— Скажи, почему герцог запрещает даже упоминать о своей воспитаннице? — полюбопытствовала Рэй, окончив рассказ.

— Она его ослушалась. Он устроил для мисс Эшли самый выгодный брак, какой только может быть, а она наотрез отказалась венчаться с лордом Босуортом. И это притом, что она могла бы иметь положение, богатство и титул, почти стать ровней его светлости! Мисс Эшли опозорила своего опекуна. Я знаю, ты превозносишь ее до небес, считаешь настоящей леди, но ведь на деле она всего лишь незаконнорожденное дитя бедной родственницы. На ее месте я боготворила бы его светлость за то, что он снизошел до опекунства!

Рэй вздохнула. Сказать тут было нечего. Бедная, бедная Эшли! Никто не понимал, каково ей приходилось в Линфилде.

— И что же, вся прислуга разделяет твое мнение?

— А как же иначе! — Нэнси склонилась ближе и понизила голос. — По правде сказать, среди нас есть такие, кто считает герцога человеком безнравственным, даже распутным. Оно, может, и так, но к своей воспитаннице его светлость был неизменно великодушен. Святой и тот не сделал бы для нее больше!

Рэй еле сдержалась, чтобы не наговорить гадости, которые так и рвались у нее с языка. Порицать нанимателя — лучший способ лишиться места. Об этом не стоило забывать ни при каких условиях.

— А тебе не кажется странным, — начала она осторожно, — что теперь, когда мисс Эшли устроила свою жизнь, когда у нее двое детей от законного мужа, его светлость собирается забрать ее в Линфилд, хочет она того или не хочет?

— Странно? — Нэнси пожала плечами. — Простой девушке не годится совать нос в господские дела. К тому же миссис Тиммз сказала, что его светлость не признал брак мисс Эшли. Значит, для него ни муж ее, ни дети не законны. Среди людей знатных такое случается сплошь и рядом. Я стараюсь не осуждать того, чего не понимаю. Вот, например, я не осудила тебя за то, что ты носишь под панталонами деревянный нож, хотя это и показалось мне странным и неприличным.

— Ты о чем?

— О твоем варварском оружии. Оно было привязано у тебя над коленом.

— Я не знаю, откуда оно взялось! Наверное, Джерри привязал, когда я уже спала.

— Господи Иисусе! — Нэнси округлила глаза и прижала ладонь ко рту: при всей своей живости она еще не позволила мужчине увидеть хотя бы ее лодыжку.

— А где сейчас этот нож? — спросила Рэй, притворившись, что не слышала восклицания. — Надеюсь, ты его не выбросила?

— Он у тебя под матрацем, вместе с ножнами. — Горничная вскочила и приподняла край постели. — Только не говори, что собираешься снова это носить!

— Раз Джерри так хотел — значит, буду.

— Но здесь не водятся дикари!

— Правда? — У Рэй вырвался невеселый смешок. Она все еще помнила похотливое лицо Ньюборо. — Хотелось бы верить.

Рэй не расставалась с ножом, хотя уже через несколько дней Ньюборо покинул Линфилд и им не пришлось более встречаться. Ближе к Рождеству Лесли и Эванс тоже отбыли в свои поместья.

Постепенно жизнь Рэй вошла в новую колею. Она поднималась еще до восхода солнца и оставалась на ногах до позднего вечера. Будь у нее возможность чаще появляться на людях, дни ее мало отличались бы от тех, что она проводила в Маклеллан-Лэндинге. По натуре работящая, Рэй старалась не отставать от других, и это мало-помалу расположило к ней всю прислугу. Даже миссис Тиммз, кухарка, оттаяла душой, когда поняла, что новенькая не собирается вносить в дом сумятицу. Герцог никак себя не проявлял и, похоже, понятия не имел о том, кто пополнил ряды его прислуги.

