Северцев же посидел еще немного, размышляя над возникшими проблемами, потом расплатился с официантом и вышел на улицу. Дождь кончился, выглянуло солнце, асфальт запарил. Природа ожила, поднимая настроение.

Он привычно просканировал мир вокруг сферой внечувственного восприятия, вылавливая потоки внимания к своей персоне, ничего подозрительного не заметил и остановил частника. Через полчаса он был возле института Склифосовского, где два дня назад оставил свою «Легенду» во время бегства от системников.

Машина стояла там же, где и прежде, никто ею не заинтересовался и угнать не пытался. Настроение поднялось еще выше. Показалось, что все проблемы разрешимы и впереди его ждет хорошая новость.

Однако надежды на приятные новости не оправдались.

Хотя до конца дня Олегу удалось встретиться со всеми, с кем он намеревался поговорить: с отцом, с Герасимовым и академиком Фоминым, – к цели он приблизился всего на пару миллиметров. Все трое пообещали приложить усилия, чтобы познакомить Северцева-младшего с директором ФСБ и главным администратором Кремля, но для этого требовалось время. Герасимов попросил два дня, Фомин и отец – три. И хотя Северцев понимал, что такие вещи быстро не делаются, все же был разочарован. Но главной причиной падения настроения оказалось отсутствие Варвары. Она не появилась ни в семь часов вечера, ни двумя часами позже, ни ночью. Почему она не выполнила обещание, данное Олегу, что случилось, можно было только гадать.

Появившийся в квартире Новикова вечером, в начале десятого, Николай предположил, что во время встречи жены Крушана Сабирова с неизвестным важным лицом ее захватили бывшие коллеги, но это предположение проверить было невозможно. Варвара не сообщила Северцеву координат места встречи, а искать ее по всему миру или по обоим трафикам «оси S» можно было бесконечно.

Подождали еще час и еще. Поговорили на общие темы. Николаю удалось уговорить своего приятеля – советника президента по экономическим вопросам добиться встречи с Морозенко уже на следующий день, но это обстоятельство не повысило настроения Северцева. Он чувствовал, что с Варварой и ее дочерью что-то случилось. А так как СКонС быстро приводила в исполнение свои приговоры, следовало действовать еще быстрей.

– Я не могу сидеть сложа руки, – сказал Северцев, когда прошли все сроки возвращения Варвары. – Она в опасности, ее надо выручать.

– Но мы не знаем… – начал Николай, поглядывающий на часы.

– Будем сидеть на месте – и не узнаем, – перебил его Олег.

Анатолий Романович, почти не принимавший участия в беседе, покачал головой.

– Не стоит пороть горячку, Олег Андреевич. Любая операция требует взвешенного подхода и тщательной подготовки. Да и что вы можете сделать сейчас? Даже если вам удастся дойти до вашего предполагаемого велиарха, он может оказаться обыкновенным чиновником либо не признается, что он и есть главарь СКонС. Что вы будете делать в этом случае?

– Я не пойду сразу к велиарху. Я попытаюсь поговорить с Виктором, убедить его помочь мне.

Собеседники Северцева переглянулись.

– Он же сам является руководителем подразделения СКонС.

– Он не виноват в этом, его закодировали. У Виктора очень сильная воля, и когда мы с ним встречались в последний раз, мне показалось, что он пытается бороться с внедренной в него программой. Надо ему просто помочь избавиться от нее.

Анатолий Романович скептически поджал губы.

– Если вы будете надеяться на это, вы проиграете.

– Я не вижу другого выхода.

– Мне ваш подход не кажется оптимальным. Надо искать другие пути.

– Другие пути требуют времени. И я не прошу вашей помощи. К Виктору я пойду один.

– Возможно, встреча с Виктором действительно необходима, – примирительно заметил Николай. – Она может многое прояснить. Но идти одному нельзя. Надеюсь, ты не откажешься от моего участия? Да и от помощи Анатолия. Наши кондиции еще позволяют нам решать сложные оперативные задачи.

Северцев провел ладонью по лицу, посмотрел на подполковника.

– Извините, я не хотел вас обижать.

– Я понимаю.

– Давай покумекаем над планом, – сказал Николай. – Где ты предполагаешь встретиться с твоим другом? Учти, он тоже получил задание найти тебя и наверняка подстрахуется.

– Я это учту. Тех, кто будет его охранять, придется нейтрализовать вам, раз уж вы решили мне помочь.

– Знамо дело. – Николай подвинул к Олегу лист бумаги. – Рисуй диспозицию.

Анатолий Романович подсел к столу, и мужчины склонились над листом бумаги.

* * *

Мобильник зазвонил в семь утра.

Виктор глянул на определитель номера – в окошечке проплыла надпись: «Абонент не идентифицируется», – включил трубку.

– Привет, каскадер, – послышался в трубке голос Северцева. – Надо бы встретиться.

– Давно пора, – согласился Красницкий, не зная, какой еще сюрприз преподнесет ему путешественник. – Ты где?

– В Караганде, – развеселился Северцев. – Мы оба знаем, кто есть кто, так что давай обойдемся без глупых вопросов. Приходи через час на стадион «Динамо», к третьей проходной. Один и без оружия. Если я увижу твоих шестерок, разговор не состоится.

– Но как я…

– Выйдешь на поле, я подойду.

В трубке зачастили гудочки отбоя.

Виктор выключил телефон, несколько мгновений колебался, не доложить ли о звонке объекта нейтрализации тетрарху, но передумал. Захватить Северцева врасплох было трудно, если вообще возможно, а дальнодействие имплантора оставляло желать лучшего – всего восемь метров. На больших расстояниях под луч «просветлителя» могли попасть совсем другие люди, и тогда риск утечки информации увеличивался. Да и качество передачи пси-импланта при этом снижалось в соответствии с расширением луча.

Виктор позвонил по одному ему известному телефону, потом быстро собрался и вызвал группу поддержки, в которую входили майор ФСБ Хинчук и двое оперативников из отряда по борьбе с терроризмом. Оперативники – бравые парни под два метра ростом, способные ударом кулака дробить кирпичи, естественно не знали, с кем им придется работать, но подчинялись Хинчуку неукоснительно, а он уже выполнял приказы угларха, так как совсем недавно стал криттером. В его функции входил контроль каналов связи вышестоящего начальства, перлюстрация электронной почты и мелкие поручения вроде слежки за подозреваемыми и их задержания. О том, что Северцев имел встречу с отцом, Виктор узнал от него.

Все трое разместились в белом «Фольксвагене», и Красницкий назвал водителю адрес – стадион «Динамо».

– Пойдете первыми, – сказал он, когда машина тронулась в путь. – Возьмете под контроль вторую и четвертую проходные, но так, чтобы никто не догадался, что вы работаете.