litbaza книги онлайнФэнтезиЗнаки ночи - Андрей Васильев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 87
Перейти на страницу:

— Разумно, — признал умрун. — Кстати — ты не передумал? Сам же видел, что это за хозяева будут. Если что — оставайся.

— Люди как люди, — отряхиваясь от земли, возразил ему Афоня. — Не лучше, не хуже. У меня и похлеще были.

— Смотри, тебе жить, — бросил Костяной царь и исчез в тени деревьев и аллей.

— Не злой он, — сказал мне вдруг Афоня, подходя. — Вон тот парень в куртке — не злой. Я знаю, я разное повидал. Ты обиду на него не держи. Жизнь — она по-разному поворачивается, иной раз такое приходится делать, что страх просто какой-то. И думают про тебя все плохо, потому что выглядит это погано. А потом, когда поймут, что правильно ты поступал, то ни одна сволочь не извинится.

— Может, ты и прав, — признал я. — Только пока свои слова назад не возьму.

— И не бери, — согласился со мной мохнатик. — Твоя жизнь, тебе жить. Да и не по чину мне тебя стыдить или чего делать заставлять. Ты ведьмак, я слуга. На-ка вот, это тебе сейчас нужнее, чем мне. Да и завязал я.

Он сунул мне в руку ополовиненную «четвертинку» водки, причем, судя по криво приклеенной этикетке, совершенно жуткого качества. Ну да, на помин души часто как раз именно такую и покупают, особенно если пить ее самим не придется. Явно ведь он эту бутылку с какой-то могилки стащил.

Но мне выбирать не приходилось, и я в три глотка ее прикончил. Мелькнула было мысль чутка оставить Маринке, но я ее сразу же отмел. Не дай бог, ее развезет, тогда вообще беда будет.

В общем — выпил я и пошел приводить в чувства мою ненаглядную дриаду. Правильно ведь все режиссер сказал — шоу, оно маст гоу он.

Глава 18

Сказать, что башка у меня на следующее утро была тяжелая — это ничего не сказать. Поспать мне так и не удалось, поскольку финальную часть телешоу снимали чуть ли не до рассвета, и я следил за тем, чтобы Маринка не впала в одну из двух крайностей. Промежуточного состояния у нее после случившегося просто не было. Она либо пребывала в задумчивости, которую вернее всего было бы назвать нирваной, либо начинала отчаянно материться, обвиняя в таком своем состоянии всех, кто в этот момент умудрялся оказаться рядом с ней.

Как это ни странно, я в число виновников случившегося отчего-то ни разу не попал, потому мне удавалось пусть и не сразу, но направлять ее в нужное русло.

Впрочем, режиссер, с которым уже успели побеседовать сначала Стас, потом Нифонтов, а после еще и никому не известный мужчина в строгом костюме, который пожаловал на кладбище где-то через полчаса после случившегося, тоже размышлял о чем-то своем, а потому орал и матерился куда менее интенсивно, чем раньше. Да и остальная часть группы была изрядно деморализована, исчез некий кураж, который присутствовал ранее, все думали об одном — свалить бы отсюда куда подальше. И, понятное дело, перешептывались о том, чему стали свидетелями. Правда делали они это очень и очень негромко, так, чтобы их, грешным делом, кто не услышал. А именно — ребята Стаса, который был невероятно убедителен и внушил-таки всем присутствующим мысль о том, что никто ничего не видел, и что если вдруг кто-то начнет молоть языком, выдумывая всякую всячину про эту ночь, то он лично приедет выяснять у болтуна, сколько зубов у того во рту. Меня самого пронял его негромкий голос и простые, ясные слова, которые не понять было невозможно. Думаю, он далеко пойдет, если, разумеется, раньше не сложит голову в какой-нибудь переделке.

Да и человек в костюме о чем-то пообщался с режиссером, после чего тот как раз порядком и загрустил.

В общем, не ошибусь, если скажу, что когда режиссер устало крикнул: «Съемка окончена!», мысленно выдохнули все, кто здесь присутствовал.

А потом участники ночного мероприятия очень быстро разъехались, я даже и глазом моргнуть не успел. Съемочная группа и участники шоу загрузились в разномастные автобусы, Стас со своими коллегами в приземистый «микрик», человек в строгом костюме (и с очень, очень дорогими часами на руке) в черную «бэху» — в общем, у каждого было свое место в этой жизни. Потом вся эта техника дружно взревела моторами — и у ворот кладбища остались только я, осунувшаяся Женька, веснушки которой неожиданно четко обозначились на бледной коже, как всегда невозмутимый Нифонтов и отчего-то Маринка.

Ну и еще Афоня, который, высунулся было из-за ограды, но заметил мою соседку, сурово засопел и спрятался обратно. Ей он показываться явно не хотел.

— А ты чего с остальными не уехала? — удивленно поинтересовался я у соседки. — Все ваши вроде централизованно отбыли? Может, еще чего в студии надо снять будет?

— Да ну нафиг это шоу! — опять вызверилась Маринка. — Черт меня дернул в нем участвовать! Режиссер этот вообще урод конченый. «Дай мне те же эмоции, как тогда, когда ты сказала: „Ты же сам это уже понял?“». А я ничего такого и не говорила вовсе! Я же знаю, что говорю, что нет!

Возражать ей я не стал, как, впрочем, и стоящие рядом со мной оперативники. Мне давно стало ясно, что она ничего не помнила о том, какие события произошли в то время, когда ее тело ей не принадлежало. Она вообще почти ничего из той лютой движухи, которая творилась на аллее кладбища, не видела, пребывая в беспамятстве. Правда, бесследно подселение мертвой души в ее живое тело не прошло, и свидетельством того были как раз эти самые перепады настроения.

— Бабка еще эта, которая коми-пермячка, — продолжала лютовать Маринка. — Несет ахинею какую-то. «Ты отмечена печатью смерти! Берегись, дева, присвоившая чужое имя!». Чье имя я присвоила? Что за бред?

Речь, как видно, шла о Сана Рае, которая и впрямь что-то шептала Маринке, когда та более-менее пришла в себя. Она, кстати, и в мою сторону потом поглядывала, но поговорить так и не подошла. А я и не стремился к беседе с ней. С меня уже того, что было, хватило.

Самое забавное, что когда все кончилось, то у меня каких-либо чувств, кроме дикой усталости, не осталось. Я практически не злился на Нифонтова и не боялся мести колдуна. А смысл? Изменить-то уже ничего нельзя, надо думать, что со всем этим делать. Но на подобное сил у меня уже не было.

Хотя страх непременно придет позже, это я знал наверняка. Когда адреналин полностью выгорит в жилах, когда я переварю увиденное, когда высплюсь — вот тогда он и нагрянет. И мало мне не покажется. Что-что, а глаза потомка Кащея (блин, ну до чего бредово звучит эта фраза), мне не забыть. И его слова тоже. Когда в запале кидают: «Все ты труп, понял» — это все фигня, вряд ли кого-то на самом деле станут убивать.

А вот когда просто констатируют факт того, что тебе следует умереть по той или иной причине, говорят так, словно подбивая статистику — то дело плохо. Тебя и впрямь могут грохнуть.

Сам я в таких ситуациях до последнего времени не бывал, но наслышан о подобном от старших коллег, которые застали еще «дикий» рынок и лихие банковские аферы 90-х годов, вроде «черного вторника» или липовых «авизовок». Нашего брата клерка тогда отстреливали не меньше, чем бизнесменов-«скороспелок». За то, что слишком много говорил или, наоборот, за то, что не предупредил о возможных неприятностях. А то и просто в назидание остальным, чтобы место свое знали.

1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?