Прискорбно было узнать от своих новых друзей, Игоря и Сергея, что их подруги, жены «ушли» практически сразу после того, как парни, каждый в свое время, получили травмы и пересели на коляски. Но они говорили об этом спокойно, как будто каждая из подруг ушла в магазин и стоит в длинной очереди за своей судьбой. Может, к этому времени «новой жизни» (у Игоря – полтора года, у Сергея – четыре с половиной ограниченного передвижения) в сердцах каждого «перегорела» боль. И никто из них не хотел об этом вспоминать.

Светлана продолжала ухаживать за Топом с прежней настойчивостью. Все время находилась рядом с ним в палате, перестилала постельное белье, переворачивала, следила за капельницами, стирала, готовила, кормила с ложечки. Весь день на ногах, нервно отдыхая только ночью, рядом с кроватью на маленькой детской раскладушке. И так в течение полугода, не покидая больницы даже на день. Больные соседи за глаза называли ее «золотой женой», которой Топ должен поставить памятник при жизни. Он, услышав эти слова, гордился Светланой. И был бесконечно счастлив, что когда-то жизнь подарила в лице верной подруги «беспроигрышный лотерейный билет».

Всегда жизнерадостная, улыбающаяся санитарка Антонина Петровна (в кругу больных – просто Тоня) не переставала повторять Светлане: «Ты выполняешь мою работу. И как у тебя на все хватает сил и терпения?» На что та скромно улыбалась, молчала. Но в глазах преданной женщины читалось: «Вам этого не понять».

Здесь можно поставить точку в повествовании. Если бы не воля случая (а может, опять закономерность?), познакомившего Топа и Светлану с еще одним человеком, который морально и физически помогал словом и делом в дальнейшем лечении, реабилитации больного.

Говорят, жизнь не бывает без взлетов и падений. Винить кого-то в собственных бедах, происшедших в результате своих ошибок, глупо. Прежде всего надо «оценить» себя и только потом обращать внимание на окружающих людей. Понять, кто находится рядом: друг или равнодушный человек, или враг. Один спокойно, ненавязчиво поможет не только словом, но и делом. Другой с наигранной улыбкой будет желать всяческих благ, а в душе злорадствовать: так тебе и надо! Важно, «разглядеть» человека. И только потом принимать пожелания и советы.

Все это особенно важно для человека, в один миг превратившегося из нормального в обреченного. Отношение окружающих воспринимает остро, нервно, он – как ребенок, которого очень легко обмануть. Обида и обман переносятся тяжело, не забываются. Поэтому важно с первых дней «новой жизни» быстро понять, кто есть кто.

В нашей суматошной жизни хороших людей все же гораздо больше, чем плохих. Вопрос в том – насколько быстро они «открывают свое лицо». Кто-то, наученный суровыми уроками, долго присматривается к новому знакомому. Другой, чувствуя доброту, сразу же вступает в доверительный контакт. В результате отношения превращаются в долгую дружбу. Конечно, настоящих друзей – единицы. Но именно они являются союзниками в борьбе за выживание и поиск себя, играют одну из главных ролей в жизни больного.

Жизнь преподносит жестокие уроки. Через определенное время число знакомых значительно уменьшится. Но отчаиваться не надо. Уйдут те, кто тебе был товарищем. Останутся только настоящие друзья. И тем крепче дружба, если хороший человек встретился тебе после травмы.

Игорь и Сергей – одни из первых, кто протянул ему руку братства. На месяц позже в жизни Топа появился еще один человек, кто за семь месяцев жизни в одной палате (кровати стояли рядом) показал себя с лучшей стороны. С ним они делили обед и ужин, могли поговорить на любую тему долгими вечерами после отбоя. Одновременно проводили курсы лечебно-профилактической стимуляции позвоночника, поддерживали друг друга в трудные минуты послеоперационного периода. Этот человек предсказывал Топу дальнейшее состояние здоровья, настраивал на занятия по реабилитации. Он имел непосредственное отношение к спинномозговым травмам, потому что сам был хирургом.

Саша Бугаенко появился в больнице на озере Тагарском в сентябре. Прибыл для очередного прохождения курса стимуляции на позвоночнике, страдал непредвиденным заболеванием: опухоль ствола спинного мозга. Как бы ни было банально, но, увы, врачи – тоже люди и тоже болеют.

Официально – Александр Александрович. В кругу друзей – просто Саша или Сан Саныч. Он поднялся на третий этаж, вошел в палату «своим ходом», на костылях. Каким-то невероятным, одному ему известным способом удерживая вертикально равновесие своего тела. В то время как ноги плохо слушались сигналов головного мозга. Удерживаясь сильными руками на костылях, он выкидывал бедром свои плохо слушающиеся конечности поочередно вперед. Движения со стороны напоминали движения закомплексованного робота. Но для колясочного братства подобное казалось достижением, потому что далеко не каждый инвалид за оставшуюся жизнь добивается таких успехов.

Добравшись до своей кровати, Саша присел и сразу же, едва только перевел дух, завел спокойный, непринужденный разговор. Словно окружающие его люди – старые знакомые, а он – их лечащий доктор. К своим тридцати пяти годам этот человек повидал в своей практике много жизненных ситуаций, людей со всевозможными характерами, больных и здоровых, страждущих и умирающих, готовых покаяться в грехах и с гордостью рассказать о достижениях. Саша оказался хладнокровным (без этого в его профессии нельзя), спокойным психоаналитиком, готовым оказать любую посильную помощь не только словами, но и делом. Любые полезные советы хирурга всегда были своевременны и уместны. Добрый, открытый, Саша мог часами разговаривать с нами. И за короткий промежуток времени пребывания в отделении стал уважаемой, общепризнанной личностью, к которому за советом приходили люди со всех отделений больницы. Может быть, это и напрягало его, но он не отказывал никому, в любое время суток был готов выслушать страждущего, каких бы сил это ему ни стоило.

К Топу и Светлане у Сан Саныча было особое, дружеское, отношение. Врач сделал вывод, что своим состоянием Топ, прежде всего, обязан здоровому сердцу, а также активной помощи родных и близких. И, конечно, преданности Светланы, до настоящего времени не отходившей от кровати больного. В то же время сделал критическое замечание Светлане. Ухаживая за Топом, выполняя все просьбы и прихоти, она допускает ошибку, так как он должен учиться обслуживать себя сам.

Наставления Саши возымели результат. На следующий день во время обеда Светлана, как бы случайно, отлучилась на консультацию к врачу. Топу ничего не оставалось, как взять в руки ложку, чтобы потом не принимать холодную пищу, а кушать хочется всегда. Первый урок прошел в смехотворном ракурсе: какая-то часть каши присохла на подушке, но большая порция обеда таки уместилась в голодном желудке. С этого дня есть и пить Топ начал самостоятельно.

Дальше – больше. Выяснив, что суженый может держать столовые приборы слабыми пальцами, Светлана начала «безмолвно возмущаться» по поводу других мелочей. Ему ничего не оставалось, как под этим натиском начать «двигаться»: поправлять подушку, накрывать одеялом ноги, брать кружку с водой, «подставлять баночку».

Учителя, Саша и Светлана, не собирались останавливаться на достигнутом. Они заставляли Топа подтягиваться на «балканской раме», передвигать парализованное тело, а сами в это время с улыбкой наблюдали со стороны. Это очень быстро привело к видимым успехам. За несколько дней он стал отрывать лопатки от кровати, потом опираться на локоть, передвигать тело из стороны в сторону и как итог наконец-то (!) – переворачиваться с боку на бок.