Вдвоем они подняли Финна, но он вырвался и снова склонился над ней. Аттия лежала неподвижно и уже почти не дышала, на бледной до прозрачности коже проступили поблекшие синяки. Финну часто приходилось видеть смерть, он был привычен к ней, но сейчас все его существо восставало против нее. Чувство стыда, презрения к самому себе, испытанное юношей после того, что случилось с Маэстрой, снова поднялось в нем, сокрушительное, заполняющее все вокруг. Раскаяние душило его, из глаз текли слезы.

Нужно чудо? Аттия получит его! Вскочив, Финн схватил Кейро за руки.

— Кольцо. Дай мне еще одно кольцо.

Кейро отпрянул.

— С какой это стати?

— Давай сюда кольцо! — прохрипел Финн, поднимая рапиру. — Не вынуждай меня, Кейро. У тебя останется еще одно.

Спокойный взгляд голубых глаз Кейро скользнул по Аттии и вновь остановился на Финне.

— Думаешь, поможет?

— Не знаю! Но мы должны попытаться.

— Она всего лишь девчонка. Какое тебе до нее дело?

— Ты говорил, что кольца общие! Я хочу отдать ей свое.

— Свое ты уже получил.

Секунду они смотрели друг на друга. Напряженный взгляд Гильдаса следил за обоими. Потом Кейро, стащив одно из колец, скосил на него глаза и молча швырнул Финну.

Финн, поймав его, отбросил рапиру, схватил руку Аттии и надел кольцо ей на палец. Оно было слишком велико, и Финн придерживал его, чтобы не свалилось, шепотом молясь — Сапфику, тому человеку, чья жизнь была в перстне, и неизвестно кому еще. Гильдас, склонившийся рядом, глядел на его манипуляции с крайним скептицизмом.

— Ничего. Что вообще должно случиться?

Книжник сердито сверкнул глазами:

— Все это предрассудки. Ты ведь сам смеялся над ними.

— Но она дышит уже спокойнее.

Гильдас потянулся проверить ее пульс, тронув пальцами гноившиеся рубцы на месте кандалов.

— Финн, смирись. Ничего уже… — Он замолчал, пальцы его напряженно сжали ее запястье.

— Что? Что?!

— Кажется… кажется, пульс становится четче…

— Хватай ее, и бежим, — рявкнул Кейро. — Быстрее!

Финн бросил ему свою рапиру, нагнулся и поднял Аттию с пола. Она была такой легкой, что он без труда нес ее. Голова девушки безвольно моталась из стороны в сторону. Кейро, распахнув дверь, выглянул наружу.

— Сюда. Тише.

Следуя за ним, они поднялись по винтовой лестнице, на ступенях которой лежал слой пыли. Откинув люк в потолке верхней площадки, Кейро выбрался наружу, в темноту и рывком вытянул Гильдаса за собой.

— Давай сюда девчонку!

Финн поднял ее вверх, передавая, и оглянулся. Снизу, зловеще нарастая, поднимался какой-то странный гул, пульсируя в воздухе. Финн поспешно влез в люк и, вскочив на ноги, захлопнул за собой крышку. Кейро изо всех сил тянул на себя решетку, закрывавшую проход в стене; Гильдас помогал ему, уцепившись за прутья узловатыми пальцами.

Ресницы Аттии дрогнули, и она вдруг открыла глаза. Финн неверяще уставился на нее.

— Мы думали, тебя уже не спасти!

Она молча помотала головой. Решетка наконец с грохотом подалась; за ней оказался огромный темный зал, посреди которого, пришвартованный железным тросом, парил в воздухе серебряный корабль. Финн перекинул руку Аттии через плечо, и все четверо бросились туда. Внезапно вверху, под крышей зажегся громадный экран. Задрав на бегу голову, Финн увидел на нем Глаз — не один из ставших уже привычными красных огоньков, а настоящий человеческий глаз с серой радужкой, только невероятно увеличенный, словно его обладатель смотрел в мощный микроскоп. Под его взглядом их крохотные фигурки бежали через открытое пространство гладкого серого пола, беззащитные и уязвимые, словно мыши под взглядом совы.

Вдруг гул снизу пронизал все вокруг, и поднявшаяся воздушная волна сбила их с ног. Тонкая игла башни содрогнулась от основания до самого шпиля. Это было узилищетрясение.

Кейро тут же вскочил на ноги.

— Сюда!

Веревочная лестница была едва видна в полумраке. Первым наверх полез Гильдас, неуклюже раскачиваясь, хоть Кейро удерживал конец изо всех сил.

— Сможешь забраться сама? — спросил Финн.

— Попробую.

Аттия откинула волосы с лица, все еще мертвенно-бледного, но уже без прежнего синюшного оттенка. Задыхаться она уже перестала. Финн взглянул на ее пальцы. Кольцо словно усохло, от него остался только тоненький хрупкий ободок, рассыпавшийся на куски, когда она схватилась за веревку. Девушка даже ничего не заметила. Финн тронул один из упавших на пол обломков ногой. По виду его материал походил на кость — старую, высохшую кость.

Сзади вдруг лязгнул, открываясь, люк. Финн крутанулся на месте. В ладони он почувствовал рукоятку клинка, который сунул ему Кейро, тут же выхвативший свой. Вдвоем они ждали, что появится из черного квадрата непроглядной темноты.

— Итак, к завтрашнему дню все готово. — Королева положила последний лист на столешницу, обитую красной кожей, и откинулась на спинку стула, сведя вместе кончики пальцев. — Щедрость Смотрителя поистине не знает границ. Какое приданое, Клаудия! Целые поместья, кофр с драгоценностями, двенадцать черных жеребцов. Он весьма любящий отец.

Ногти королевы отливали золотом — наверняка настоящим, подумала Клаудия. Взяв один из документов, она сделала вид, что читает, но все ее внимание занимал Каспар, шагавший взад-вперед по скрипучему полу.

Королева оглянулась.

— Каспар, дорогой, нельзя ли потише?

— Мне здесь ужасно скучно.

— Так развлекись чем-нибудь — прогуляйся верхом, займись травлей барсуков или еще чем-нибудь.

Он повернулся:

— И верно. Отличная мысль. Пока, Клаудия.

Королева приподняла идеально прорисованную бровь:

— Мне кажется, милорд, наследнику не пристало разговаривать со своей невестой подобным образом.

Каспар обернулся на полпути к двери и снова подошел к ним.

— Протокол для черни, матушка. Нам он ни к чему.

— Протокол — гарантия нашей власти. Не забывай об этом.

Ухмыльнувшись, Каспар отвесил Клаудии изысканный поклон, почти коснувшись пола. Выпрямившись, он поцеловал ей руку.

— Увидимся у алтаря, Клаудия.

Поднявшись с холодным видом, Клаудия присела перед ним в реверансе.

— Ну, я пошел.

Он хлопнул дверью, и в коридоре зазвучали его гулкие шаги. Королева перегнулась через стол.

— Я рада, что мы остались наедине, Клаудия. Мне нужно кое-что сообщить тебе. Я знаю, ты не будешь против, моя дорогая.

Клаудия старалась выглядеть безмятежной, но губы ее сами собой сжимались в тонкую линию. Ей нужно было выбраться отсюда и найти Джареда. Времени оставалось совсем мало!