Глаза Лиззи раскрылись так широко, что Джошуа увидел блеск белков. Резко втянув в себя воздух, она сказала:

— Конечно, я пойду с вами, даже не думайте. Прямо сейчас отправимся? Одевайтесь скорее.

— Нет, — твердо произнес Джошуа. — Это исключено. В темноте мы ничего не увидим, только подвергнем себя опасности. В любом случае погода сегодня хорошая. Даже если он там, сейчас бояться нечего. Подождем до рассвета. Я зайду за вами.

Лиззи, подумав немного, согласилась с его доводами и, не сказав больше ни слова, удалилась. Джошуа метался и ворочался на постели, пытаясь найти объяснение ее ночному визиту. Лиззи и впрямь думала, что ожерелье в саквояже Кобба? Или ее интересовала какая-то другая вещь, лежащая в нем? Он дважды тщательно исследовал содержимое саквояжа и не заметил ничего неуместного. Тем не менее Джошуа не мог избавиться от мысли, что он, возможно, что-то просмотрел. Прошло еще некоторое время, прежде чем он заснул.

Едва первые проблески солнца проникли в комнату, Джошуа открыл глаза и увидел, что не все вещи лежат так, как были оставлены вечером. Одежду, которую он в досаде запихнул под кровать, кто-то поднял с пола, и теперь она громоздилась на стуле. Бумаги на его столе находились в беспорядке. Некоторые вещи — часы, доставшиеся ему от отца, записная книжка, щетка и гребень, — которые он оставил на комоде, лежали в другом порядке. Нижний ящик комода был чуть выдвинут, дверца шкафа, в котором висела его одежда, приоткрыта.

Джошуа сразу понял, что это означает: Лиззи не поверила в то, что он отдал саквояж. Должно быть, она приходила еще раз и, пока он спал, более тщательно обыскала всю комнату. Они с ней не доверяют друг другу. Джошуа обратил взгляд на умывальник, за которым находился стенной шкаф, где он спрятал саквояж Кобба, и возликовал: умывальник стоял именно так, как он его поставил. Джошуа почувствовал большое облегчение.

Он поднялся с постели. Голова была тяжелая, в висках стучало, но он старался не думать о боли. И зачем только он так напился вчера? — ругал себя Джошуа. Что на него нашло? Налив в чашу умывальника холодной воды, он освежился и почувствовал себя немного бодрее. Потом выбрал наряд — простые черные бриджи, белую льняную сорочку, повседневный синий сюртук — и быстро, насколько это было возможно с перевязанными руками, оделся, оставив манжеты незастегнутыми. Подвязав сзади волосы, он пошел будить Лиззи, чтобы вместе с ней отправиться на поиски Артура Маннинга.

В седьмом часу Джошуа с Лиззи наконец-то вышли из дома. Уже рассвело, но воздух все еще был по-ночному неподвижен и насыщен влагой. В небе низко висело большое оранжевое солнце, на западе горизонт окаймляли багряные облака. Несколько ласточек кружили над озером, опускаясь к самой воде, чтобы напиться или полакомиться роившимися над водной гладью насекомыми. Живая изгородь и кустарники полнились пронзительным щебетом птиц, отчего Джошуа лишь острее ощущал напряженность молчания между ним и Лиззи.

Взгляд у Лиззи был задумчивый, ее запавшие глаза в обрамлении лиловых кругов казались огромными. Она выглядела хрупкой и безобидной. Что лишний раз доказывает, с горечью отметил Джошуа, сколь обманчива порой бывает внешность. Даже когда они шли бок о бок по дорожке, Джошуа видел, что Лиззи старается держаться как можно дальше от него. Он чувствовал исходящую от нее враждебность.

Головная боль у него усиливалась.

— Какая-то тяжесть в воздухе, — произнес Джошуа. — Хорошо, что мы вышли рано. Скоро погода, должно быть, испортится.

Чуть прищурившись, Лиззи подняла голову, словно хотела убедиться в верности его наблюдения.

