— Дел, если кто-то из нас и верит в воображаемое, так это ты, а не я. Это ты выдумала себе этого Нэйта, потому что он твоя первая любовь, потому что у него есть то, что тебе хотелось бы иметь, и потому что с ним тебе не нужно помнить о дурацком лимите, который ты себе установила.

— Я с ним вовсе не поэтому. Понимаешь, он вернулся ко мне, это должно что-то значить.

— Господи Иисусе, Дел! Ты что, настолько доступна?

Я доступна?

— Извини?

Колин мотнул головой:

— Я не то хотел сказать. Я имел в виду, что если кто-то к тебе возвращается, это не повод быть с ним; если кто-то тебя любит, это еще не повод отвечать на его любовь.

Я была в замешательстве.

— Колин, даже если бы не было Нэйта, если бы между нами что-то произошло, все закончилось бы печально, и ты это понимаешь. Ты сам признавался, что не слишком постоянен в отношениях.

— Да, ты права, признавался. Я не слишком хорош в отношениях — и лгать не собираюсь. Возможно, мы с тобой совершили бы ошибку, а возможно, нет. Знаю только, что, не попытавшись, никогда не узнаешь наверняка.

Колин ждал ответа, но я молчала.

И неожиданно поняла, что боюсь. Боюсь его. Боюсь нового шанса. Даже не будь на горизонте Нэйта, думаю, все равно не решилась бы на еще одну попытку. Меня пугал вовсе не переход к «числу» двадцать один, но мысль о том, что Колин разобьет мое сердце. Колин — удивительный человек, и я, несомненно, безумно влюблюсь в него, если уже не влюбилась. И он, несомненно, со временем бросит меня. Наши отношения ни к чему не приведут. А с меня хватит разрывов. Я хочу идти дальше — хочу настоящих отношений. И с Нэйтом у меня появилась такая возможность. И я не собираюсь от нее отказываться из-за призрачного шанса, который может и не сработать.

— Знаешь, может, у меня не очень хорошо получается действовать, — продолжил Колин. — Но намерения у меня самые лучшие.

— Намерений недостаточно, Колин, — тихо сказала я. — Мне нужно нечто большее.

— Большего я тебе дать не могу, — нерешительно произнес Колин. — Послушай, если ты не хочешь попробовать со мной, что ж, я научусь жить с этим. Но остаться и смотреть на тебя рядом с этим парнем я не могу.

— Не надо. Отправляйся в Лос-Анджелес. Уезжай. Теперь у тебя есть еще одна причина.

Колин медленно сделал шаг назад.

— Прости, — едва слышно прошептала я. Затем повернулась и ушла.

— Би-и-ип —

Делайла, это мама. Свадебные колокола уже звонят! Ты должна заселиться в «Уолдорф» не позже десяти утра. В 10:30 мы все встречаемся в вестибюле и едем в спа-салон «Блисс». Не обижайся, но я зарезервировала для тебя немного больше времени, чем для остальных, — твои брови требуют коррекции. Искренне надеюсь, что к шести, когда начинается репетиция, ты закончишь. Я подумала… может, ты отменишь свидание с Нэйтом сегодня вечером и предложишь ему прийти завтра. Твое лицо будет покрасневшим после целого дня процедур, думаю, ему не стоит видеть тебя в таком виде. Ну ладно, скоро увидимся!

— Би-и-ип —

Привет, это Дейзи. Представляешь, вот уже и свадьба! Можешь не забирать платье из «Сакса» — его доставят прямо в отель вместе с моим. Жду тебя с нетерпением!

Пятница, 17 июня

После ссоры, идя прочь от Колина, я не знала, что делать. Не совсем, конечно. Я знала, что не надо плакать, но с трудом сдерживала слезы. Было ужасно больно уходить вот так. Почти физически, клянусь. За последние несколько месяцев мы стали действительно очень близки, и мысль о том, что, возможно, никогда больше не смогу с ним поговорить, занозой засела в сердце. Хуже того, когда я завернула за угол и увидела Нэйта, дожидавшегося меня, я заглянула в его глаза, и у меня засосало под ложечкой. Глаза у него были виноватые.

В такси по дороге домой мы оба молчали. Держались за руки, но смотрели в разные стороны. С того момента все пошло наперекосяк. Когда мы вернулись к Нэйту он лег и сразу уснул, в то время как я перебирала в уме события вечера. Пыталась припомнить, не замечала ли чего-то странного в его беседе с теми двумя девицами. Но дело в том, что я почти не обращала на них внимания. Я почти не обращала внимания на Нэйта. Единственный человек, который меня интересовал, — Колин.

Воспоминания о минувшем вечере всколыхнули воспоминания о том, что сказала Дейзи по поводу Элли, а те, в свою очередь, заставили задуматься о телефонном звонке Нэйта якобы Чарли по поводу болезни Кристин. Еще раз проверив, что он спит, я разыскала телефон Нэйта и, прежде чем смогла остановить себя, начала просматривать его звонки за день. Я ненавидела себя за это, потому что никогда не была ревнива, но на этот раз нутром чуяла — что-то здесь не так. Я приготовилась к худшему, но не нашла вообще ничего, что, пожалуй, и было самым худшим. Информация обо всех звонках оказалась удалена. Дурной знак. В этот момент я и засомневалась, не слишком ли поспешила восстановить старые отношения. Хоть мы и были знакомы пятнадцать лет, я совсем не знала Нэйта. Эта мысль заставила вновь задуматься о Колине. Возвратившись из путешествия, я беспокоилась, что с ним будет непросто, но все оказалось наоборот. Мне сейчас кажется, что Колина я знаю гораздо лучше, чем Нэйта.

Той ночью я уснула на диване. Утром вроде бы полегчало. Отношения с Нэйтом оставались несколько натянутыми, но в отсутствие туманящего действия мартини общаться было легче. Мы пошли позавтракать в заведение под названием «Бабби». За едой мы беседовали, но о минувшем вечере ни один из нас заговорить так и не решился. По пути домой я решила зайти с другой стороны.

— Слушай, ты, случайно, не знаком с девушкой по имени Элли Хэтуэй? — небрежно спросила я.

— Нет, — отрицательно покачал головой Нэйт. — А что, должен бы?

— Не обязательно. Она училась в нашей школе, только и всего. Просто вспомнила о ней и подумала, не знал ли ты ее.

— Нет, извини. — Он, казалось, говорил искренне, и я поверила.

Вечером в понедельник я вернулась к себе домой. И сразу же храбро постучала в дверь Колина. Хотела попросить прощения, но его не оказалось на месте, поэтому я оставила записку с просьбой перезвонить. Ко вторнику он все еще не позвонил, и я отправила электронное письмо. И вновь никакого ответа. В среду вечером я пошла в гости к Мишель — мы не виделись целую вечность — и между делом спросила, не видела ли она в последнее время Колина.

— Да, рано утром в понедельник я видела, как он выходил, с чемоданом, — сказала она.

— С чемоданом? — переспросила я. Дыхание перехватило.

И я рассказала Мишель все. Когда же закончила, она покачала головой и сказала, что ничуть не удивлена.

— Помнишь, когда ты устроилась в лечебницу и я, перепуганная, колотила в дверь Колина, он действительно очень беспокоился о тебе, — пояснила она. — Гораздо больше, чем волновался бы просто сосед.