на сладкое будет.

– Фигушки! – возмутилась Алиса. – Это нечестно. Эрик, скажи, да?

Эркин пожал плечами.

– Не хочешь – не меняйся.

– Ну, Эрик…

– А что Эрик- смеялся Андрей. – Ты сама решай. Давай, соглашайся быстренько, пока я не передумал.

Они уже поднимались по лестнице. Алиса с надеждой посмотрела на Эркина. Но он молчал. Алиса ещё раз задумалась, даже покраснела от напряжения, так что брови стали совсем белыми, и, наконец, покачала головой.

– Нет, я не буду меняться.

– Ну, как знаешь, – нарочито разочарованно вздохнул Андрей.

Они уже подходили к своим дверям. Эркин достал ключи, и, пока он открывал дверь, Андрей за его спиной дёрнул Алису за хвостик и увернулся от её кулачка.

– Вот и молодцы! – встретила их обычным возгласом Женя. – Быстренько раздевайтесь, мойте руки и за стол, у меня уже всё готово.

Но Эркин сразу заметил, что Женя… не такая, и встревоженно спросил:

– Что случилось? Женя?

Алиса уже убежала в ванную, а Андрей остановился, переводя взгляд с Эркина на Женю и обратно.

– Ничего, – улыбнулась Женя. – Ничего особенного. Потом.

– Нет уж, женя, давай сразу, – твёрдо сказал Андрей.

Эркин молча кивнул.

– Ну, ладно, – сказала Женя.

И взяла с подзеркальника – и как это они его сразу не заметили – конверт.

– Письмо?! – вырвалось у Эркина.

Андрей резко шагнул вперёд и почти вырвал конверт из пальцев Жени.

– Ну-ка, – протянул он угрожающе.

Конверт был вскрыт, но, доставая письмо, Андрей разорвал его почти пополам и бросил на пол, развернул сложенный вдвое листок.

Женя подошла к Эркину и, стоя сзади, обняла его. И, покосившись на неё, Эркин увидел, что она улыбается. Он уже совсем ничего не понимал.

Быстро пробежав глазами текст, Андрей как-то ошалело посмотрел на Женю и стал читать вторично.

Удивлённая странной тишиной, вышла из ванной Алиса и остановилась, внимательно глядя на них.

Наконец, Андрей закончил читать и шумно выдохнул:

– Ну… ну, Женька… ну, купила… как есть купила!

– Ага! – радостно засмеялась Женя.

– Ну, я тебя!

Андрей кинулся на Женю и налетел на Эркина. Тот, загораживая Женю, перехватил Андрея, не всерьёз сжал в захвате и спросил:

– От кого письмо?

– От девчонок, – Андрей счастливо заржал. – Ну, от Даши с Машей, помнишь их, рыжие! Ну?

– Помню, – засмеялся Эркин, отпуская Андрея.

Андрей поднял с пола письмо и остатки конверта, дал их Эркину.

– На, прочитай.

Эркин взял письмо и стал читать, напряжённо сведя брови и шевеля губами. Даша и Маша писали, что у них всё в порядке, они хорошо устроились, нашли работу, учатся в вечерней школе, у них всё хорошо… а это что? Эркин перечитал ещё раз фразу о танцах и хороших парнях и кивнул.

– Понял, – сказал он вслух и посмотрел на Андрея.

– Я тоже, – кивнул тот и пожал плечами. – Всё так и должно быть.

– За стол, живо за стол, – не дала им углубиться в проблему Женя.

– Ладно, я только за тортом сбегаю.

– Что?! – изумилась Женя. – Зачем?!

– Я же проиграл, – ухмыльнулся Андрей. – Письмо-то пришло.

– Но не то!

– Вот это и надо отпраздновать! Женя, Эркин, я мигом.

И выскочил за дверь так, будто за ним гнались.

Эркин посмотрел на Женю, Алису и решительно сказал:

– Ждём. Да, Женя?

– Конечно.

Женя взяла у него письмо, улыбнулась.

– Ну, что ты, Эркин? Всё же хорошо.

– Да, – кивнул Эркин. – Я просто растерялся. Я… я пойду, перечитаю, ну, и тетради уберу.

– Ну да, конечно. Алиса, ты всё своё убрала?

Эркин достал из сумки и отдал Алисе её вещи, взял тетрадь по шауни и письмо и ушёл в маленькую комнату. Сел к столу и уже спокойно перечитал письмо. Даша и Маша… конечно, он их помнит, помнит ту ночь в Джексонвилле, когда они услышали о смерти Андрея… Он сидел неподвижно и, когда за его спиной стукнула дверь, спросил, не оборачиваясь:

– Напишешь им?

– Затылком видишь? – усмехнулся Андрей и, подойдя к столу, легко опёрся ладонями на его плечи. – Не знаю.

– Они думают, что ты погиб.

– Знаю. Так чего будоражить? У них своя жизнь, у меня – своя.

Андрей говорил серьёзно, и так же серьёзно ответил Эркин.

– Врать им я не буду.

– Я сам им напишу, – Андрей улыбнулся. – Не боись, сумею.

В комнату заглянула Алиса.

– Эрик, Андрюха, мама обедать зовёт.

– Идём, – Андрей оттолкнулся от Эркина и ловко поймал Алису в охапку. – А ну, признавайся, в торт нос совала?

– Не-а! – вывернулась из его рук Алиса и спряталась за Эркина.

– Чего ж это ты такая нерасторопная? – огорчился Андрей.

– А меня мама не пустила. Эрик, пойдём.

Эркин рассмеялся и встал.

– Пошли.

Наконец сели за стол. О письме больше не говорили: ведь всё понятно, а сегодня выходной, и завтра. Завтра пойдём в кино, все вместе, всей семьёй. А что небо хмурится, и вдруг дождь пойдёт, так ну и что, выходной – это всегда праздник.

После обеда Алиса отправилась спать без спора. Андрей встал.

– Пойду почитаю.

У себя в комнате он взял книгу и лёг на диван. Но читать не стал. Просто лежал и думал.

Даша и Маша… хорошие девчонки, близнецы… Он пришёл к ним сразу, как вернулся из Бифпита, принёс связку сушек и фунтик конфет. Нет, он заглянул в больницу днём, нашёл их и договорился, а вечером, как стемнело, перелез через забор, прокрался к их окну. Его ждали и открыли створки, как только он поскрёб ногтем по стеклу. Он влез в окно, закрыл его за собой, втроём они натянули маскировочную штору и уже тогда зажгли свет. В комнате тесно, бедно, но чисто. У них даже плитка своя, и чайник вот-вот закипит. Он положил на стол сушки, конфеты и гордо достал из кармана пачку чая. Девчонки дружно ахнули и в два голоса наперебой, но негромко стали его ругать за мотовство.

– Однова живём! – смеялся он. – Да не дороже денег.

Потом они сидели и пили чай, он им рассказывал про олимпиаду, Бифпит, перегон. Они ахали, восхищались, смеялись. И рассказывали ему о себе. И даже пели полузабытый русские песни. Но тихо, даже не в половину – в четверть голоса…

…Андрей вздохнул, потянулся. В тот раз ничего у них не было, посидели, попили чая, и он тем же путём – через окно – ушёл. Смешно, но даже всё помня, он не может понять: как же это у них получилось? Ну, целовались, ну… одна за водой побежала, а он стал с другой целоваться. И так… да, раза три, пока не сообразил, что они специально меняются…

… «Нет, – решил