— Прошу прощения, что похитил вас, — обратился ко мне барон, едва свекровь скрылась с глаз. — У меня здесь кое-какие Дела, не хотелось весь день…

— Выслушивать нотации матери? — подсказала я, когда он запнулся.

Барон нехотя кивнул и оглянулся на Донала, неотступно следующего за господином в двух шагах позади. Начальник стражи выглядел, по обыкновению, невозмутимым.

— Я должен кое с кем поговорить. — Барон осторожно снял со своего локтя мою ладонь. — Дорогая, надеюсь, вам не будет скучно. Я скоро вернусь. Донал, присмотри за Маргаритой.

Он вручил брюнету мою руку и, широко улыбаясь, направился к группке негромко беседующих мужчин. Судя по одинаковой красно-зеленой расцветке килтов, они были то ли родственниками, то ли земляками. Тут вообще многие мужчины были в такой одежде, кое-кто даже разукрасил лицо синей краской. Скотты и их культура нынче в моде, и власти мудро эту моду поддерживают — присматривая, разумеется, чтобы игры в национальное самосознание не выходили дальше таких вот праздничных гульбищ.

Фицуильям (как, впрочем, и Донал) щеголял сегодня в малом килте, эдакой складчатой юбке в клетку, традиционном мужском наряде на местных праздниках.

— Это было благословение? — поинтересовалась я вполголоса.

Зря осторожничала, вокруг кипела и бурлила ярмарка, а неподалеку оркестр наяривал марш. Бой барабанов и заунывное пение волынки, какофония голосов — в таком гаме сложно хоть что-то разобрать. Народу было неожиданно много, набраться столько людей в одной-единственной деревушке никак не могло. Теплый летний день манил прогуляться, поглазеть на клоунов и акробатов, полюбоваться выставкой цветов, попробовать свои силы в стрельбе из лука или ходьбе на ходулях.

Основное действо — костюмированная «битва» с врагами короны — должно было начаться в полдень, до него оставалось больше часа.

Вместо ответа Донал легонько сжал мои пальцы.

— Хотите чаю?

— Не откажусь, — ответила я, озираясь по сторонам. Столько людей.

На нас тоже глазели с любопытством. И на меня — еще бы, свалилась непонятно откуда и с ходу отхватила такого мужа! — и на Донала. Как же он был хорош! Белая рубашка обрисовывала широкие плечи и крепкие руки, килт в сине-зелено-серую клетку ладно облегал узкие бедра, на ногах — шерстяные гетры и грубые ботинки. Наряд дополнял кинжал в простых ножнах, а нарисованные на лице синие извилистые линии придавали Доналу диковатый и суровый вид. Сущая погибель для женского сердца!

Барон тоже был по-своему красив — светловолосый, голубоглазый, пропорционально сложенный, с правильными чертами лица — но уступал своему начальнику стражи по всем статьям. Фицуильям походил на Донала в десятикратном разведении.

— Ярмарку всегда проводят вблизи замка, — объяснил Донал, увлекая меня к полосатому бело-зеленому тенту, под которым прятался лоток с чаем и всякой снедью. — Сюда съезжаются со всей округи. Кстати, вы отлично выглядите, Грета.

Я моргнула от резкой смены темы, затем рассмеялась. Приталенное травянисто-зеленое платье хоть и было совсем простым, но очень мне шло.

— Могу ответить вам тем же. Вам очень к лицу образ вождя скоттов.

Донал хмыкнул и сознался вполголоса:

— По правде говоря, я совсем отвык.

Поколебавшись, я все-таки спросила:

— Вас не раздражает это все? — Я обвела рукой бурлящую вокруг толпу.

Как это видится тому, кто лично сражался в Саунсесской битве? Праздновать поражение, после которого скотты так и не смогли оправиться? Смотреть, как потомки гордятся, что верно служат династии, поставившей твою страну на колени?

Я покосилась на спокойное лицо Донала, и он ободряюще мне улыбнулся.

— У меня было время это принять. Сейчас я жалею только об одном.

— О чем же?

Я ожидала чего угодно, от печали по утраченной независимости до ностальгии по рагу из потрошков, которое нынче совсем разучились готовить, только не тихих слов:

— Что мы тут не вдвоем.

У меня даже дыхание перехватило.

— Да, народу многовато, — признала я со смешком, стараясь не покраснеть слишком уж явно. — Не зря я взяла сумочку с магической защитой. В такой толпе наверняка уйма карманников.

— И не только, — нахмурился Донал, крепче сжав мою руку. — Пожалуйста, не отходите от меня ни на шаг. Зря я вообще привел вас сюда, тут может быть опасно.

Хоть и приятно, что он обо мне беспокоится, я возразила:

— Не могу же я годами сидеть в башне! Честно говоря, мне уже поднадоела жизнь затворницы.

В Западной башне мне ничто не угрожало, незамеченной туда не пробралась бы даже мышь (кошки бдели). Преступник на время затаился — ни угроз, ни новых покушений, — но не может же это затишье длиться вечно!

— Понимаю, — ответил Донал после паузы и повторил упрямо: — Это все равно опасно.

— Раз так, может, устроим преступнику ловушку? Я погуляю одна и посмотрю, кто клюнет. По-моему, отличная возможность.

Надо вывести его на чистую воду, иначе мне никогда не будет покоя.

— Даже не думайте! — Теперь в голосе Донала слышалась неподдельная тревога. — Это рискованно.

— Хотите сказать, вы не сможете незаметно присматривать за мной издали? — осведомилась я коварно.

— Смогу, — признал он нехотя, остановился и взял меня за плечи, не обращая внимания на любопытные взгляды. — Но ведь бывают и неожиданности! Оно того не стоит.

— Никакого риска. Ваш пистолет при мне, — я многозначительно похлопала по сумочке, — и вы подстрахуете. К тому же вокруг — толпа! Что скажете?

— Давайте поищем другие пути, — ответил он сдержанно. — Рано или поздно преступник попадется.

Хорошо бы! Только вот немало преступлений остаются нераскрытыми.

— Вы же догадываетесь, кто это?

У меня самой догадки были, а вот с доказательствами — негусто, одна голая дедукция.

Ответить Донал не успел.

— Молодой человек! — окликнул кто-то со спины. — Да-да, я к вам обращаюсь!

Нас нагонял полный господин в «большом килте» и с нелепой прической хохолком. Вид у господина был задиристый, как у молодого петушка, хотя его пегие волосы уже начали седеть. Зато бледно-голубые глаза за стеклами золотых очков сверкали юношеским задором.

— Уф! — выдохнул он, с трудом переводя дух, и помахал перед лицом пухлой ладонью.

Я могла поклясться, что вижу его впервые, но было в нем что-то подозрительно знакомое. Дальний родственник Скоттов, какой-нибудь семиюродный дядюшка? Хотя курносый нос и круглая физиономия даже отдаленно не походили на черты потомственных аристократов.

— Вы что-то хотели, сэр? — поинтересовался Донал холодно, эдак невзначай задвигая меня к себе за спину.