Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу прощения, — продолжал незнакомец. — Этот дом понравился мне больше всех. Я знаю, что моя жена была бы им очарована.
— Моя тоже, — сказал мистер Мак-Тавиш.
«Как ты лжешь!» — подумала миссис Мак-Тавиш, плотнее прижимаясь ухом к замочной скважине.
— …В таком случае, мне кажется, мы сможем договориться. Я был бы рад снять дом на год — на один год — и за хорошую плату.
— А сколько бы вы заплатили? — спросил арендатор, думая о возможности компромисса.
— Ну, мне трудно сказать. А сколько бы вы хотели?
— С обстановкой или без нее?
— Я предпочитаю с обстановкой.
Банковский клерк занялся расчетами. Он думал о том, что придется переселяться и что жена может возражать. Но думал он и о том, что соседство каждый день приносит ему позор.
Кажется, по ту сторону двери послышался звук, который помог ему решиться.
Он решил пожертвовать мебелью.
— На год, говорите?
— Я бы снял на год — и заплатил вперед, если хотите.
Арендная плата за год вперед — это всегда искушение для хозяина, особенно небогатого. Мак-Тавиш не был богат, каковы бы ни были его перспективы в банке.
Его жена многое дала бы, чтобы ухо мужа оказалось по ту сторону замочной скважины; тогда она могла бы прошептать: «Соглашайся!»
— Вы спрашиваете, сколько будет стоить снять на год дом с мебелью?
— Совершенно верно, — ответил незнакомец.
— Посмотрим, — ответил Мак-Тавиш, размышляя. — Моя собственная рента, обусловленные договором деньги на ремонт, стоимость мебели, проценты… Ну, я бы сказал, двести фунтов в год.
— Двести фунтов. Вы согласны?
Банковский клерк обрадовался. Двести фунтов — это двести процентов по отношению к его собственным расходам. К тому же он по крайней мере на год избавится от дома вместе с его подозрительными соседями. А для этого можно принести любую жертву.
Он отдал бы дом с участком и за половину этой суммы.
Однако он, Мак-Тавиш, хитер, а незнакомец простодушен. Придя к такому выводу, хозяин не только потребовал двести фунтов, но и договорился о том, что заберет часть мебели.
— Семейные реликвии, — сказал он. — Вам они не понадобятся.
Незнакомец не возражал, и договор был заключен.
— Как ваше имя, сэр? — спросил жилец, собирающийся выезжать.
— Суинтон, — ответил жилец, собирающийся въезжать. — Ричард Суинтон. Вот моя карточка, мистер Мак-Тавиш, а вот карточка моего поручителя, лорда М.
Эту карточку клерк принял дрожащими руками. У его жены по другую сторону двери было ощущение удара электрическим током.
Жилец, у которого поручителем лорд — и какой лорд!
Она едва могла удержаться, чтобы не закричать в скважину:
— Договаривайся с ним, Мак!
Но Мак не нуждался в этом подталкивании. Он уже принял решение.
— Скоро ли вы собираетесь въезжать? — спросил он.
— Как можно скорее, — был ответ. — Завтра, если вам удобно.
— Завтра! — повторил флегматичный шотландец, не привыкший к таким стремительным действиям и несколько удивленный предложением.
— Конечно, это не совсем обычно, — сказал будущий жилец. — Но, мистер Мак-Тавиш, у меня есть причины для этого. Они деликатного свойства; но вы сами женаты и отец семейства — вы меня понимаете?
— Абсолютно! — ответил шотландский отец семейства.
* * *Договор был заключен. На следующий день мистер Мак-Тавиш со своими домочадцами выехал. Мистер Суинтон подписал договор и дал чек на год вперед. Учитывая личность поручителя, даже не потребовалось делать передаточную надпись.
Глава LVI
РЕПЕТИЦИЯ В КОСТЮМАХ
Революционный лидер, поселившийся напротив виллы Мак-Тавиша, чьи политические взгляды так неприятны верноподданному арендатору, был не кто иной, как экс-диктатор Венгрии.
Новый жилец знал об этом до того, как занял виллу. И сообщил ему об этом не хозяин виллы, а тот человек, чьи инструкции жилец выполнял.
Близость жилища революционера вызывала тревогу Мак-Тавиша. Но именно по этой же причине мистеру Суинтону так понадобился его дом!
Суинтон знал о соседе напротив, но не больше. Истинную причину того, зачем понадобилось снимать виллу, ему не сообщали. Ему приказали снять именно этот дом по любой цене, и он выполнил приказ и снял его за двести фунтов.
Патрон дал ему чек на триста. Двести ушли в карман Мак-Тавиша; сотня оставалась в распоряжении Суинтона.
Он переселился в новый дом и, сидя с сигарой в зубах — настоящей «гаваной», — размышлял об окружающей его роскоши. Как отличается этот диван с бархатным покрывалом и мягкими подушками от жесткой софы с твердыми подушками и выступающими пружинами! Как не похожи эти роскошные стулья на плетеные, которые так хорошо должна помнить его жена!
Поздравляя себя с удачей, Суинтон думал и о том, что ему предстоит. Он был проницателен и быстро догадался, чему обязан своей удачей.
Однако, зачем ему приказали снять виллу и что еще придется сделать, он не знал.
Он только предполагал, что его ждет что-то связанное с Кошутом. В этом он был почти уверен.
Впрочем, он недолго оставался в неведении. Во время утренней встречи патрон пообещал прислать инструкции — их доставит джентльмен, который придет «в течение вечера».
Суинтон догадывался, кто будет этот джентльмен, и это подвигнуло его на разговор с женой — разговор своеобразный и совершенно тайный.
— Фэн! — сказал он, вынимая сигару из зубов и поворачиваясь к дивану, на котором возлежало это милое существо.
— Что? — спросила жена, тоже доставая сигару изо рта и выпуская дым.
— Как тебе нравится наше новое жилище, любимая? Лучше того, в Вестборне?
— Ты хочешь, чтобы я ответила на