Когда нарисовался Картрайт, все смылись, оставив меня одного в гараже. Первое, что он сделал, когда меня поймал, — это надавал хороших оплеух. Никто не знал, как Картрайт делает деньги, но все были уверены, что лучше у него под ногами не вертеться. И тут вдруг он вылавливает меня в своем хранилище оружия и всяких воровских прибамбасов, выставляющих его далеко не с лучшей стороны!

— Ты знаешь, что будет с твоим отцом, когда он узнает, как глупо ты рискуешь своей шкурой, водясь с этими безмозглыми идиотами? — спросил он меня тогда.

Уставившись в пол, я лишь смущенно помотал головой.

— Как ты сюда попал? — спросил он.

Я вытащил из-за спины его замок, вскрытый и невредимый.

— Я его не сломал, — поспешно объяснил я. — И я ничего здесь не трогал. Я просто хотел знать, смогу ли с ним справиться.

— Ты его снял? — опешил Картрайт. Он уже не казался таким сердитым, а даже как будто был немного впечатлен. — Кто тебя этому научил?

— Никто. Я просто люблю разбирать замки. Забавы ради.

Учитывая, что отец сидел в тюрьме, мать, уже больная, работала на двух работах, а мой чертов братец со своими дружками служил для меня основным примером, Картрайт понял, что скоро я плохо кончу — или отправлюсь на тот свет, или тоже сяду, — хотя он и не мог меня остановить. Ведь мне нужны были деньги, чтобы оплачивать медицинские счета. И в тот день он заключил со мной сделку: он обучает меня ремеслу — для начала искусству снятия замков, — если я перестаю заниматься всякой дилетантской хренью с этим малолетним ворьем из братниной шайки.

Должно быть, он меня пожалел. Или понял, что если и не в силах уберечь меня от бед, то хотя бы может научить не попадаться. Или распознал во мне не по годам развитый талант, который он мог использовать в своих целях. Как бы то ни было, Картрайт показал мне, как работают профессионалы, и научил меня всему, что я теперь знаю. И все ж таки я никогда не мог отказать своему брату — это меня в итоге и сгубило.

И вот теперь, двенадцать лет спустя, когда я дал зарок порвать с прежней жизнью, я опять оказался в его гараже и снова был пойман за руку.

— Ты в порядке? — спросил Картрайт.

Я кивнул.

— Может, тебе еще что нужно?

Я оглядел стену, пробежал глазами по полке с инструментами домушников и указал наверх, на стальную вагу с когтем на конце. Этой штуковины я уже давненько, лет десять, не брал в руки — даже не с той ночи, когда меня арестовали, а с последней удачной кражи.

Эту приспособу, напоминающую обычный пожарный багор, мы называем «халлиганом», а также, вслед за пожарниками, «хулиганом». На одном конце — крепкий, слегка отогнутый раздвоенный клин, который можно просунуть между дверью и косяком и без труда ее отжать. На другом — загнутое острие и тесло. Разработали этот инструмент в Пожарном департаменте Нью-Йорка,[66]но саму идею «хулигана» позаимствовали у домушников. Как гласит легенда, где-то в двадцатых-тридцатых годах прошлого века несколько пожарников ковырялись в развалинах и пепле, оставшихся от банка в Нижнем Манхэттене, который был ограблен, а потом подожжен для сокрытия улик. Грабители оставили после себя явно кованную на заказ монтажку с крюком на конце. Дымоглотам эта штука понравилась. Они сделали себе такие же, распространили по пожарным станциям — за несколько десятков лет приспособление усовершенствовалось, и теперь борцы с огнем могли всего за минуту обеспечить себе проход практически через любую дверь.

И тогда верные своим принципам домушники вроде меня слимонили доработанную идею обратно.

Картрайт снял «хулигана» со стены. Чертовски здорово держать эту штуку в руках!

— Хорошо, что ты вернулся, Майк, — пристально посмотрел на меня Картрайт.

— Передай отцу, чтобы не беспокоился. Со мной все в порядке.

— Разумеется. И не переживай, за стволы потом расплатишься.

Расставшись с Картрайтом, я отправился к автовокзалу компании «Грейхаунд», чтобы пустить ищеек по ложному следу. Я приобрел билет во Флориду по своей корпоративной карте «Американ экспресс» и еще один — до Сан-Франциско по именной банковской карте. Затем я прогулялся по залу ожидания и, точно Робин Гуд, раздал свои кредитные и дебетовые карты случившемуся там народу: белому парню с дредами и в залатанных штанах, парочке точно взрывом взлохмаченных тинейджеров, однорукому мужику, потягивающему из бутылочки торчковый сиропчик «Робитуссин» с виноградным вкусом, — после чего все осчастливленные разошлись по своим углам.

Теперь, когда я не мог рассчитывать на помощь полиции, единственной надеждой была улика на Генри, о которой сообщил мне Хаскинс. Что-то мне подсказывало, что судья не стал бы за минуту до гибели наводить меня на мужика по фамилии Лэнгфорд, если бы тот на самом деле был мертв.

Для начала мне следовало покопаться в делах Лэнгфорда, и после пятичасового сидения в Рестонской окружной библиотеке (где я и выглядел, и смердел в точности как другие населявшие это местечко бездомные, поскольку так и не успел переодеться) передо мной наконец забрезжила надежда. Адвокатом Лэнгфорда был некий господин по имени Лоуренс Катена. Живя в Грейт-Фоллз, на границе штата Виргиния, он работал выездным адвокатом в одной из элитных окраин округа Колумбия и специализировался на делах о доверительной собственности и делавэрских корпорациях.[67]Делавэрский закон позволяет людям, живущим в каком угодно месте, регистрировать в этом штате фирму анонимно, не указывая поименно ни единого владельца или управляющего, что, конечно, привлекательно для множества фиктивных фирм и кормящихся с этого юристов. Доверительная собственность и делавэрские компании с ограниченной ответственностью просто идеальны для сокрытия активов, уклонения от налогов и тому подобных вывертов. К тому же такая корпорация обладает правом юридического лица, чем далеко не всякий может похвастаться. И супротив столь хорошо проплаченного укрывателя финансов, как Катена, у меня не было ни малейших шансов проникнуть в дела Лэнгфорда… Если только какой-нибудь местный клерк, как это иногда случается, по ошибке не выпустил секретную информацию в договорах корпорации или не засветил цепочку названий, связывающую подставные компании с теми лицами, которых они прикрывают.

И что бы я делал без моей трудолюбивой крепкой задницы! Я чуть не ослеп, пробегая глазами мелкий шрифт на мониторе, но все ж таки незадолго до того, как библиотека закрылась и меня выперли на улицу, я нашел, что искал: упоминание о передаче арендной недвижимости в Сент-Августине от Лэнгфорда в прижизненный траст.

Возможно, под занавес жизни Лэнгфорд понимал, что здоровье у него стремительно иссякает, и позаботился, чтобы дядя Сэм не наложил свою лапищу на его наследство. Однако у меня появилось отчетливое ощущение (возможно, подпитанное моим крайним отчаянием и тем фактом, что для меня это единственный ключ), что Лэнгфорда следует искать среди живых покойников. Многие люди думают, что авиакатастрофа или срежиссированное самоубийство — лучший способ сымитировать свой уход из жизни. Хотя не сомневаюсь, до очень многих вопросов хороший адвокат вроде Катены вполне может докопаться. Нет, уж лучше спокойненько залечь на дно где-нибудь во Флориде, изобразив, как Лэнгфорд, скромную кремацию.