— Что впереди? — снова как завороженный спросил Брасье.

Перед ним колыхалась темнота. За ее завесой молчало что-то, еще более черное и пустое.

— Это бог смерти… — прошептал бывший лейтенант.

С этими словами он развернулся и пустился бежать назад, не обращая внимания на свои связанные руки и на то, что шипы и сучья царапают ему лицо.

— Чертов паникер.

Пленника догнали и сшибли на землю. Придавленный Брасье не сопротивлялся. Он стоически вынес несколько затрещин, прежде чем взмолился:

— Хватит, капитан, я просто не справился с собой.

— И вправду, что же там чернеет?

— Это черная скала, — веско сказал Смок.

— Заброшенный дом, — предположил Винд.

— Это пещера, сеньоры, — вдруг подал голос негр с испанского корабля.

Пятно и вправду оказалось трещиной в скалах. Проход имел вытянутую форму, ползучие растения почти закрыли его.

— Внутри можно переночевать. По крайней мере костер не будет видно на расстоянии.

Джо повозился, добыл огонь и подпалил обломок свечного дерева. Импровизированный факел неровным полыханием разгонял чернильную темноту.

— Заднюю стену я не разглядел, но звериных следов нет.

Они по одному втиснулись в пролом. Винд принес ветвей потоньше и подпалил костер. Баррет устало опустился на землю, снова проголодавшийся Смок тоскливо озирался по сторонам.

— Тут глухо и мрачно, словно в могиле.

— Бред.

Брасье, кажется, совершенно потерял и волю к сопротивлению, и последние надежды на благополучный исход. Он попытался что-то сказать, но, видимо, от отчаяния.

— Здесь кто-то есть, — вдруг убежденно заорал Смок.

Джо поднял повыше самодельный факел, у задней стенки пещеры обрисовались угловатые контуры двух высохших, как пергамент, тел.

— Кто это?

— Мертвые индейцы. Сколько их ни тряси, они не ответят.

У людей, прижавшихся спинами к каменной стене, сквозь истончившуюся кожу проглядывали кости черепа. Сохранились обрывки одежды и остатки длинных волос, то, что истлело, пылью осело на пол.

— Надо бы их убрать.

— Сам убирай, а я к ним и не притронусь. Черт знает, каким богам они поклонялись, тут и порчу подхватить недолго.

Винд сложно выругался. Лицо Брасье перекосилось.

— Я не хочу умирать, — внезапно заявил он.

— Никто не хочет.

Минуты ночи тянулись бесконечно. Баррет попытался устроиться на камнях, но сон не шел — левый бок слегка обдавало жаром костра, правый холодило сквозняком из пролома. Крупная ночная бабочка задела пламя костра и беспорядочно крутилась, умирая, — лапки слиплись, усики отломились, Баррет щелчком сбил опаленное насекомое с рукава.

Через некоторое время тишину прорезал истошный визг. Звуки борьбы раздавались в ночи. Животное, терзаемое заживо, визжало — крики твари постепенно стихали, а рычание хищников сделалось размеренным и удовлетворенным. Где-то там, под мутным светом лунной половинки, шел дележ еще теплой добычи.

Баррет бесшумно поднялся, перешагнул через Ланцетника и протиснулся сквозь устье пещеры наружу.

Мириады светляков усеивали траву. Их крошечные тела источали яркий, пронзительный и холодный свет.

«Камаштли… Бог звезд, войны, охоты и удачи… Зачем ты отдал свой глаз мне?»

Баррет наклонился и взял светлячка — в ладони тот погас и сделался обычным невзрачным червяком. Слабая возня раздалась возле самых сапог. Прорытый лаз уходил под поваленное дерево, там копошились щенки лесной собаки. Баррет по очереди вытащил щенков за шкирку и выбрал самого крупного — пегого, с темной мордочкой и крепкими лапами.

— Возьму на «Синий цветок».

— Капитан! — завопили совсем рядом.

— Ты зря ушел в ночь один, Питер, — недовольно попенял появившийся доктор Кид.

К морщинистому лбу доктора приклеился кусок грязной паутины.

— Случаем, не нашел Форстера?

— Нет. А Брасье не сбежит?

— Он хорошо связан. К тому же боится Тэдди больше, чем сатану. Даже больше, чем тебя, Питер.

Они вернулись к пещере вдвоем. Помятые лица кое-как выспавшихся моряков выражали тревогу. Брасье сидел на полу, Баррет развязал своему лейтенанту щиколотки и рывком помог ему встать.

Негр, ни слова не говоря, пошарил в карманах, отыскал там свечной огарок и, затеплив огонек от костра, пристроил рядом с двумя мумиями.

— Пусть души умиротворятся и не идут за нами вслед.

— Откуда тут покойники?

— Спрятались и погибли от истощения, сеньоры. Испанцы из первопоселенцев охотились на язычников с собаками…

— Нужно вернуться и узнать, как там дела у Бертрана…

Неподалеку от домика буканьеров они остановились. Сильно тянуло дымом — горелыми дровами и опаленным мясом, мясом, пожалуй, больше, чем обычно. Трудноопределимая аура запустения витала над поляной. Баррет не мог уловить ее сути, пока не прислушался как следует — звенели мухи. Их облако собралось возле построек. Пальмовые листья на крыше хижины завалились вовнутрь, уцелели стены, но и они носили явные следы огня.

Смок взял ружье наизготовку. Винд нехорошо улыбнулся, Кид покачал головой и тронул Баррета за рукав.

— Пахнет не копченостями, Питер.

Брасье побледнел так, что под красивыми карими глазами бывшего лейтенанта проступила покойницкая синева.

Остатки коптильни еще дымились. Растительность на поляне выглядела смятой.

— Егерь Бертран жил один?

— Нет, с двумя товарищами — они как раз в эта дни отлучались на плантации.

— В развалинах остался кто-нибудь живой?

— Не думаю, угли все еще раскалены, возле них сейчас не лучше, чем на адской сковородке.

— Засада, если она есть, прячется на той стороне поляны.

Стояла мертвая тишина, нарушаемая только шевелением гнуса. Не кричали даже птицы.

— Пошли вперед. Держите ружья наготове.

Напряженными нервами Баррет чувствовал признаки недавнего чужого присутствия. След еще не остыл.

— Первый раз в жизни жалею, что я моряк, а не охотник.

Бертрана нашли на пороге хижины. Руки, плечи и голова оказались снаружи, их не тронул огонь. Тело ниже пояса обгорело до костей.

— Француза добивали с близкого расстояния. Смотрите, пуля вошла в лоб.

Сука из пегой своры навеки замерла в подобии незавершенного движения. В момент броска ее настиг выстрел, поэтому мускулистые передние лапы уже после падения пропахали в рыхлой земле глубокие бороздки. Бессильно распласталась узкая морда, белые клыки вонзились в песок.