не так на Светкиной думалке сказалось. Приглядывать надо, на всякий.

Или холодный сон — на моей думалке? Что-то неправильные мысли, надо не их думать. Надо по-делу думать.

Стоянка оказалась здоровенной площадью, заставленной всякой техникой, хоть и не сказать, чтобы плотно. Огороженной, с будкой, откуда высунулись два молодца, одинаковы с лица. То ли близнецы-братья, то ли не близнецы, но братья. Очень уж похожи. И растолковали, что сутки на стоянке — две жопы, за машину они ответят, лишних не пропустят и патрулируют.

— И, парень, — сообщил один из них. — Если в машине ночуешь — ночью не выходи.

— Опасность какая? — уточнил я.

— Ага, — кивнул парень, под гогот второго. — Парень, мы машины сторожим, да и сменщики наши. Тебя ночью к твоей машине проведём и, если ехать надо, выпустим. А кто в ночи между машинами шарится — разбираться охотников нет. Предупредительный выстрел в голову. Доступно?

— Доступно, — кивнул я.

После я отогнал машину к указанному месту стоянки, слез с сиденья и присел перед хмуро сидящей в уголке Светой.

— Свет, а Свет.

— Чего тебе?

— Чем я тебя обидел?

— Да ничем, слушай, Жор, тебе идти надо…

— Свет, мы товарищи? И мне за тебя беспокойно: что с тобой случилось? Вроде хорошо всё…

— Хорошо! Только… Ладно, смотри Жора, — встряхнулась она. — Сидела я в этом проклятом сервисном центре. После того, как меня бросили те, кому я жизнь не раз спасала. И смотрела на караваны, на торговцев, бандитов. И не сказать, что совсем все уроды были… но всякого насмотрелась. И убивали, и грабили, насиловали, пытали страшно, — ровно озвучила она, — Много всякого хватало, Жора.

— Понимаю…

— Да ничего ты не понимаешь! Ну, может, и понимаешь-что-то, но не всё! Жора, вокруг — не Союз! И люди не советские. Вот эти охранники стоянки — кто сказал, что они в машину не полезут?

— Да, вроде, приличные…

— “Вроде приличные”, — ехидно передразнила меня Света. — Жор, я насмотрелась, как эти “вроде приличные”… ладно, сам насмотришься ещё. Раз уж я в Автобусе, то присмотрю. И будь осторожен в городе, Жора! Я тебя терять очень не хочу, особенно пока у нас ничего не было, — с этим словами она шлёпнула меня по пятой точке и, всё-таки, улыбнулась.

— По моему, у кого-то истерическая реакция, — задумчиво произнёс я, потирая шлёпнутое.

— По моему, у кого-то нормальная реакция, — показала язык Светка. — Я, как спящая красавица из сказки, ждала своего прекрасного прынца. Дождалась… и сложности, — со звоном хлопнула она в ладоши. — Ладно, придумаем что нибудь. Ступай, Жора.

— Угу, — ответил я, задумчиво.

Прихватил пару “гадов” и один карабин — может на обмен понадобится. И пошёл в город, искать… Ну для начала — решение проблемы Светы, в плане чтоб она хотя бы по городу ходить могла, хоть временное, но всё-таки. Это правильно и по товарищески. А остальное… Двести лет ждало, день-другой подождёт.

А то если я на девчонку плюну — сам в своих глазах уродом стану, хуже каннибалов тех сволочных!

Но вообще — несладко ей, конечно. И подколки её могут быть защитной реакцией… А могут и не быть: врединой, типа рыжей какой, тоже может быть, между прочим. Но буду с ней побережнее, на всякий случай, окончательно решил я.

Глава 27. Крысиные пирожки

Пошёл я на поиски информации и не только. По пути на парней, охранников стоянки подозрительно зыркнул: может, Светка параноит… А если нет?

Парни самым коварным образом мои подозрения не оправдали и не подтвердили: до полусмерти никого в уголке не избивали, транспарантов с надписью “Мы гады злодейские!” не несли. Но на вежливый кивок не ответили, и вообще, судя по запаху, квасили на рабочем месте!

Так что решил я этих типов к “условно подозрительным” отнести, но в безоговорочные уроды, всё-таки, не записывать.

И, в чём-то, зря: конечно квасить на службе — последнее дело. Но вместо того, чтобы спросить у этих типов, где нужные мне места, я оказался в городе, в котором я ничего не знаю. И народу мало, оглядывал окрестности центральной улицы я. И магазинов, продуктовых и промтоварных, что-то не заметно.

Ну и ладно, дойду по улице до центра. Буду по пути у прохожих спрашивать, ну а не выясню — в центре городка точно узнаю.

И потопал я укрытой пластиковыми же листами улице: тут непонятно, то ли синтоасфальт в негодность пришёл, то ли берегут его для грузовой техники. Прохожих было совсем мало — за пять минут я не встретил толком никого, так, шмыгали разные люди вдали. И вывесок никаких толком не было, без толку — не было тоже. Похоже, вдоль центральной улицы, от ворот, были в основном жилые дома, а люди — на работе. Вообще, ощущения странные. С одной стороны вроде даже радостно, что люди выжили, какую-никакую жизнь ведут, на русском разговаривают, и вообще… А с другой, как вспомнишь вакуумное метро Омска, левитирующие в магнитных полях сады в Москве, парады роботов на Всесоюзных выставках технических достижений… плакать не плакать хочется, но внутри горчит. Каменный век, блин.

Шагая по безлюдной улице, я практически уверился, что надо дойти до центра и уже там разбираться, куда идти, с кем говорить. Возвращаться было как-то по дурацки, да и перед собой неудобно, если начистоту.

И тут, мне на встречу, причём, по моей половине улицы, идёт девчонка. В потёртом, но чистом космотрудовском спортивном костюмчике из биосатина. Небольшая, но ладненькая и вся из себя симпатичная такая. Блондиночка, с серыми глазами, курносым носиком — ну хорошая девчонка, в общем. И холщовую сумку несёт, тяжёлую, видно: аж перегнулась вся набок.

Ну, за неимением других источников информации… Да и поскольку товарищ Верхазов — человек галантный, а девушке определенно надо помочь… Да и Светка, хулиганка такая, меня немного того, на не тот лад настроила, своими елозиньями…

В общем, приосанился я, плечи расправил, улыбнулся и к девчонке направился.

— Девушка, а давайте я вам помогу? — начал знакомство я.

— Ой, какой большой! — чуть не уронила котомку девчонка, встав на месте.

Видимо, задумалась о чём-то, ну или сумищу свою тащила сосредоточенно. И не обращала на окружение внимания, а тут я нарисовался.

— А чем поможете? — подозрительно прищурилась она на меня.

— А сумку вашу донесу, куда вам надо, — указал я. — Видно же, вам тяжело. А вы мне, в награду, расскажете про Собинку. А то сам я не