– Мне очень грустно. Не люблю, когда умирают мои больные, – сказала Нора.

– Это не твоя вина, душечка. Ты за это не отвечаешь.

– Конечно, не отвечаю. Ну разве я виновата, если больной умирает!

Грейс Веймут обмакнула кусок котлеты в луковый соус и взглянула на Нору так, как смотрят в колледже ученицы второго курса на первокурсниц.

– Надо верить в судьбу, – сказала она, намазывая котлету горчицей. – Люди умирают, когда им положено умереть, и никогда не укоряй себя за то, что ты не смогла кого-то спасти. Может быть, умерев, они сами спасаются от неприятной жизни. – И она положила кусок котлеты в рот.

– Звучит утешительно, – буркнула Нора.

Быстро покончив с обедом, она пошла звонить директрисе по телефону.

– Умерла? В котором часу? – спокойно спросила директриса.

– Сегодня рано утром.

– Однако ты не спешила сообщить мне об этом.

– Да. Но… я задержалась у них… Вдовец нуждался в помощи…

– Видишь ли, бывают случаи, когда сиделки больше нужны живым, чем мертвым. Ты ведь сама ищешь работу? Так вот: поступил срочный вызов. Требуется сиделка к одной старухе после операции.

– Она – тяжелобольная? – спросила Нора с замиранием сердца. Не хватает только одну свою пациентку за другой отправлять на кладбище.

– Думается, эта леди переживет всех своих внуков, – сказала директриса и дала Норе адрес.

– Мне надо ехать сегодня же вечером?

– Да. Так было бы лучше. У больной, правда, есть сиделка, но тоже преклонного возраста, а старуха с ней не ладит и предпочитает, чтобы за ней ухаживала молоденькая сестра. Поэтому родственники пациентки обратились в наш колледж. Если ты согласна, я пошлю им телеграмму.

Нора записала имя и адрес больной старушки, поинтересовалась оплатой и повесила трубку.

В своей комнате она подумала, что, к счастью, не вытряхнула вещи из чемодана. Ехать Нора решила тотчас же. Недавний горький опыт подсказывал ей, что лучше постараться приехать вовремя, не нарушая заведенный в доме порядок и вовремя поспевая к столу, чтобы не довольствоваться чашкой холодного чая.

«Хорошо, что туман рассеялся», – подумала она с радостью.

Когда Нора спустилась в зал с чемоданом в руке, Грейс Веймут не смогла сдержаться:

– Уже отправляешься? Кто – мужчина или женщина? О! Ты, я смотрю, выбираешь старушек. К чему бы это? – Она ухмыльнулась и насмешливо добавила: – В любом случае не теряйся, Дин.

Такими словами Грейс обычно напутствовала своих подруг, уезжавших дежурить у постели больных стариков, у которых за внимание и заботу обязательно надо было, по ее мнению, урвать хотя бы частичку наследства.

– Ты старухам не верь. Они всегда врут и прибедняются… Старики щедрее, – прибавила Грейс. Нора, не слушая ее, поспешила к выходу.

Выйдя из дверей пансионата, «малышка Дин» снова потащилась со своим чемоданом к станции метро. Ни с того ни с сего ей подумалось, что если вдруг она сама сейчас умрет и окажется «там, наверху», то, наверное, первым делом спросит у ангела, который ее встретит у ворот, где находится ближайшая станция метро.

– И ангел поймет, что профессия медицинской сестры, особенно если ты еще пока только сиделка, – очень нелегкая, – вслух сказала Нора.

Туман в самом деле рассеялся, и стал моросить дождик.

Нора Дин, накинув плащ, отправилась к своей второй пациентке.

В то самое время, когда Нора разговаривала в Лондоне по телефону с директрисой, юный джентльмен по имени Сэм бежал в пригороде Чарлбери по Аскью-стрит. Он остановился возле дома № 12 и нажал кнопку звонка: было уже почти два часа, а опаздывать он ни за что не хотел.

Прошло минуты две, никто не появлялся, и он снова позвонил. Никакого ответа. Тогда Сэм вплотную подошел к двери, прислушался и поднял голову, чтобы удостовериться, действительно ли никого нет дома или кто-то слишком долго разглядывает посетителя из окна.

Он увидел, что все окна на втором этаже плотно закрыты шторами, и пробормотал:

– Не умер ли там кто-нибудь? Может, уже вчера случилась беда? Не везет же мне!..

Он в третий раз нажал на звонок. Неудача только подогревала его упрямство: не может быть, нельзя же просто уйти отсюда и не взглянуть на эту самую Нору Дин, не рассказать ей о…

– Наверное, возятся с покойницей, – решил Сэм. – А я с места не сойду, пока мне не откроют и пока не узнаю, в чем там дело. Пока ее не увижу…

Сэм не имел обыкновения отступать перед препятствием и в бейсболе пробивал любую живую стенку из игроков. Стена дома, увы, непробиваема, но тогда, значит, надо ждать: дверь должна же открыться когда-нибудь.

Если в самом деле домашние заняты покойницей, придется запастись терпением, рассуждал Сэм, покусывая губы. Стал накрапывать дождик, и он укрылся под ветвями ели, росшей у входа. Но каждые пять минут вылезал из своего укрытия и с завидным упорством и тайной ненавистью нажимал на кнопку звонка, словно давил какое-то вредное насекомое.

После отъезда Норы на Ньюстеда обрушилась масса неотложных дел. Он не предполагал, что смерть жены доставит ему столько хлопот. Слава Богу, что уехала эта не в меру любопытная девчонка и что врач выдал наконец свидетельство о смерти. Эти неприятности уже позади, но осталось еще немало забот, связанных с похоронами и с вводом во владение имуществом.

Как только и с этим будет покончено, он тотчас отсюда уедет. И никто, конечно, не удивится, что муж покинул дом и городок, где скончалась его жена. Он скажет, что отправляется работать за границу, подобно многим англичанам после войны.

Здесь, где все его знают, ему не дадут спокойно жить. Прежде всего явится брат жены, Герберт Вэбстер, как только пронюхает о том, что случилось. Хорошо бы успеть скрыться от него. Герберт знал, что Альфред проигрывает на скачках крупные суммы из состояния жены, он с самого начала невзлюбил Альфреда, не доверял ему и восстанавливал против него Эдель. Под влиянием брата Эдель в последнее время тоже перестала доверять мужу. Когда Альфред Ньюстед предлагал ей вложить деньги в какое-нибудь дело или приобрести имущество, она всегда отвечала мягко, но непреклонно:

– Надо посоветоваться с Гербертом. Он знает, что делать с деньгами…

– А я, по-твоему, не знаю? – ворчал Ньюстед.

– Тебе не везет. Ни в делах, ни в игре. Герберт говорит, что некоторые люди рождаются неудачниками. Они – совсем не похожи на царя Мидаса, который каждую вещь мог превратить в золото…

С каждым днем Ньюстеду становилось все труднее управлять финансами жены, все чаще она отказывалась давать ему даже не слишком крупные суммы, когда ему позарез были нужны деньги. Эдель, конечно, рассказала Герберту о том, что Ньюстед фактически живет на ее средства, а брюзга Герберт всегда был против брака своей дорогой сестры с Альфредом Ньюстедом, которого считал лодырем и нахлебником. Но даже если это так, капризная Эдель тоже была не подарок…