадлежащих Тунку-Безару.

Он опять важно кивнул головой.

Тогда я назначил ему свои условия: он должен был предоставить мне необходимое количество людей. Я обязуюсь поймать все стадо. Всех больших слонов я отдам ему, а всех маленьких возьму себе.

Он принял мои условия. Это был «джентльменский» договор: ничего не было написано черным по белому, никаких специальных оговорок не было предусмотрено, каких животных считать большими и каких маленькими.

Ручные слоны, с которыми мне предстояло работать, были прекрасные экземпляры. Четверо, принадлежавшие султану, были с клыками, и каждый из них вышиной футов восемь или выше. Слоны Тунку-Безара, его шурина, были почти так же велики и все — самцы. Их я поймал в мою первую поездку. Я смотрел на них с авторской гордостью. Со времени поимки за слонами был прекрасный уход и их хорошо приручили. Но было одно обстоятельство, которое могло в моем предприятии представлять опасность для их жизни: эти слоны никогда еще не принимали участия в охоте на слонов. Впрочем, они были очень сильны, вожаки хорошо их понимали, а они отлично понимали своих вожаков. К тому же элемент опасности прибавлял к предстоявшей охоте тот привкус спорта, благодаря которому я с нетерпением ожидал ее.

Я был очень рад в ту минуту, что Тренгана не Сиам. В Сиаме все дикие слоны составляют собственность короля. Горные слоны предоставляются горцам. Те же, которые блуждают в долине, вряд ли могут считаться «дикими». Они находятся под специальным наблюдением правительства. Стадам, которые часто состоят из четырехсот голов, предоставляется бродить на свободе, но они всегда находятся под надзором, и время от времени их окружают и подвергают осмотру. Каждые два-три года происходит большая охота; в это время отбираются слоны с клыками, а остальные отпускаются на развод.

Что касается моего дома, мне оставалось просто запереть дверь: внутри не было ничего такого, что соблазнило бы воров.

Я послал моего боя за реку раздобыть припасов: рису, рыбы и две дюжины кур. Куры продавались дюжинами по доллару, поэтому я накупил сколько мог захватить с собой.

Одежда моя была приблизительно та же, в какой я был у султана. Только сапоги я надел высокие и с двойными подошвами, а кроме того, я взял еще шерстяные обмотки, чтобы надеть на ноги, перед тем как пуститься в джунгли.

Затем я собрал несколько перемен платья, необходимых в этом жарком, но сыром климате. Но самая важная часть багажа — это сетки от москитов. Их я навешивал обыкновенно над матрацем, тоненьким