– Пойдем к нему каждый со своим планом? – проговорил Спенсер, глядя в потолок. – Или все вместе? Ему, наверное, будет сложно выбрать, тем более что он не знаком со спецификой английской прессы. Так что придется бросать монету.

– Никакой монеты бросать не надо, – произнес я. – Эти вопросы в моей компетенции как директора, отвечающего за производство, значит, мне и решать.

– К твоему сведению, – раздраженно проговорил Барраклаф, – выбор газет и журналов для размещения рекламы осуществляет исполнительный директор, каковым являюсь я. Тем более вам обоим далеко до меня в знании прессы.

– А вы забыли, кто получает от клиента подпись на контракте? – воскликнул Спенсер. – Это я. Значит, последнее слово за мной, тут нечего и думать.

Я начал возмущенно возражать, но он меня остановил:

– Так, может, бросим жребий сами и не будем беспокоить Тонеску?

– Начнем с того, что наконец выясним, сколько он готов нам заплатить, – сказал Барраклаф.

– А почему бы нам не доверить выбор рекламной кампании профессионалу? – подал голос я, взывая к их здравому смыслу.

Барраклаф неприятно заулыбался, а Спенсер начал насвистывать какую-то печальную мелодию.

– Я думаю, мой план стоит не больше двух тысяч, – произнес он, закончив свое представление. – Но мы, очевидно, договориться не сможем ни по этому вопросу, ни по любому другому. Так что нам все же придется предстать перед Тонеску. Сообщить, что мы имеем три плана рекламной кампании. Каждый по-своему хорош, а выбор зависит от наличия соответствующего количества фунтов, шиллингов и пенсов.

– И что дальше? – спросил я.

– А дальше мы узнаем, как далеко распространяется щедрость этого румынского магната, и остановимся на том плане, чья стоимость ближе всего подойдет к его сумме. Надеюсь, мне удастся с ним поладить, если не будет никаких помех.

Я кивнул:

– Хорошо. Хотя вести переговоры с Тонеску следовало бы мне, потому что нашел его все-таки я, но, думаю, и тебе не мешает иногда поработать. Так что давай, действуй. Уверен, что, хотя он и не знаком со спецификой английской прессы, все равно увидит преимущества моего плана.

– А я не сомневаюсь, что будет выбран мой план, – проговорил Барраклаф. – Но ты, Спенсер, должен нам пообещать, что не станешь проталкивать свой в ущерб остальным.

Довольный, что ему доверили вести переговоры с заказчиком, на что он и не надеялся, Спенсер повеселел и подобрел. Сказал, что готов всучить Тонеску любой вариант, на который тот согласится. И что он не собирается цепляться за свой, а затем со смехом добавил:

– Возможно, я смогу продать ему все три.

Конечно, это было нелепо и абсурдно, но вполне в духе Спенсера. Он пытался во всем находить смешное, и никогда не угадаешь, какую из неподходящих ситуаций он выберет для упражнений в остроумии и какой вполне серьезный факт покажется ему смешным.

Я убежден, что юмор в рекламе неуместен. Да, можно встретить слоганы, заставляющие рассмеяться, но кто знает, сколько из них повлияли на увеличение продаж товара. Думаю, такое случалось лишь в редких случаях. Зато можно встретить многочисленные примеры обратного. Мне кажется, самые смешные рекламные фокусы никогда не оправдывают возлагаемых на них надежд, потому что результативность рекламы определяется ее непрерывностью. Идея должна вдалбливаться в головы, пока потенциальные покупатели не станут реагировать на нее автоматически, а повторяющиеся шутки быстро надоедают и начинают раздражать людей. Когда шутка перестает смешить, реклама теряет смысл.

Но я возвращаюсь к нашим делам. Спенсер отнесся к своей миссии крайне легкомысленно. Подумать только, три разных плана рекламы одного и того же товара, принципиально отличающиеся друг от друга. Какой из них выбрать? Он даже предлагал бросить жребий. Глупо. Разве серьезные дела так решают?

Еще глупее выглядела идея предоставить выбор клиентам. Спенсер всегда почему-то пытается им внушить, что они имеют право голоса по части рекламы своего товара, хотя ничего в этом деле не понимают. Производить товар и его рекламировать – задачи совершенно разные, и заниматься ими должны разные специалисты. От клиента требуется только одно – финансировать рекламу, а остальное уже наша забота.

Смог ли я убедить в чем-то Спенсера? Иногда он даже частично признавал мою правоту, но по-прежнему считал, что решать все должен рекламодатель. Даже если он в чем-то ошибается, нам следует с ним соглашаться, иначе он откажется от наших услуг. В соответствии с этим Спенсер всегда выставлял на суд невежественного в рекламном деле заказчика все наши материалы – рисунки Томаса, мое творчество, перечень выбранных нами для размещения рекламы изданий – только на том основании, что тот платит. В итоге реклама у нас получалась менее качественная, заказчик начинал предъявлять претензии, а Спенсер, вопреки логике, его поддерживал.

Что касается Тонеску, то конкретных рекламных материалов еще не было, но не приходилось сомневаться, что мой коллега, с которым я, на свою беду, впрягся в одну повозку, собирается действовать, как обычно. То есть предоставить Тонеску выбрать из трех наших вариантов рекламной кампании тот, который ему больше всего понравится. Без какого-либо обсуждения. Я думаю, Спенсер просто ленился этим заниматься. Хотя подробно разработал вариант с размещением рекламы в «Панче», «Байстендере» и других подобных изданиях, доведя стоимость до желаемых двух тысяч. Затем вынудил Барраклафа все тщательно проверить, а мисс Уиндэм напечатать кучу бумаг.

Ему, конечно, хотелось, чтобы я тут же подготовил рекламные материалы для всех трех вариантов, разумеется, с картинками, хотя прекрасно знал, что времени на это у меня нет, да и не стану я заниматься его глупостями.

Возмутительно также, что он все это проворачивал за моей спиной, уверенный, будто без меня получится еще лучше, и тайно отправился на встречу с Тонеску. Барраклаф об этом тоже ничего не знал.

Затем он с лучезарной улыбкой собрал нас в офисе, торопясь похвастаться своим триумфом:

– Дело сделано. Все получилось до смешного просто.

– Что получилось? – спросил я, сдерживая раздражение. Светящаяся счастьем красная физиономия Спенсера была мне противна.

– Продал Тонеску наш товар, – ответил он, кладя на стол договор, подписанный клиентом. – Он согласился, не торгуясь, на все три варианта. – Спенсер весело рассмеялся.

– Не вижу тут ничего смешного, – заметил я.

– Отчего же, – возразил он, – разве то, что мне удалось всучить ему все три варианта, не смешно?

– Тебе будет не до смеха, когда возникнет путаница из-за того, что варианты несовместимы, и мы прогорим.

– Почему несовместимы? Что-то поправим в одном варианте, что-то изменим в другом, и дело пойдет, – беззаботно проговорил он. – И может быть, не стоит привязывать материал к определенной газете, на случай если Тонеску какая-то не понравится.