Грейс выехала на автостраду Такомы и свернула на боковую дорогу, ведущую к аэропорту. Этому маршруту ее научил Дэн.

— Хочешь, я расскажу тебе мою теорию об истории с нашими кредитками? — спросил Клиф.

— Не могу дождаться момента, когда услышу ее, — засмеялась Грейс.

— По-моему, это была судьба. Предзнаменование. Называй как хочешь.

— Официантка в «Блинном дворце» не виновата?

— Она была орудием судьбы.

Грейс была удивлена и заинтригована его теорией.

— Значит, нам суждено было встретиться.

— Без сомнений. — Голос Клифа звучал уверенно. — Я пришел к выводу, что наша встреча была подарком. Своего рода компенсация за всю ту боль, которую причинил развод.

Грейс почувствовала, как ее горло сжалось.

— Это очень мило, Клиф.

— Я на самом деле так думаю. Однажды, когда ты будешь готова, надеюсь, мы станем не просто возлюбленными.

Какой старомодный и достаточно привлекательный термин, поразилась Грейс.

— Мне бы это понравилось.

Клиф затих и посмотрел в окно, когда они подъехали к аэропорту.

— Я знаю, для тебя важно найти Дэна. Или, по крайней мере, узнать, что с ним случилось.

— Я бы хотела снять груз с души, но могу никогда не дождаться. И сейчас я принимаю это. Я должна жить своей жизнью.

— Ты правда хочешь этого? — Выражение его глаз открывало уязвимость, которая глубоко затронула ее. — Потому что, если это правда, я хочу, чтобы ты подумала о нас, Грейс.

— Ты говоришь о… — Грейс тяжело сглотнула и подъехала к обочине, чтобы позволить Клифу выйти. — Ты говоришь о том, чтобы наши отношения… стали серьезными?

— Да, — просто ответил он, его рука лежала на ручке дверцы.

Он больше не сказал ни слова и открыл дверцу, но Грейс остановила его, положив ему на плечо ладонь.

— Хорошего тебе полета.

— Спасибо.

Но Грейс не убрала ладонь. Она наклонилась вперед, и Клиф подвинулся, чтобы поцеловать ее. Поцелуй длился достаточно долго, машина позади начала нетерпеливо сигналить. Клиф быстро обернулся, а затем посмотрел на Грейс.

— Это твой ответ?

— Я не знаю, — проговорила Грейс, но тепло улыбнулась. — Я подумаю над этим, пока тебя не будет.

— Сделай это, ~ сказал Клиф и улыбнулся в ответ.

Оливия была слишком возбуждена, чтобы сидеть неподвижно. Стэн должен прибыть с минуты на минуту, а вместе с ним Джеймс, Селина и их внучка — Изабелла Долорес Локхарт.

— Который час? — спросила Шарлота. Ее мать была так же взволнована визитом, как и она сама. — Не понимаю, почему ты согласилась, чтобы Стэн забрал их из аэропорта.

— Мама, в этом есть смысл. Стэн живет в Сиэтле.

— Да, знаю. Но ему, похоже, требуется вечность, — нетерпеливо пробормотала Шарлота.

— Они здесь! — прокричала Джастин со стороны переднего окна.

Стэн открыл сетчатую дверь, и Шарлота с Оливией вылетели на крыльцо. Оливия сбежала по ступеням, ее руки распахнулись, чтобы обнять сына в ту же секунду, как он вылез из машины. И через несколько минут Оливия уже держала на руках спящую Изабеллу. Малышка положила голову на плечо Оливии, и ее сердце сжалось от любви к своей первой внучке.

— Бабушка, — проговорил Джеймс, обнимая Шарлоту. — Ты выглядишь прекрасно.

— Ну, я пока не мертва, — заверила его Шарлота и шагнула вперед, ожидая знакомства с Селиной. — Полагаю, моя очередь пока не пришла.

Джеймс обнял жену за талию и представил ее. Темные глаза Селины засияли от счастья, когда она обняла Шарлоту и каждого члена семьи по очереди.

Как только закончились восторженные приветствия, появились Сет и Джастин.

— Посмотри на себя, большая сестричка, — проговорил Джеймс, поглаживая Джастин по животу. — Почти мама.

— У меня еще месяцы впереди, — пожаловалась она.

— О, тогда ты просто толстая.

— Аккуратнее со словами, — еле слышно посоветовал Сет.

Мужчины обменялись быстрыми объятиями.

— Добро пожаловать в семью, — сказал Сету Джеймс.

— Спасибо.

Проводив всех в дом, Оливия почувствовала слабость от радости. Вся семья так редко собиралась вместе.

— Где Мардж? — спросила Оливия бывшего мужа. Когда они договаривались о встрече, Оливия думала, что и вторая его жена приедет.

— Мардж не смогла, — ответил Стэн, и в его голосе слышалось искреннее сожаление. — Она очень извиняется.

— Пожалуйста, скажи, что ей рады в любое время.

— Хорошо, — пообещал Стэн.

Однако Оливия заметила, что он не спросил о Джеке. Она решила как следует подумать об этом позже.

Пока Оливия и Шарлота накрывали стол для ужина, Стэн держал на руках Изабеллу. Девочка почти сразу же заснула. Оливия улыбнулась, наблюдая, как ее бывший муж сидит в кресле-качалке с их внучкой на руках. Последний раз она видела его в такой позе, когда Джеймс был младенцем, а близнецам исполнилось пять лет… Оливия смахнула слезы ностальгии, которые вызвали воспоминания. И поторопилась на кухню.

— Расскажи мне все, — обратилась она к сыну, пока Селина и Джастин занялись переносом еды на стол в столовой. — Командование позволит тебе вернуться домой? Я бы хотела, чтобы ты работал здесь, в Бремертоне.

— Прости, мам, но, похоже, мне придется еще на два года остаться в Сан-Диего.

Было сложно скрыть разочарование, но Оливия попыталась.

— Я рада, что семья Селины там.

— Мои родители любят Джеймса, — сказала ее невестка.

— Но так было не с самого начала, — заметил Джеймс, погладив жену по спине, когда она прошла мимо с миской салата.

— И по веской причине, — засмеялась Оливия. — Их дочь забеременела от тебя.

Оливия всего за месяц до рождения Изабеллы узнала, что Джеймс и Селина поженились. Она была разочарована, что оба ребенка решили сыграть свадьбу без присутствия родителей. Сначала Джеймс, а через несколько месяцев Джастин сбежала в Рино с Сетом. И все равно Оливия верила, что ее дети правильно выбрали себе пару, что стало источником огромной радости для нее и Стэна. Радости и облегчения.

Вскоре семья собралась за столом. Оливия и Шарлота готовили и пекли несколько дней — хотели, чтобы у Джеймса была возможность насладиться своими любимыми блюдами. Здесь были и фаршированный зеленый перец, и салат «Цезарь» с домашними гренками, а еще спагетти с морепродуктами. Джеймс съел по две порции каждого блюда.

— Оставь место для десерта, — предупредила Шарлота.

— Бабушка, а ты испекла мне кокосовый пирог? — Джеймс вновь выглядел маленьким мальчиком, который испытывает восторг при упоминании своего любимого десерта.