— В таком случае не будем тратить время, — отрывисто бросила она. — Не сюда. Здесь ближе.

Резко свернув вправо, она зашагала по дорожке, которая, казалось, вела в самую гущу деревьев. Неудачная попытка Лиззи найти саквояж Кобба внушила Джошуа чувство уверенности в себе, к которому теперь примешивался и гнев. Из-за мучившей его головной боли он стал крайне раздражителен. Его так и подмывало спросить, что означает ее поведение. Но молчал, заставляя себя сохранять благожелательность. Без помощи Лиззи ему не обойтись, да и она, судя по ее поступкам, пойдет на все, чтобы достичь своей цели.

— Вы прежде бывали в гроте? — спросил Джошуа. — Точно знаете, что это верный путь?

— Я много слышала о нем. А этот парк знаю, как свой собственный, так что не волнуйтесь, дорогу найду.

Извилистая тропинка, которую выбрала Лиззи, теперь ушла в сторону от озера. Шагая по ней, они пересекли небольшой лесок, а потом, к огорчению Джошуа, вышли на левую сторону озера, где находились каскад и грот. Близость воды мгновенно заставила его забыть про все на свете. Внутри у него будто пропасть разверзлась. Стараясь побороть страх, Джошуа стиснул зубы и стал смотреть под ноги, но тревога не отступала. Он так сильно нервничал, что не замечал ничего вокруг и едва не столкнулся с главным садовником, лицом к лицу встретившись с ним на повороте тропинки.

В одной руке Гранджер держал инструмент, похожий на небольшую косу, в другой — корневые черенки. Встреча с человеком, занятым своими повседневными делами, привела Джошуа в чувство. Он на время отвлекся от своих внутренних переживаний.

— Доброе утро, мистер Гранджер. Не ожидал увидеть вас здесь так рано.

Гранджер чуть поклонился и криво улыбнулся, отчего шрам на его левой щеке, казалось, натянулся, как скрипичная струна. Если он и удивился, что два гостя Астли разгуливают по парку в столь ранний час, то на его лице это никак не отразилось.

— Мой домик в двухстах ярдах отсюда, вон там. Я иду в свою контору, она на территории огорода.

Возникло неловкое молчание. Гранджер теребил кончики черенков, а Джошуа, глядя на кусты за его спиной, думал, что, по сути, ему нечего сказать, чтобы развеять подозрения садовника. Хотя, разумеется, нужно было как-то объяснить цель их утренней прогулки.

— Мы идем к водопаду и гроту, — поспешила вмешаться Лиззи, словно каждая лишняя минута ожидания была для нее невыносима. — Мистеру Поупу любопытно взглянуть на них. Он хочет на заднем плане портрета запечатлеть живописный вид. Говорит, что каждый художник натуру предпочитает писать в свете раннего утра. А я подумала, что для мистера Бентника и миссис Мерсье это было бы приятным сюрпризом. Так что прошу извинить нас, мистер Гранджер, нам нужно поторопиться, пока свет не переменился.

Джошуа сознавал, что объяснение Лиззи тоже неубедительно. Гранджер мог бы спросить, почему в таком случае Джошуа не взял с собой принадлежности для живописи. Но садовник, вероятно не желая быть бестактным, просто кивнул, словно прогулка в седьмом часу утра — самое обычное на свете дело.

— В таком случае хорошо, что мы встретились. Вам понадобятся ключи. Грот уже давно держат на замке. Как вам известно, мисс Маннинг, идея создания грота принадлежала покойной миссис Бентник, а мистер Браун помог ее осуществить. Его сооружение еще не было завершено к тому времени, когда она вместе с мистером Бентником отправилась на Барбадос. А после ее смерти работы были приостановлены. Мистер Бентник сказал, что не в силах посещать это место: оно напоминает ему о покойной жене. Кстати, и октагон тоже держат на замке, чтобы туда в поисках убежища не забредали бродяги и в воду не падали.