– Очнулся? – В голосе его нет враждебности, только сочувствие.

– Вроде бы. Где я?

– Не бойся, не на киче у бандитов. В сторожке, на автостоянке. Сюда тебя затащили отлеживаться. Слушай, ты хоть знаешь, с кем связался? – Незнакомец перешел на полушепот.

– Не знаю. И знать не хочу.

Денис медленно поднялся с топчана, сел, потер виски, поморщился от боли.

– Да, лучше бы тебе их не знать. Это был Карп со своими головорезами. Сам Карп. Видно, здорово ты вляпался.

– Это мы еще посмотрим, кто из нас вляпался. Кто он, этот Карп?

– Авторитет местный. Крутой дядя! У него своя мафия, стволов пятьдесят. Весь микрорайон в кулаке держит. Ты лучше не спорь с ним, во всем соглашайся. А если на бабки посадил, отдай. Кстати, сколько он с тебя скачать хочет?

– Много будешь знать, скоро помрешь. Ладно, пошел я. Спасибо за заботу!

– Да ладно, чего уж там.

Денис выбрался из сторожки, попал в ночь. На небе ярко сияла луна, мерцали звезды. Пошатываясь, он направился домой.

* * *

В девять утра он уже сидел за столиком в кафе, в том самом, в «Лере». К нему сразу же подсел крепыш. Как на заказ.

– Принес?

– Принес, – кивнул Денис и бросил на стол сверток. – Ровно двенадцать.

Крепыш развернул сверток, пересчитал деньги.

– Вот видишь, а ты трепыхался. Отдал бы сразу, меньше было бы проблем. С нами шутки плохи, запомни это.

– А я с вами шутить не собираюсь.

В его словах таилось предупреждение.

– И не шути. Все, ты свободен.

Крепыш подорвался с места и неторопливым, но достаточно быстрым шагом вышел из кафе.

– Вы все подавитесь этими деньгами, – тихо проговорил Денис, глядя ему вслед.

* * *

Команда Карпа славилась своей полной отмороженностью. Авторитеты и даже воры в законе со стороны не значили для нее ровным счетом ничего.

Железная дисциплина внутри клана, неплохое вооружение позволяли Карпу не только уверенно держаться на плаву, но и постепенно набирать все больший вес в криминальных кругах города.

Он обладал мертвой хваткой. Всегда и во всем добивался чего хотел.

Под своей пятой он держал один банк, три супермаркета, гостиничный комплекс, несколько ресторанов, кафе. Деньги текли к нему рекой. Но не брезговал он и разбоями на дорогах, автоугонами, ограблениями складов. На его счету десятки мокрых дел. Говоря образно, его руки по локоть в крови. Лично сам он убил семерых, двое из них ни в чем не повинны.

Частые ссоры с конкурентами заставляли Карпа держать ухо востро. Бандита век недолог, а ему хотелось жить и умереть своей смертью.

В полной безопасности себя он чувствовал только в загородном особняке. Высокий из белого кирпича забор, поверх него колючая проволока под напряжением, собаки бойцовских пород – на ночь их спускают с цепи. А еще три охранника с автоматами дежурят круглосуточно, телекамеры, дежурный оператор перед мониторами.

Словом, не дом, а настоящая крепость.

Он баловался в постели с девкой, когда ночную тишину за окнами разогнал взрыв мощного фугаса. Он разорвался в воротах дома.

Через секунду рядом с первым грохнул второй. Еще через то же время – третий.

Не прошло и трех минут, как Карп уже подходил к разбитым воротам.

– Что там такое? – встревоженно спросил он у главного охранника.

В бронежилете поверх халата, с «узи» в руке, в комнатных тапочках на босу ногу он казался бы карикатурно смешным, если бы не внутренняя сила, исходившая от него. Она заставляла смотреть не на него, а ему в глаза. А глаза горели жестким волевым огнем.

– Не ясно еще. Может, балуется кто? Запугивает?..

Трое охранников держали на прицеле открытые подступы к дому. Вдруг кто появится вооруженный?.. Но все спокойно. Снова воцарилась тишина. Только слышалась где-то рядом заунывная трель сверчка.

– Вызывайте из города «пехоту», – распорядился Карп.

– Уже вызвали.

– Подойдет подмога, въезд заминируйте.

Через два часа подъехали две машины с подмогой, восемь человек, все с оружием. Но надобность в усилении охраны уже как будто миновала. С момента последнего взрыва бдительные охранники не услышали ни единого подозрительного звука.

Но обратно своих людей Карп не отослал. Пусть дождутся утра у него, так спокойнее.

Хотелось спать. Веки сами закрывались словно от свинцовой инъекции. Он глянул на часы. Три ночи. Пару-тройку часов можно вздремнуть спокойно.

Он заснул, но проспал недолго.

Чья-то тяжелая рука толкнула его в плечо. Он быстро открыл глаза и увидел над собой человека в натянутой до подбородка шапочке с прорезями для глаз. В руках пистолет, серийный «ТТ» с глушителем.

Карп дернулся, чтобы оттолкнуть его от себя, но наручники на руках и ногах сковали движения. Он хотел крикнуть, но рот склеен лентой скотча. Можно только мычать, но звукоизоляция в его спальне отличная, охранник за дверью ничего не услышит.

Человек в маске стоял над ним, от его взгляда веяло ненавистью. Если это убийца, то не наемный. Те холодны и беспристрастны. А этот?..

Этого он, наверное, обидел лично. Да, наверняка так оно и есть.

Но кто этот бандит? За что он с ним так?..

И тут Карп вспомнил того парня, которого они совсем недавно ставили на счетчик. Долг в двенадцать штук «зеленью». Слишком круто для помятого крыла «БМВ». Не надо было так делать. Чувствовалось ведь, не простой тот мужик. Что внутри у него будто стальная, сжатая в лепешку пружина. И вот эта пружина, кажется, распрямилась.

Человек в маске навел на него ствол. Неужели все?.. А почему убийца молчит? Неужели и слова не произнесет?..

Если он профи, его рот останется на замке. Профи не разглагольствуют, они убивают.

А если тот парень и есть профи?.. Да, возможно, это профессиональный киллер.

Кчх-х! Пистолет выплюнул из себя смертельную порцию свинца. Она угодила Карпу прямо в лоб. Но прозвучал и контрольный выстрел. Вторая пуля ткнулась в точку между ухом и виском.

* * *

Три взрыва мощных фугасов отвлекли на себя внимание охранников и самого Карпа. Забор с колючей проволокой, уже не под током, для Дениса не преграда. С тихим рычанием на него набросились две собаки, но их встретила аэрозольная струя из баллончика с усыпляющим газом. Через пять минут они снова будут на ногах.

Словом, проникнуть в дом, в комнату своего врага, ему не составило особого труда.

А расправа была коротка. Обошлось без предсмертного пафоса.