– Не гони лошадей. – Лицо Болтышева в вижн-очках растаяло.

Никифор потёр ладонь о ладонь, хваля себя за красноречие, и помчался к машине, стоявшей на охраняемой стоянке возле дома.

2

Городок Циолковский возник на берегу реки Большая Пёра, притока Зеи, ещё в тысяча девятьсот шестьдесят первом году под названием Углегорск. Никакого угля, конечно, в его окрестностях не добывали, название же поселению дали в те времена ради соблюдения секретности пребывания в этом месте ракетной дивизии.

Углегорском он пробыл до две тысячи пятнадцатого года, после чего стал Циолковским, что было связано со строительством космодрома «Восточный», первые сооружения которого появились неподалёку в две тысячи десятом году. В момент переименования в Углегорске насчитывалось всего тридцать три жилых здания. В нынешние времена город разросся вдвое, и теперь его инфраструктура укладывалась в шестьдесят с лишним зданий и сооружений, не считая железнодорожных путей и автомобильных дорог. А проживали в нём более десяти тысяч жителей.

На самом же космодроме сначала был построен один стартовый комплекс – 1С, с которого состоялся первый пуск «Союза» в апреле две тысячи шестнадцатого года. Затем состоялись другие запуски, в две тысячи двадцать втором году была достроена вторая очередь стартовых комплексов, а в две тысячи двадцать третьем – третья, для сверхтяжёлых ракет «Ангара».

«Орёл», новый российский космический корабль, был закончен в двадцать втором году, но долго дорабатывался и испытывался, после чего, побывав на орбите, «дошёл до ума», и в этом году должен был отправить к Луне трёх космонавтов: Юлия Буркина, полного тёзку известного томского писателя, тридцати трёх лет, в качестве командира, двадцатисемилетнего Романа Злотника и тридцатишестилетнего бортинженера Мирзояна Панова-Фаткудинова.

Никифор их всех знал, так как не раз встречался в Центре подготовки космонавтов при кластере основных строений космодрома.

Свое рабочее время Никифор проводил в здании КИП – командно-измерительного пункта, откуда шло непосредственное управление запуском ракет. Однако не раз бывал и в административном корпусе, и в центре подготовки, и в деловом центре, и непосредственно на стартовых позициях. В данный момент он, захваченный своей идеей, сразу поспешил в КИП, где уже царила деловая атмосфера, как и всегда перед стартом.

Первым делом Стогов проверил, как идёт процесс накачки баков ракеты топливом; поскольку все его компоненты являлись очень агрессивными жидкостями, топливо закачивали в баки непосредственно перед стартом. Убедившись, что всё идёт нормально, поднялся на второй этаж здания, где располагался вычислительный центр, переговорил с начальником дежурной смены Витей Кисловым, с которым был дружен, и получил от него все данные о компьютере космодрома, затребованные Васей. Позвонил ему, передал пароли, коды и характеристики мощного вычислителя, равного по быстродействию компьютерной системе Центра обороны.

После этого связался с Болтышевым.

– Я уже в центре, – сообщил полковник. – Честно говоря, мало верится в твои фантазии, но случай такого рода, что лучше перестраховаться.

– Спасибо, Валерий Валентинович! – обрадовался Никифор. – Как только начнётся заваруха, я вам сообщу.

– Сам узнаю, если она начнётся. Подготовлю спецгруппу на всякий случай.

Никифор снова занялся неотложными делами, вспоминая, не упустил ли какой-либо важной детали. Нашёл-таки подзабытый пунктик плана, после чего позвонил командиру боевого охранения космодрома полковнику Сергиенко:

– Иван Тимофеевич, какова обстановка над регионом?

Худой как жердь, седоватый, с цепким взглядом серых глаз, Сергиенко посмотрел куда-то себе за спину (он, очевидно, находился на мониторе охраны периметра) и проговорил через несколько секунд:

– Напряга не наблюдаем.

– Мне нужен верхний обзор.

– Дроны кружат…

– Я не о дронах.

Ещё пауза.

– Над Амуром висит китайский спутник «Чжунсин-10». Над Курилами чисто, но от Японии летит к нам американец «Глобал Хаук».

– Вот это меня и беспокоит.

Сергиенко пожал плечами.

– Стандартная процедура. Они всегда следят за нами во время запусков, что америкосы, что японцы, что китайцы.

– Да, но сегодня мы посылаем корабль к Луне!

– Первый раз, что ли?

– До этого стартовали беспилотные ракеты, а сейчас первая экспедиция с экипажем. Мы для них суперконкуренты. Не замесили бы чего.

– Стогов, успокойся, мы не дремлем. Я держу связь и с ракетчиками, и с зенитчиками, ни один комар не пролетит, не то что дрон или ракета.

– Если бы расчёт был только на комаров, – улыбнулся Никифор. – Ладно, Иван Тимофеевич, если что заметите – свистните.

– Непременно, – пообещал Сергиенко.

«Комар, – мысленно произнёс Никифор, – дрон, ракета… нам они действительно не очень-то страшны, а вот кибератака – это настоящая задница!»

Он ещё раз позвонил Боякову.

– Всё в порядке, – отозвался Вася, – взяли под контроль.

– Как твоё начальство?

– Оно ни хрена не понимает в облачных технологиях, так что не мешает. Ты уверен, что нас хотят хакнуть?

– Да не уверен я! – с досадой признался молодой человек. – Уже сам жалею, что панику развёл. Терпи теперь. Сам-то уверен, что успеешь отбить вторжение? Счёт пойдёт даже не на секунды, а на доли секунды.

– Не дыми, – жизнерадостно хохотнул Вася. – Мы не зря хлеб с маслом жуём.

В двенадцать часов состоялось прощание космонавтов с обслуживающей бригадой и начальством из Москвы: сопроводить старт прилетели делегации во главе с министром промышленности и секретарём Совбеза.

Нервы Никифора, натянутые до предела, начали сдавать. Но в данный момент от него уже ничего не зависело, оставалось только ждать, что он и делал, глотая чуть ли не каждую минуту минералку.

В двенадцать сорок пять космонавты поднялись на борт «Орла».

В тринадцать ноль семь начался отсчёт…

3

Экраны во всю стену в зале обзора космодрома были установлены самые совершенные, с эффектом глубины, поэтому казалось, что стены помещения отсутствуют вовсе и люди, ленты столов с оргтехникой и экранами персональных компьютеров находятся под открытым небом.

От корпуса КИП до стартовой позиции 3С было около двух километров, поэтому башня и сама ракета с такого расстояния выглядели игрушечными. Но в экране операционной видеосистемы, отображающем стол и всю конструкцию стартового комплекса, ракета с белым модулем «Орла» на вершине производила сильное впечатление.

Погода стояла как по заказу: ясное голубое небо почти без облаков, температура воздуха – плюс двадцать градусов, ветра нет, благодать!