– Потом я поеду в гараж поставить машину, – проворчал тот в ответ, – а после потащусь в офис, где меня ждет работа.

– Мы очень скоро к тебе присоединимся, – заверил его я, с трудом сдерживая раздражение. – И у меня уже будут готовые предложения относительно рекламы товара Тонеску.

Барраклаф снова принялся ныть, демонстративно не замечая моего рвения к работе. Он, видите ли, не понимает, как можно начинать действовать, не зная, сколько этот Тонеску собирается заплатить «Агентству», и как можно говорить о рекламе, не имея о товаре конкретных сведений. Наконец выдвинул свой коронный аргумент об отсутствии доказательств финансовой состоятельности Тонеску.

– Детали мы уточним потом, – возразил я. – Сейчас речь идет об общей стратегии рекламы.

Барраклаф недовольно на меня покосился. Он очень не любил, когда ему напоминали, что, кроме его работы, в «Агентстве» есть дела поважнее. Возможно, он хотел что-то ответить, но тут в разговор влез Спенсер со своим обычным сарказмом:

– Разве ты не видишь, Николас вознесся к вершинам, подобно Зевсу на Олимпе, и оттуда собирается ниспосылать нам свои божественные повеления.

Разумеется, это замечание меня возмутило. Уж в чем-чем, а в стремлении командовать меня упрекнуть было нельзя.

– Наверное, мне надо было сказать не Зевс, а Юпитер, – не унимался этот наглец. – Боюсь, о греческой мифологии наш ученый друг имеет смутное представление.

– Спешу напомнить, – парировал я, – что в школе мне преподавали те же предметы, что и тебе.

– Очень прошу, перестаньте, – проговорил Барраклаф. – Я развезу вас по домам, только не ссорьтесь. Надеюсь увидеть вас обоих в офисе перед чаем.

Дома мне удалось немного поспать, так что в офис я вернулся только к четырем. Однако сон, к сожалению, не был освежающим, потому что в последнее время мне постоянно снился один и тот же кошмар. Видимо, под влиянием переживаний по поводу заказа на рекламу румынского очистителя стекол. Вот и сейчас опять приснилось, как Тонеску наливает в чашку чай, подносит к ней зеркальце и показывает, что оно не запотело, а потом сыплет в нее горсть своих кристаллов и заставляет меня выпить, крича в ухо мои же слова: «Кто же, в самом деле, захочет такое есть?!» Буквально требует обязательно попробовать его изобретение на вкус. При этом называет меня полным именем: Николас Латимер.

Я проснулся ужасно напуганный, но в офис прибыл, как обещал, с четким планом рекламы, отличающимся необыкновенной простотой и логичностью. Суть его состояла в следующем: мы готовим рекламные листовки и рассылаем во все автомагазины и гаражи. Для начала в Лондоне, но с намерением расширить охват. Это зависит от того, насколько просто удастся получить соответствующие адреса в провинции. Распространять листовки мы наймем людей, обслуживающих торговлю по почте.

Кроме этого, мы поместим рекламу только в «Дейли мейл», но на регулярной основе, обеспечив тем самым непрерывность. Газета популярная, должно сработать на славу. Желательно вначале поместить нашу рекламу на первой полосе, хотя это не просто, а без очереди фактически невозможно. Так что первые три-четыре раза, видимо, придется удовлетвориться тремя колонками по десять дюймов, а потом двумя по семь-восемь дюймов два-три раза в неделю в течение трех месяцев. Ну а дальше посмотрим. Если я смогу располагать достаточным газетным пространством, то будет смысл говорить о создании более яркой и результативной рекламы, которая станет бросаться в глаза, и тогда надобность в первых полосах отпадет. При этом помимо крупного первоначального материала потребуется подготовить около четырех рекламных вставок, повторяющихся без изменений. План казался проще простого, и я был абсолютно уверен в его успехе. Однако стоило мне заговорить с коллегами, как они тут же выступили со своими идеями.

Спенсер ратовал за то, чтобы рекламируемый продукт отнести к категории люкс и продавать по высокой цене, в то время как я предлагал сделать его привлекательным для широкого круга потребителей. Автомобилистов, а также мужчин, собирающихся бриться, и вообще для всех, кто смотрится в зеркало и не желает, чтобы оно запотевало. Спенсер собирался размещать рекламу в дорогих газетах и журналах, таких, как «Скетч», «Татлер» и «Байстендер», которые, по моему мнению, для наших целей никак не годились по причине дороговизны рекламных мест. Барраклаф со мной соглашался. Я продолжал настаивать, что самое подходящее для нас издание – это «Мейл».

– Все так, Николас, – отозвался Спенсер своим покровительственным тоном, – но мы с тобой оба достаточно поднаторели в рекламном деле, чтобы не учитывать покупательскую способность читателей этих изданий, а также число читателей на каждый экземпляр. Думаю, нам надо не забывать и о «Панче».

Последнее предложение Барраклафу явно не понравилось. Видимо, у него прежде с этим журналом были какие-то трения. Дело в том, что там к рекламщикам подходили по-деловому и неукоснительно требовали оплату в срок.

– В «Панче» непозволительно дорого, – возразил я. – «Мейл» предпочтительнее. У нее и тираж больше, и наш материал не поставят в самый конец, потому что в таких изданиях не располагают рекламу рядом с текстом.

– Я вижу, ты взялся учить ученого, – так прокомментировал мои слова Спенсер. – Позволь напомнить тебе об известном всем факте – рекламу в «Панче» действительно читают, так что то, где она расположена, значения не имеет.

Он мнил себя в этот момент очень умным.

– Мое мнение таково, – подал голос Барраклаф, – что вы оба слишком размахнулись. Во что нам обойдется предложение Спенсера, пока неизвестно, а вот трехмесячная реклама в «Мейл», которую предлагает Латимер, будет стоить почти пять тысяч.

– Ну и что, – устало произнес я, – разве мы не можем себе позволить расход в пять тысяч? При любом раскладе нам следует выделить на эти цели не меньшую сумму.

– А может быть, мы вначале попытаемся выяснить, есть ли у Тонеску эти пять тысяч, – заметил Барраклаф.

– Должны быть. К тому же с таким товаром все наши расходы с лихвой окупятся.

– Если все сработает.

– Должно сработать.

Барраклаф пожал плечами:

– Я предлагаю для начала поместить простенькую рекламу в автомобильной прессе. Например, в… – И он прочел нам целую лекцию о газетах и журналах, так или иначе связанных с автомобилями, с указанием тиражей, цен и сведений о читателях. Он, должно быть, потратил на подготовку целый день. Некоторые подробности были явно излишними, но Барраклаф сыпал ими, не останавливаясь. Оказалось, что все это обойдется «Агентству» в сумму, не превышающую семисот пятидесяти фунтов. Он назвал даже точную цифру, которую я запомнил, – семьсот тридцать один фунт, двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Для Барраклафа и полпенса имели вес, и он им никогда не пренебрегал. Расходы на художественное оформление и изготовление формы еще не были подсчитаны, но они тоже ожидались незначительными.

– Если, конечно, Латимер не затеет что-нибудь исключительное, – добавил он, заканчивая свою длинную речь. – После чего можно будет подыскивать и другие издания. А пока мы познакомим с нашими планами Тонеску.