— С них довольно, — был ответ, и Ларин приказал следовать дальше.

Для русского корабля бой тоже не прошел бесследно — ядрами убило трех комендоров и ранило боцмана, а в носу, в районе якорного клюза, зияла рваная пробоина.

На следующие сутки, затерявшись в океане, всех погибших зашили в парусину и с почестями предали воде, после чего, дав прощальный гудок, навсегда с ними простились.

По возвращении в базу Ларин доложил Мореву о неудаче переговоров, попытке англичан захватить фрегат и морском бое.

— Благодарю за службу, Андрей Владимирович, — нахмурился адмирал. — Этого и следовало ожидать. Дайте команде три дня отдыха.

Весть о случившемся вызвала бурную реакцию моряков, и на следующее утро, после подъема флага, его посетила целая делегация.

Представляли ее Лобанов, с Мыльниковым и Корунским, а от младших офицеров Ксенженко, Абрамов и Хмельницкий.

— Александр Иванович, — сказал помощник, когда адмирал предложил всем сесть. — Мы бы хотели знать, что вы обо всем этом думаете?

— То же что и вы, — был ответ. — Нас понуждают к военным действиям.

— И каковы они будут?

— Как было решено на военном совете, Михаил Иванович. Локальными.

— И чего мы достигнем, товарищ адмирал? — вступил в разговор Мыльников. — Судя по тому, что случилось, Англия не откажется от своих притязаний на Канаду и развяжет с нами полномасштабную войну на ее территории.

— И что вы предлагаете? — обвел взглядом офицеров Морев.

— Нанести упреждающий удар, ракетный, — жестко сказал Корунский, и все выжидательно уставились на адмирала.

— Это общее мнение? — сказал в наступившей тишине Морев.

— Точно так, — встал со своего места Лобанов. — Общее.

— В таком случае, мой ответ будет «нет», — без колебаний ответил Морев. — Пока не вижу в этом необходимости.

После этого делегация удалилась, а он задумался.

То, что предложили офицеры, было естественным. Их готовили для войны, они верно оценили ситуацию и приняли адекватное решение. Для того мира, в котором жили раньше. А этот был другой, и они были в нем только гостями.

Мысли были прерваны появлением Круглова с Сокуровым, и адмирал поинтересовался, знают ли они о настроениях команды.

— Естественно, — присев на стул, заявил старпом. — И я, и Башир Нухович.

— И что вы об этом думаете?

— Правильные настроения, — изрек Сокуров. — Я бы сказал, патриотические.

Англия во все века была агрессором. Это факт. И если сейчас мы не поставим ее на место, история пойдет по уже пройденному пути. Лично я против.

— Точно, — нахмурился Круглов. — Сучье племя.

— М-да, — пожевал губами Морев и ничего не ответил.

Далее состоялось офицерское собрание, на котором адмирал заявил, что будет придерживаться условий, изложенных в ультиматуме, и все согласились. Авторитет Морева был непререкаем.

А потом была радость.

В один из июльских дней, когда моряки готовили корабли к предстоящей кампании, в бухту, которой дали имя Лазурная, вошел «Презент».

Его появление ознаменовалось выстрелом из пушки и флажным семафором.

Фрегат испрашивал «добро» на швартовку.

— Пиши «разрешаю» — кивнул бдящему на сторожевой вышке вахтенному Морев и в сопровождении штаба проследовал на причал.

Затем с «Презента» приняли швартовы, спустили трап, и по нему молодцевато спустился Грейг.

— Рад видеть вас, Александр Иванович, — сказал он, и они с Моревым троекратно расцеловались. Вслед за этим адмирал раскланялся с остальными и представил сошедшего за ним помощника.

— Михаил Иванович, окажи радушие команде, — пожал тому руку Морев. — А вас, Самуил Карлович, прошу в мою резиденцию.

— С удовольствием, — улыбнулся старый морской волк, и все пошагали по дубовому настилу.

«Резиденцией» назывался недавно срубленный просторный дом, в котором Морев поселился с Сокуровым и Кругловым, здесь же был его служебный кабинет, зал для совещаний и небольшая столовая.

— Как вы нашли нас, Самуил Карлович, в этих безбрежных просторах? — поинтересовался Морев, когда гость и хозяева расположились в кабинете.

— Профессиональное чутье и везение, — хитро прищурился Грейг. — Кстати, вам передает свое почтение Иркутский генерал-губернатор.

— Теперь понятно, — улыбнулся Морев. — Передайте и ему наше.

Дальше состоялся обмен новостями, из которых «канадцы» узнали о трагической кончине Павла и восшествии на престол нового императора, после чего Грейг вручил Мореву его письмо.

Оно было прочитано вслух, и возникла пауза.

— Мы искренне признательны его величеству за заботу, — сказал, прервав ее, Морев, — но возвращаться не намерены. Остаемся в Канаде.

— Остаемся, — поддержали его Круглов с Сокуровым и Ларин. — Таково общее мнение.

— Я на вашем месте сделал бы то же самое, — удовлетворенно кивнул головой Грейг. — Что может быть лучше свободы?

Потом все отобедали в столовой, отведав свежей ухи, жареного гуся и блинов с медом, после чего закурили трубки и гость поинтересовался планами колонистов.

— Мы заключили союз с индейскими племенами, — сказал Сокуров, — и намерены помочь им освободить свои территории.

— И что дальше? — с интересом воззрился на него Грейг.

— А дальше просто жить, без королей и императоров, — ответил ему Круглов. — По справедливости.

— Гм, — пыхнул трубкой старый адмирал. — Заманчиво. Что-то вроде города Солнца?

— Возможно, и так, — улыбнулся Морев. — Время покажет.

— А как вы будете строить отношения с Россией? Сие меня весьма интересует.

— Как и раньше, это наша родина.

Последний ответ весьма растрогал Грейга, и он изъявил желание познакомиться с индейцами. А перед этим вручил Круглову письмо Сашеньки, чему тот несказанно обрадовался.

Встреча состоялась на следующее утро в поселке ирокезов, Текумсе с почетом принял адмирала, и они обменялись подарками.

Грейг вручил вождю новый морской бинокль, золотую табакерку и пару капсюльных тульских пистолетов, а тот одарил его связкой соболей, речным жемчугом и головным убором из орлиных перьев.

— Седой вождь останется с нами? — поинтересовался Текумсе у Морева.

— Нет, он вернется в свою страну, — был ответ, и после дружеской беседы стороны расстались.

Перед отплытием Грейг оставил Мореву изрядное количество товаров, захваченных им из Охотска по просьбе Якоби, а также два десятка новеньких винчестеров и половину артиллерийского боезапаса с фрегата.