Он расставил перед тестем и тещей чашки с кофе. Две женщины набрались смелости подойти к ним, и Роберт, кажется, вернулся в строй из-за проявленного к ним внимания. Джеймс пошел к Эмме, стоявшей у окна и смотревшей на церковный двор. Она крутила в пальцах прядь волос.

– Я хотел пригласить Роберта с Мэри на обед, – сказал он. – Ты не против?

– Нет. – Она как будто удивилась, что он ее спросил, как будто он мог бы пригласить их, не спрашивая ее мнения. Возможно, так и есть, подумал он. Во время всего их брака она была так пассивна, что он всегда считал, что она по умолчанию согласна на все. Неужели он был для нее больше отцом, чем любовником?

Они приехали в Дом капитана, и он настоял на том, чтобы приготовить обед. Усадил Мэри и Роберта в гостиной, подбросил в камин дров. Поленья были сухими, и кора тут же загорелась, завиваясь в спиральки, и искры полетели в трубу. Мэри и Роберт смотрели на огонь, как зачарованные, не двигаясь, пока он не протянул им бокалы с шерри. Оба молчали. Эмма была наверху, укладывала Мэттью спать. Чуть позже он услышал, как она спускается вниз. Он думал, что она присоединится к родителям, но она зашла на кухню. Она подошла к нему со спины и поцеловала в шею.

– Спасибо, что так добр к ним.

Она ускользнула прежде, чем он успел ответить, и он услышал ее голос – почти шепот – из соседней комнаты.

Вот кто я такой, сказал он себе. Добрый человек, который заботится о своей семье. Возможно даже хороший человек. И в этом нет обмана.

За столом Роберт пришел в себя, просветлел, как до этого в церкви, когда к нему подошли люди. Он произнес молитву и похвалил приготовленный Джеймсом обед. Он пил больше обычного, и это напомнило Джеймсу о последнем ужине Кристофера в их доме. Он никогда не думал, что у отца с сыном было много общего, но теперь заметил сходство. Склонность к излишествам.

– Может, останетесь на ночь? – спросила Эмма. Мэри не любила водить машину Роберта, и Джеймс понял, что она считает, что отец превысил норму. – Можете вернуться домой завтра рано утром.

– Нет, – ответил Роберт. – Мне нужно домой. Я хочу завтра приступить к работе.

– Думаете, это разумно? – Раньше Джеймс никогда не высказывал сомнений о суждениях Роберта и почувствовал, что бросает вызов. – Я уверен, вас поймут, если вам понадобится больше времени. Хотя бы до Рождества. Какой смысл возвращаться на пару недель.

– Я бы предпочел быть на работе. Дома слишком одолевают мысли. – С этими словами он потянулся за бутылкой вина и наполнил свой бокал.

– Кроме того, – вдруг сказала Мэри, – если я не поеду домой сейчас, то никогда не смогу туда вернуться. – Она заметила, что все удивились. – Знаю, это глупо, но у меня такое чувство. Что я никогда не смогу перейти порог этого дома.

– Может, мне подвезти вас сегодня вечером? – спросил Джеймс. – Можете пока посидеть, отдохнуть, выпить еще бокал. А завтра утром я заеду за Робертом, чтобы он забрал машину.

Эмма улыбнулась ему и погладила кончиками пальцев тыльную сторону его ладони.

По телевизору показывали старый фильм. В комнате было жарко. Роберт и Мэри уснули. У Мэри чуть приоткрылся рот, и она моментами всхрапывала. Мэттью лежал на животе на коврике посреди игрушек.

– Наверное, доктор дал им транквилизаторы, – сказала Эмма. – Они как будто где-то не здесь, да? Особенно папа. Но хотя бы немного расслабился.

Когда они проснулись, она приготовила для них чай, а Джеймс поджарил на огне булочки. Он сидел на корточках, вытянув руку, потому что угли все еще были горячими.

– Утешение в еде, – сказала Эмма. Она с удовлетворением наблюдала за тем, как Мэри прикончила булочку и облизала пальцы. Джеймс подумал, что у Эммы сейчас такое же выражение лица, как когда ей удалось в первый раз уговорить Мэттью съесть ложечку детского питания.

– Пора. – Роберт встал. Поднос все еще стоял на полу, шпажка для обжаривания хлеба лежала на камине. – Ты готова, дорогая?

На улице, на другой стороне дороги, кто-то стоял на автобусной остановке.

– Он там долго простоит, – сказал Джеймс, надеясь немного их отвлечь. – По воскресеньям автобусы не ходят. Может, сказать ему?

Мужчина обернулся и посмотрел на них, хотя никак не мог услышать его слов. Лицо освещалось оранжевым светом фонаря.

– Это Майкл Лонг, – ответил Роберт. И Джеймс тут же его узнал. – Наверное, лучше оставить его.

Джеймс зашел с ними в дом. Ему всегда здесь нравилось, несмотря на то что дом был неуютный и неудобный. Но здесь выросла Эмма, и все здесь напоминало о ней. Школьные фотографии, книги с ее именем на обложках, резиновые сапоги у самой двери. Теперь же ему было неловко. Он стоял в кухне, пока Роберт и Мэри возились со светом, и думал, как они выносят эти мрачные стены, потертые ковры, кипы влажных книг. Его раздражало, что они не делают даже необходимый ремонт.

– Вы останетесь здесь? – спросил он. – Не станете переезжать?

– Конечно нет! – Мэри вскрикнула, как будто он предложил что-то невообразимое. – Куда нам ехать?

– Не знаю. Можно было бы найти дом поменьше. В деревне, например. Поближе к магазинам и к Эмме… – Он замолчал, увидев ее реакцию.

– Это невозможно, – ответила она.

– Просто сегодня вы, кажется, не хотели возвращаться сюда…

– Это тяжело. Но это место – все, что у нас теперь осталось от Кристофера.

Она больше с ним не говорила, и он подумал, что обидел ее. Когда он садился в машину, стоявшую во дворе, она выбежала к нему в тапочках, накинув на плечи пальто.

– Спасибо тебе за этот вечер. За обед. За заботу.

Он подумал, не кончилось ли действие лекарства, потому что она была в каком-то отчаянии, а взгляд у нее был маниакальный.

– Без проблем. Вы знаете, что мы всегда вам рады.

– Мне бы хотелось что-нибудь для вас сделать, для тебя и для Эммы. Она сегодня выглядела такой бледной, тебе не показалось?

– Вам всем сейчас тяжело.

– Привозите мне Мэттью на вечер. Проведете время вместе. Может быть, сходите в бар. Я с радостью с ним посижу, если только вы мне его доверите.

– Конечно, мы вам доверяем. Забирайте, когда хотите.

– Тогда завтра. Привозите его сюда.

Она поспешила в дом, и Джеймс подумал, заметил ли вообще Роберт, что она выходила.

Джеймс подъехал к Дому капитана. Майкл Лонг все еще стоял на автобусной остановке, засунув руки в карманы, кутаясь в пальто. Он смотрел, как Джеймс выходит из машины, не отводя глаз, как будто бросая вызов. Джеймс был слишком далеко, чтобы заговорить с ним, и Майкл двинулся в его сторону. На церкви забили часы. Майкл прошел какое-то расстояние, потом развернулся и поспешил к своему домику.

Мэттью был в кроватке, а Эмма загружала посудомоечную машину.