быть похороненным заживо. Вы можете представить, как вас хоронят заживо, как вы кричите и задыхаетесь. Попробуйте усилить вашу тревогу насколько возможно и попытаться выдерживать ее максимальное количество времени. Или, если вы боитесь полетов, вы можете представить, что находитесь в охваченном огнем самолете, который стремительно несется к земле. Представьте то, чего вы боитесь, настолько живо, насколько возможно. Если у вас возникает чувство паники, не боритесь с ним. Вместо этого попробуйте еще больше усилить его. Вскоре тревога выжжет сама себя.

Техника когнитивного погружения оказалась очень полезной для Терезы, у которой появились симптомы обсессивно-компульсивного расстройства после рождения первого ребенка. Терезу начали мучить навязчивые мысли, что ее ребенка подменили в больнице, и она боялась, что ей придется воспитывать чужого. Умом она осознавала, что вероятность этого была весьма мала, но на эмоциональном уровне она не могла отделаться от этой навязчивой мысли.

Сын Терезы появился на свет посредством кесарева сечения. Когда она приходила в себя в палате послеродового отделения, доктор объяснил, что все прошло гладко и она родила здорового мальчика. Однако он случайно задел правую стопу младенца скальпелем. Он успокоил Терезу, сказав, что царапина не была серьезной и она скоро заживет.

Тереза с облегчением увидела, что у ее сына действительно была маленькая царапина на правой ноге, но вскоре она начала мучиться от навязчивых мыслей и беспокоиться, что царапина расположена не там, где нужно. Если так, это означает, что ребенок не ее.

Доктор успокоил Терезу, что это ее ребенок и что царапина в том месте, где и должна быть. И все равно она продолжала думать: «А что, если моего ребенка подменили? Это означает, что мой ребенок у других людей».

Тереза проверяла ногу своего сына снова и снова на протяжении всего дня, пытаясь успокоить себя, что это ее ребенок. Сильнейшее беспокойство охватывало ее, и она постоянно проверяла его ногу.

Я использовал много техник, чтобы помочь Терезе справиться с негативной мыслью «Должно быть, моего ребенка подменили», но она никак не могла отпустить эту идею. Я решил использовать технику «Что, если». Возможно, вы помните из главы 9, что это техника, позволяющая выявить иррациональные убеждения. Я хотел выяснить, почему Тереза так обеспокоена тем, что ее ребенка могли перепутать.

Я сказал: «Тереза, умом вы понимаете, что это ваш ребенок. Но что, если бы он был чужим? Почему бы это вас расстроило? Чего бы вы больше всего боитесь?»

Тереза ответила: «Это бы означало, что мой ребенок у других людей».

Я спросил: «Если бы это было правдой, почему бы вас это так расстраивало? Чего вы больше всего боитесь?»

Она ответила: «Тогда, возможно, люди, забравшие моего ребенка, бандиты. Они могут быть похитителями детей или просто негодяями, которые мучают их».

В этот момент я забеспокоился, что ее фантазии могут приобрести слишком жестокий характер, но я хотел добраться до корня ее страхов, так что сказал: «Предположим, это правда. Чего бы вы тогда больше всего боялись? Расскажите о худшем, что может произойти».

Тереза нехотя описала ужасающий сценарий, где садисты-похитители увезли ее маленького сына в хижину где-то в пустыне к югу от мексиканской границы. Я попросил ее описать эту сцену во всех подробностях. Она представляла, как мужчины, держа ребенка за ногу, размахивают им в воздухе и затем ударяют головой об стену. Затем они сбрасывают его по лестнице, как баскетбольный мяч, и запирают его переломанное истекающее кровью тело в темном чулане.

Тереза рыдала, пока рассказывала. Я спросил, насколько расстроенной она чувствует себя по шкале от 0 до 100 %. Она ответила, что оценивает свою тревогу на 100 %, это крайняя степень. Эта фантазия повергала ее в полный ужас.

Я также был обеспокоен ее фантазией и думал, не стоит ли отступить. Но затем я напомнил себе основной принцип экспозиционной терапии: нужно встретиться со своим худшим страхом и выдерживать тревогу, пока она не уйдет. Если вы попробуете убежать от монстра, ваши страхи только усилятся. Так что я попросил Терезу продолжать представлять эти ужасные картины как можно дольше. Именно так работает когнитивное погружение. Тереза поддерживала свои мрачные фантазии до конца сессии, но тревога не ослабевала и все равно держалась на 100 %.

Обычно, когда техника не работает, ее откладывают в сторону и переходят к другой. Но экспозиционные техники – исключение из этого правила. Экспозиция сработает, только если фантазия будет достаточно расстраивающей. Так что сильнейшая тревога Терезы была положительным знаком, даже несмотря на то, что когнитивное погружение оказалось для нее чрезвычайно болезненным.

Какой бы ни была ужасающей эта сессия, я испытывал оптимизм, потому что мы наконец достигли корня страхов пациентки. Я успокоил Терезу, сказав, что когнитивное погружение работает не сразу, и спросил, не хочет ли она продолжить работу, несмотря на то, что это было трудно выносить. Она сказала, что готова продолжить. Я попросил ее практиковаться самостоятельно как минимум 15 минут каждый день до следующей сессии. Я знал, что это будет расстраивать ее и что я многого от нее хочу, но она страдала уже несколько месяцев и, похоже, ей было необходимо сильное средство.

На следующей неделе Тереза объяснила, что она не пробовала самостоятельно выполнять когнитивное погружение. Она сказала, что фантазии были слишком кошмарными и что она пыталась вытеснить их из ума. Однако добавила, что готова попробовать снова прямо на сессии с моей поддержкой. Мы провели всю сессию, представляя те же ужасные фантазии, но уровень ее тревоги остался на той же стопроцентной отметке.

В конце сессии я подчеркнул важность самостоятельной практики дома, если она чувствует, что сможет это вынести. Тереза дала обещание выполнять технику когнитивного погружения по 15 минут каждый день, неважно, насколько расстроенной будет себя чувствовать.

Наша следующая встреча состоялась двумя неделями позже. Тереза сказала, что прилежно практиковала когнитивное погружение каждый день и была ужасно расстроена первые два раза, когда пробовала применять технику. Но в третий раз ее фантазии начали терять свое правдоподобие и она не могла поднять уровень тревоги выше 50 %. На четвертый и пятый дни эти фантазии начали казаться смешными, и ее тревога исчезла.

В этот момент все сомнения Терезы насчет ее сына исчезли вместе с побуждениями постоянно проверять его ногу. Она сказала, что ее страхи о том, что ребенок окажется чужим, представляются абсурдными, она наслаждается материнством и готова прекратить терапию.

Для Терезы когнитивное погружение поначалу казалось очень мрачной техникой. Даже я постоянно думал, что должен быть более простой способ, и все время сопротивлялся искушению сдаться. Вы можете почувствовать что-то подобное,