Хотя… Хотя, если Господствующее Божество не знает Собственной природы, не обманывает ли Оно Себя, воображая, что Ему гарантирована вечность?!

Если Оно не знает Собственной природы, Оно может допустить, что Кто-то наделило Его способностью творить и пересотворять Вселенную. А если Кто-то наделило, Оно же может и отнять, а?! И тогда уже не приходится говорить о том, что Ему гарантирована вечность.

Нельзя сказать, что осознав во всей законченности столь неожиданную мысль, Господствующее Божество испугалось. Но Оно утратило привычную на протяжении вечности безмятежность.

Эфемерным малым планетянам нужен Бог как Гарант их мнимой жизни вечной на Небесах. Господствующему же Божеству, Которое и так вечно, не нужно Некто или Нечто Высшее над Собой, потому что дать что-то Господствующему Божеству не в силах никто, а гипотетическое Высшее Некто/Нечто может только отнять. И мысль, что подобное Высшее Н/Н может существовать, породила неведомое прежде Господствующему Божеству смятение.

* * *

Тиша-писарь поведал в классе о своем визите к Мезеню, выбившемуся не то что в люди, а прямо в Сыновья Божии. Рассказ имел успех, а в особенности афоризм, гласящий, что жизнь подонка дешевле дохлой собаки.

Галочка сказала вслух:

– Подумаешь! Сейчас таких юродов – как кошек у моей бабушки. А у бабушки их восемнадцать. Или уже стало двадцать две.

Левон приговорил небрежно:

– Каждый физдит как умеет. По мере своих потребностей. Скрестил Будду с Иудой! – повторил он уже опробованную формулу.

Но на самом деле заинтересовался неожиданным афоризмом, принесенным Тишей. Ведь тогда на чердаке Левон с коллегами по боевым искусствам разве не занимался именно тем, к чему теперь призывает Денис в своем самодельном Храме: уничтожал подонков! Ханжеские попы во всех церквях тянут гнусавые псалмы о том, что у всех людей одинаковые души, что всех их любит Бог, а Денис, если верить Тише, первым подошел к делу реально и здраво. Кто бы мог подумать!

А недавний пожар в доме, где некоторое время жил Денис?

Ведь наверняка подожгли бомжи – вроде тех, которых уничтожал Левон там на чердаке. А в доме Дениса их не уничтожили – вот и поплатились. Так что если и раскаиваться Левону – только в том, что мало уничтожил этих грязных паразитов. Заразили они весь город и уничтожать их надо куда упорнее, чем крыс и тараканов! Крысы и тараканы не виноваты, самая их природа такова, Бог их создал, а бомжи виноваты, что стали мерзкими грязными паразитами, потому что созданы были Богом гордыми людьми, созданы по образу и подобию – и вот предали свой прекрасный образ, стали грязными и опасными паразитами.

Потому Левон, никому не сказав, зашел к Денису в его ДК.

Дионисий встретил бывшего одноклассника снисходительно: сколько Левон ни строил из себя гения и даже больше, а пришел как миленький поклониться новому Сыну Божию! Поэтому в заднюю комнату, в отличие от Тиши, Он Левона не пригласил, разговаривал стоя, прямо в общей зале.

Левон с невольным интересом взглянул на нетленную девушку в гробу. Спросил как о разумеющемся:

– Бальзамировали по ленинскому рецепту?

Дионисий такой материалистический вопрос не одобрил.

Возразил сухо, кутаясь в свою форменную накидку:

– Без воли Небесных Супругов такая непорочная сохранность не свершилась бы.

– Раньше было «непорочное зачатие», а теперь – «непорочная сохранность», – засмеялся Левон.

Он пришел вовсе не для того, чтобы дразнить этого святошу Мезенцева, но не мог сдержать себя.

Дионисий ответил свысока:

– Это слова. А Небесные Супруги мыслят сутью, а не словами.

На этот раз Левон сумел промолчать, хотя ещё один афоризм запомнил для дальнейшего употребления: «мыслят сутью, а не словами»!

– Вот это самое интересное – про суть. Я слышал, Твоя вера не прощает подонков и преступников?

На этот раз Дионисий кивнул милостиво:

– Не «моя вера», а Истинный Последний Завет. Я послан сказать, что принес не всепрощение, а непрощение.

– Вот это и интересно! Значит подонков надо уничтожать, чтобы они не засоряли собой человечество?

Дионисий невольно вспомнил, как здоровенный хулиган, куражась, приставлял ему нож к горлу. От волнения на Него накатил Его священный припадок: всё вокруг словно бы помутилось, исчезло на самое короткое время, и Он очнулся, пылая лицом и обливаясь потом.

– Сейчас, – забормотал Он, – сейчас. Я всё скажу… Нина! – закричал Он. – Наталья, скорей!

Богомольцы в зале повернулись на крик, самые опытные поняли, в чем дело, объяснили шепотом стоящим рядом новичкам:

– На Учителя Откровение снизошло! Сейчас станет вещать.

Прибежала первозванная Наталья с тетрадкой наготове.

Левон в недоумении смотрел на суету. Хотя он долго учился вместе с Денисом, ни разу он не был свидетелем таких припадков.

Дионисий осмотрелся, узнал Левона, но Он не помнил, что припадок Откровения спровоцировал на этот раз именно вопрос школьного приятеля. Поэтому заговорил, обращаясь ко всем присутствующим и дальше – к городу и миру:

– Не всепрощение Я принес, а непрощение. Те, кто мучает, убивает, обманывает добрых хороших людей не получит прощения, не спасется, и душа такого подонка рода человеческого вечно будет гибнуть. И на Земле таким гадинам тоже не найти прощения. И всякий, кто очистит Землю от гада – убийцы и мучителя, будет награжден, потому что не остановить подонка и гада сегодня, он будет снова убивать и мучить завтра. За уничтожение всякого такого мучителя и убийцы, человеческого подонка, героя ждет награда и на Земле и на Небе.

Сегодня Дионисий пошёл немного дальше: до сих пор Он ещё не обещал прямой награды героям, уничтожающим подонков.

Именно это Левон и желал услышать. Но все-таки уточнил, не в силах побороть свою ироническую натуру:

– А как узнать, кто убил правильно, а кто нет? Всякий подонок скажет, что я, мол, убил не хорошего человека, а того самого подонка, которого Ты сам велел, господин пророк.

На него зашикали, потому что не полагалось задавать Учителю такие ехидные вопросы.

Но Дионисий не обиделся. Властным движением Он унял шум:

– Если не запутывать суть пустыми спорами, а посмотреть просто и ясно, всегда видно, кто первым мучал людей, кто убивал слабых и добрых, а кто за них вступился. Здравый народный смысл всегда это показывает, и только лукавые судьи ставят рядом подонка-мучителя и благородного защитника. А если кто сомневается, Я укажу. И лукавых судей покараю.

Наталья записала новое Откровение. Записала, стараясь удержать тайные слезы. Она уже надеялась, что её Мишеньке выйдет прощение, Учитель обещал и каждый раз, проверяя, насколько отрасли у нее волосы, прикрывают ли уже грудь, Он повторял Свое твердое слово, и все-таки жестокие Откровения её пугали. Один ведь раз всего помрачился её дорогой мальчик, взмахнул ножом – так неужели не будет ему прощения?!