Рождество не внесло в однообразную жизнь замка радостного оживления. Миссис Тиммз приготовила традиционный хмельной напиток. Рэй получила свою долю и позднее, стоя в толпе других слуг перед камином, где горело святочное полено, выслушала от Стивенса общее поздравление и благодарность за хорошую работу. В эту ночь она плакала, пока не уснула. Нэнси делала вид, что не замечает слез соседки.

После наступления нового года герцог по каким-то делам отбыл в Лондон. Поскольку ничто не говорило о том, что дела эти связаны с Эшли, Рэй постаралась отбросить тревоги и немного расслабиться. Впрочем, как и вся остальная прислуга, но лишь морально. Экономка не только не ослабила узду, в которой держала горничных, а, наоборот, стала еще требовательнее.

— Она боится, как бы герцог, вернувшись раньше времени, не застал нас бьющими баклуши, — объяснила Нэнси. — Она не переживет выговора…

Однажды, когда Рэй сидела на кухне и завтракала, за дверью черного хода раздался перестук разнокалиберных посудин, оповещая о приходе лудильщика. Войдя в помещение, он первым делом тщательно отряхнул на коврике запорошенную снегом одежду и обстучал сапоги: миссис Тиммз не терпела в своих владениях мокрых следов и не стеснялась отчитывать виновников. Покончив с этим, лудильщик, добродушно ухмыляясь, огляделся. Его лицо пошло веселыми морщинами. Рэй. однако, заметила, с каким трудом он стянул с рук грубые рукавицы — наверное, сильно промерз в пути.

Взгляд лудильщика оставался довольно равнодушным, пока не наткнулся на девушку. С минуту он смотрел так, словно не мог поверить своим глазам, потом быстро отвернулся, прошел к очагу и протянул руки поближе к огню.

Пока миссис Тиммз осматривала кухонную утварь и отбирала то, что нуждалось в починке, а прислуга толпилась у двери и рылась в принесенном на продажу, Рэй сделала для старика чашку чаю погорячее.

— Эй, мистер, огонь не так быстро согреет вас, как вот это. Пейте, пейте! Промерзнув насквозь, вы не сможете работать.

Она сунула чашку в руки старика, намеренно игнорируя сдвинутые брови кухарки.

— С меня довольно и твоей улыбки, Рыжая. Она согревает лучше всякого огня.

Рэй, моргая, застыла на месте. Она думала, что ослышалась.

— Ишь ты, как подольщается! — фыркнула миссис Тиммз. — Недаром говорят, седина в бороду — бес в ребро. Уж не надеетесь ли вы обольстить ее, мистер?

— Я бы не отказался, да у нее небось есть ухажер. Ну-ка, Рыжая, признавайся, есть у тебя миленький?

Она медленно кивнула. Лудильщик театральным жестом схватился за сердце.

— Ну вот, оно разбито! Разбито, как стены Иерихона.

Глаза Рэй невольно округлились, руки задрожали, и она поспешила спрятать их под передник.

— Вы зачем сюда явились, мистер, по делу или для пустой болтовни? — рассердилась кухарка. — Не могу же я тратить на вас целый день! Пейте чай, раз уж вам его налили, забирайте дырявые горшки и выметайтесь отсюда. А ты, Рахаб, не заставляй эту язву миссис Ричи ждать.

— Но мне тоже хотелось взглянуть на товар!

— Ладно уж, — смягчилась миссис Тиммз. — Иди смотри, и заканчивайте там с этой толкотней у входа.

Джерри постучал себя по коленям, чтобы согреть руки. Хоть он беспрерывно топтался на месте и раз десять принимался прыгать, ноги все равно окоченели. Живая изгородь и группа елей за ней образовали хорошую преграду колючим порывам ветра, однако и тех, что налетали сбоку, вполне хватало, чтобы выстудить из-под плаща все тепло. Единственное, что по-настоящему грело, было шерстяное кашне, одолженное стариком Гудфеллоу.