Приближалась война, а хороших самолетов у советских ВВС было очень и очень мало. Конечно, искали причины, почему страна затрачивает много сил, а результатов нет. А тут еще и давление на НИИ ВВС авиаконструкторов, которые пытались протолкнуть на вооружение Красной Армии свои недоработанные машины. Принимали или отклоняли эти машины начальники ГУ ВВС КА, а изучали их непосредственно мы — НИИ ВВС. И мы могли дать отрицательное заключение на машину, у которой на бумаге великолепные летные данные, но недостатков очень много. Но ведь для того, чтобы понять причину, почему мы отказали, надо в этом разбираться, вникнуть в подробности. С другой стороны, мы могли принять машину, которая на бумаге и хуже, но промышленность могла ее освоить, а недостатки ее могли быть устранены. Опять же — кто это поймет, кроме специалистов?

Естественно, принимая одни самолеты и отклоняя другие, НИИ ВВС наживали себе уйму заинтересованных врагов, в том числе и среди авиаконструкторов, которые легко извращали дело так, что руководители ВВС, якобы, специально ставили на вооружение плохие машины и не пропускали хорошие, т. е. были врагами народа. С весны 1941 г. в НИИ ВВС работала комиссия, которая кропотливо собирала компромат на руководство института, через них — на руководителей ВВС. Я помню эту комиссию, помню, как она на несколько месяцев парализовала нашу работу.

Но что комиссия — это мелочь, которой поручено написать бумагу, вот она и старается. Ведь пока эту бумагу не подпишут высшие чины Красной Армии она бумажкой и останется. Но когда высшие чины и начальник подписывают и утверждают бумагу, превращая ее в обвинительный документ они же обязаны вникать в текст, не подписывать огульного обвинения на своих товарищей. Так должно быть, но думается, что когда нарком обороны и другие подписывали акт по нашему НИИ ВВС, то они доверились своим подчиненным — членам комиссии и в технические подробности не вникали.

А что после этого могли поделать НКВД и трибунал, если все высшие руководители наркомата обороны, да, видимо и ряд авиаконструкторов, утверждали своими подписями, что Рычагов, Смушкевич и Филин враги? Отпустить их?

А что мог поделать Сталин? Бросить все, и не веря руководству НКО, самому ехать на аэродромы, смотреть и сравнивать, изучать результаты испытательных полетов, самому выяснить существует или нет техническая возможность устранения тех или иных дефектов авиамоторов и т. д. и т. п.? (Остается только один вопрос, как мог Жуков своего боевого товарища-соратника одним росчерком пера подвести под расстрел?? Как вас теперь называть «Георгий Победоносец»? Язык не поворачивается! — Б. С.).

В истории нашей авиации есть блестящие страницы, есть трагические, но есть и грязные. И с этими грязными страницами тоже надо разобраться, чтобы не повторить их в будущем. А от того, что Сталина неустанно и бессовестно забрасывают грязью всякие волкогоновы и им подобные сванидзе, история наших грязных страниц не прояснится и будущие поколения умней не станут». В. И. Алексеенко

Продолжая тему о состоянии нашей авиации накануне войны, следует отметить, что в последние годы возросло число фальсификаций, и прежде всего, с намеренным искажением исторических фактов.

Еще в 1931 году в своей речи на Всесоюзной партийной конференции И. В. Сталин ставил перед социалистической промышленностью грандиозные задачи: «Мы отстали от ведущих капиталистических стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние за 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. Именно это обстоятельство диктует нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами Советского Союза».

К сожалению, сделать все необходимое за такой короткий исторический срок — 10 лет — для эффективного отражения фашистской агрессии страна не смогла. Наша наука и наша промышленность не смогли обеспечить нашу военную авиацию, в частности, необходимым количеством боевых самолетов.

Но фальсификаторы типа волкогоновых и сванидзе не унимаются. При создании 10-ти томника «Великая Отечественная война советского народа» с целью преувеличения наших возможностей в обороне страны искажались исторические факты, умышленно дискредитировалась наша армия и, главным образом, сталинское руководство.

К большому сожалению, тоже самое можно сказать и о последнем дополненном издании «Воспоминаний и размышлений» Г. К. Жукова, которые вышли в 1991 году в 3-х томах. Это компилированное произведение, конечно, читать невозможно — все соткано из сплошной лжи, все дополнения сделаны уже после смерти автора, и лично я абсолютно уверен, что написаны они не Георгием Константиновичем, а выполнены по прямому заказу высокопоставленными чиновниками при власти ангажированным военным экспертом— либералом. Это не трудно понять историку, который внимательно читал мемуары Г. К. Жукова, написанные им лично и изданные в 1974 году.

В качестве примера хочу привести две выдержки из 10-го издания мемуаров Жукова. Стр. 351 1-го тома «Воспоминаний»: «С лета 1940 г., особенно после войны с Финляндией, партия и правительство уделяли большое внимание вооруженным силам и обороне страны, но экономические возможности страны не позволили в короткий предвоенный год полностью обеспечить проводимые организационные меры по вооруженным силам… Законно возникает вопрос, а нельзя ли было начать проведение этих мероприятий значительно раньше? Конечно, можно и нужно, но сталинское руководство ошибочно считало, что времени у нас еще хватит…».

Не кажется ли Вам, уважаемый читатель, что этот абзац написан только ради нескольких слов, «…но сталинское руководство ошибочно считало».

А на стр. 315 2-го тома «Воспоминаний» говорится: «Частично принятые меры по устранению выявленных недостатков в обороне страны в 1940-м и в начале 1941 года были несколько запоздалые. Особенно это относится к развертыванию военной промышленности для массового производства боевой техники новейших образцов… В результате в предвоенные годы войска не получили необходимой военной техники… Давать ее войскам надо было не тогда, когда «заговорили пушки», а задолго до начала войны»!

Так Вы, господа антисталинисты, действительно думаете, что можно было создать самолеты и танки, реактивную артиллерию, равноценные немецким, «задолго до войны»? А «задолго» — это когда? Вы действительно считаете, что И. В. Сталин мог ошибаться в стратегических вопросах? Уверяю вас, господа антисталинисты, — это вы ошибаетесь. Все дело в том, что Сталин еще в 1931 году знал (в начале 1-ой пятилетки), что у него «на все и про все» имеется только 10 лет! К тому же в 1937 году, когда И. В. Сталин узнал «чего накуролесил» Тухачевский в вопросах вооружения РККА, он тут же принял решение, что курировать создание, проектирование, производство и испытание военной техники будет лично.

Так объясните, пожалуйста, 1937 год — это «задолго до войны»? Ведь для того, чтобы запустить в серию новый самолет или танк одного желания мало, да и принятия любых срочных мер по развертыванию военных заводов тоже недостаточно.

Самолеты и танки создают не только профильные производства военной промышленности, необходима была перестройка всей промышленности гигантской страны. Необходимо создать и развить новую металлургию, станкостроение, приборостроение, радиотехническую и химическую промышленность. Нужны высококвалифицированные кадры как рабочих, так и инженеров — конструкторов и технологов. А кадры даже за год не создашь, десятилетия требуются. А ведь все это в то время только создавалось. Так сколько это — «задолго до войны»?