– Грейс, давай я попробую. Кому ты хочешь позвонить?

– ФБР, – сказала Энни. – Нам нужно связаться с ними как можно быстрее.

Через десять секунд агент Кнутсен был на линии. Грейс начала скороговоркой выпаливать информацию. Все слушали. На каждом мужском лице в этой комнате появлялось и сменяло друг друга множество выражений. Харлей достал из холодильника три бутылки воды и сунул их в руки женщинам, которые за эти часы пережили больше, чем он мог себе представить, – и уж точно больше, чем можно было представить на основе слов Грейс, потому что из всего случившегося она оставляла только сухие выжимки фактов. К Энни он подошел в последнюю очередь.

Она сказала:

– Что ты так долго? – и взяла открытую бутылку.

От платья на ней остались только выпачканные в навозе лохмотья, волосы торчали во все стороны, а лицо было покрыто коркой грязи. Она протянула руку и потрепала Харлея по щеке. Он потупил взгляд, потому что это была самая нежная ласка, какую он мог ожидать от Энни, – и увидел ее ноги: одну босую, вторую обутую в фиолетовый кед.

– Вот это да, Энни! Такую Золушку поискать – не найти!

Когда Грейс связалась с агентом Кнутсеном, он находился в своей машине, всего в нескольких милях от границы пожара, который беспокоил агента с самого начала, еще когда он получил первый отчет, сидя в кабинете шерифа Питалы. Не исключено, что Магоцци прав и совпадение – это и есть связь.

За те десять минут, которые ему понадобились на то, чтобы добраться до ангара, Кнутсен сделал с десяток звонков. Выехав на поле, он увидел разношерстную группу людей, бегущую от большого автобуса к ангару. Впереди всех бежали три женщины, которые выглядели так, будто недавно побывали в аду, и собака, которая, судя по всему, побывала там вместе с ними.

Кнутсен догнал их у самой двери. На приветствия не было времени, но высокая черноволосая женщина коротко кивнула ему, будто не сомневалась, что ему известно, кто она. Он решил, что это она разговаривала с ним по телефону.

– Ничего здесь не трогайте, – предупредила она всех, затем открыла дверь и провела их к компьютеру у дальней стены. – Смотрите на экран.

Все сгрудились перед монитором, и она стала объяснять, что на нем отображается. Под лампами дневного света все лица казались мертвенно-бледными – в особенности лицо Кнутсена и, как ни странно, Бонара.

Не говоря ни слова, агент Кнутсен выбежал из здания. Остальные, держась вместе, поглядывали то на экран, то на зловещую шеренгу грузовиков, то на кирпич пластиковой взрывчатки за компьютером.

Джино раздраженно сунул руки в карманы:

– Я не все цифры понимаю. Или взять эти дурацкие имена. «Шрадер – нет связи, Амброс – цель достигнута». Что это за хрень?

– Шрадер, Амброс, Риттер, – механическим голосом сказал Бонар. – Одного нет – Линде, но это ничего не значит. Это немцы, которые в тридцатых годах изобрели газ зарин. Ублюдки использовали их имена для обозначения грузовиков.

Все повернулись к нему.

– Зарин? – прошептал Магоцци.

Бонар выпятил губы и кивнул:

– Один из самых первых нервно-паралитических газов.

– Господи Иисусе! Вот что искали федералы. – Джино посмотрел на грузовики, затем на мигающие цифры на мониторе:

03:14:17… 16… 15…

Они нашли агента Кнутсена возле его машины. Сжимая телефон в побелевшей ладони и напряженно размахивая другой рукой, он протаптывал дорожку в высокой траве. Шарон остановилась на порядочном расстоянии от него – агент поставил свою машину слишком близко к патрульному автомобилю Дугласа Ли. Холлоран остался с ней.

– Мы должны обезвредить эту бомбу, чтобы можно было войти в компьютер, – сказала Грейс Кнутсену. – Во всех стоящих в ангаре грузовиках установлены удаленные компьютерные блоки. Большой компьютер в ангаре является для них центральным узлом. Им уже была послана инициирующая детонацию команда, но где-то в нем должна была быть предусмотрена команда отмены взрыва.

Кнутсен махнул телефоном:

– Самая близкая к нам команда специалистов по обезвреживанию бомб находится в Грин-Бэй. В ближайшие несколько минут они вылетят сюда на вертолете, вместе с несколькими программистами.

– Сколько им лететь? – спросил Магоцци.

– Два часа. Как минимум.

Грейс бросила взгляд на часы и нетерпеливо покачала головой:

– Это слишком долго. У нас меньше трех часов до взрыва грузовиков.

Кнутсен пронзил ее яростным взглядом. Чего эта баба напялила сапоги для верховой езды? Ей в них, наверное, жарко, как на раскаленной сковородке. А эта шавка-переросток, приросшая к ее ноге, смотрит на него так, будто вознамерилась перегрызть ему глотку.

– Думаете, я этого не знаю? Я жду звонка от Билла Тернера. Он лучший эксперт по обезвреживанию бомб в стране. Он живет в округе Колумбия, но мы никак не можем его найти. Воскресенье, утро. Наверное, он в какой-нибудь чертовой церкви.

Магоцци был несколько удивлен тем, как Кнутсен выбирал прилагательные. Агент выглядел на двадцать лет моложе и на тысячу лет старше, чем десять минут назад. Он говорил как обычный человек, а не как представитель федеральной власти, и это не обязательно было хорошим знаком.

– Даже если вы найдете этого парня в течение следующих нескольких секунд, что он сможет сделать, находясь в округе Колумбия?

– Он будет инструктировать меня по телефону, а я дезактивирую бомбу.

– Вы когда-нибудь делали это раньше?

Кнутсен посмотрел на Грейс и прищурился. Она словно вела допрос.

– Нет. Но у нас нет другого варианта. Мы даже не знаем, где располагаются цели, а грузовики уже там…

– И они заполнены зарином, – буднично сказал Бонар.

Кнутсен посмотрел на него и резко спросил:

– Откуда вы знаете, каким именно газом заполнены грузовики?

Бонар поднял руки, ладонями вперед:

– Ну не зря же они так их назвали.

Кнутсен закрыл глаза. Слишком многие сейчас знают слишком многое. Этот информационный век никогда ему особенно не нравился.

– А другие цифры на экране? – спросил Джино. – Некоторые из них продолжают меняться. Может, это широта или еще что-нибудь, что укажет нам на местоположение грузовиков?

Кнутсен покачал головой:

– Судя по информации на компьютере, грузовики стоят. Кроме того, я знаю, что это за таблицы. Я видел их раньше. Они определяют расстояние начального рассеивания, которое зависит от многих факторов, таких как скорость и направление ветра, влажность воздуха…

– Погодите! – Родраннер повернулся к Харлею. – Мы могли бы загрузить эти цифры в программу обработки статистических данных и подключиться к Национальной метеорологической службе. Какова вероятность того, что в двух разных точках Америки в одно и то же время будут совершенно одинаковые погодные изменения?