К тому времени Роскомнадзор уже неделю блокировал три независимых онлайн-СМИ: Kasparov.ru, Ej.ru и Grani.ru, а также блог Алексея Навального на LiveJournal.com{275}. Максим Ксензов из Роскомнадзора объяснил блокировки найденными на этих ресурсах «призывами к экстремизму», добавив, что Навальному запрещено пользоваться электронными средствами связи и размещать что-либо в интернете: «Где бы материалы не появились от его имени – блок»{276}.

Сайт политических комментариев Ej.ru («Ежедневный журнал») был открыт в 2005 году в отчаянной попытке сохранить команду журналистов, работавших в свое время в журнале «Итоги» и оставшихся без работы после уничтожения медиаимперии Гусинского. Вместе с Grani.ru Ej.ru стал площадкой для известных либеральных комментаторов, от сатирика Виктора Шендеровича до военных экспертов и независимых политических аналитиков. Сайт пользовался большой популярностью в среде либерально настроенной интеллигенции.

Ej.ru находился под давлением с февраля, после того, как Шендерович критически написал о небывалой волне патриотизма, поднявшейся из-за сочинской Олимпиады{277}. Но сайт продолжал работать, и в день блокировки, 13 марта, опубликовал статью, анализирующую эйфорию, охватившую прокремлевские СМИ после аннексии Крыма. Навальный в этот день разместил в своем блоге результаты телефонных опросов, проведенных его активистами. По их данным, отношение российского общества к проблемам Украины было прямо противоположным точке зрения, навязываемой пропагандой: 84,5 % опрошенных по-прежнему считали Украину дружественным государством.

С этого дня три сайта и блог перестали быть доступными на территории России. «Крымская речь» Путина, в которой он говорил о «пятой колонне» и «национал-предателях», показала, что решение усилить давление на интернет идет с самого верха.

Вечером после трансляции путинской речи взволнованные журналисты либеральных и независимых СМИ переписывались в Facebook. Они поняли, что им необходимо срочно встретиться. Договорились собраться 21 марта в Сахаровском центре – популярной площадке, которая собирала на дебаты самую разношерстную публику, от активистов Пиратской партии до диссидентов. Этот окруженный сквером особняк на набережной Москвы-реки Сахаровский центр получил от властей в 1990-е, когда власть еще чувствовала себя в долгу перед диссидентами.

Вечером 21 марта Сергей Лукашевский, 39-летний директор Сахаровского центра, который привел своих детей 6 мая 2012 года на Болотную площадь, терпеливо ждал, когда журналисты и блогеры соберутся на втором этаже особняка. Пришли все главные редактора заблокированных сайтов – Александр Рыклин из Ej.ru, Владимир Корсунский из Grani.ru и Кирилл Самодуров из Kasparov.ru. Бывший редактор Lenta.ru Галина Тимченко подошла одной из первых. За ней на второй этаж поднялась Ольга Романова – лидер проекта «Русь сидящая», собиравшая через «Яндекс. Деньги» средства для протестов в 2011 году. Пришли Антон Носик, Григорий Охотин из «ОВД-Инфо». Вскоре появились Николай Ляскин, один из соратников Навального, и Елена Березницкая-Бруни, редактор Newsru.com, помогавшая нам противостоять давлению ФСБ в 2002-м. Всего собралось около трех десятков журналистов и блогеров и несколько адвокатов.

День, которого они так долго боялись, наступил. Интернет-цензура в России разрасталась с ноября 2012 года, выйдя далеко за границы защиты детей от вредного контента. К марту 2014-го в России существовало уже четыре официальных черных списка: в первый вошли ресурсы, объявленные экстремистскими, во втором находились сайты, содержащие детскую порнографию, материалы о самоубийствах и наркотиках, в третьем – нарушающие авторские права, в четвертом, самом новом, созданном в феврале 2014 года, – призывающие к проведению несанкционированных манифестаций.

Ej.ru, Kasparov.ru, Grani.ru и блог Навального попали в четвертый список. Список был создан по инициативе Андрея Лугового, бывшего офицера КГБ, которого британские власти считали виновным в отравлении полонием Александра Литвиненко – беглого сотрудника ФСБ. Тот все отрицал, в свою очередь обвиняя британскую разведку. Вскоре его сделали депутатом Госдумы и членом Комитета по безопасности, регулирующем деятельность спецслужб. 30 декабря 2013 года Путин одобрил законопроект Лугового о четвертом черном списке. 1 февраля 2014-го закон вступил в силу.

Разговор в Сахаровском центре начался эмоционально. Нежелание Роскомнадзора объяснить причины блокировок вывело редакторов из себя. В письмах, которые они получили, причины указаны не были. «Судя по риторике, которая звучит сегодня, нам объявлена война… Заблокировали сайты просто потому, что подавили вражеские информационные источники, – мрачно заметил Корсунский. – Путин так и сказал открыто: "Враги". Но с точки зрения закона у нас еще есть шансы – пока мы дышим, мы должны что-то делать. И продолжать работать». И добавил: «Мы должны быть готовы работать в состоянии войны».

Редакторы обсуждали перспективу оспорить решение в суде и технические решения для обхода блокировок. Шансы на победу в суде казались слишком малы. Рыклин гневно заявил, что сайты заблокированы навсегда и что всем нужно как можно скорее это понять. «Даже если адвокаты и выиграют суд, – говорил он, – на следующий же день Генпрокуратура найдет другую статью и возобновит блокировку»{278}.

Ольга Пашкова из Ej.ru предложила запустить объединенную платформу для заблокированных ресурсов. Другие журналисты говорили о публикации отдельных материалов на Facebook. «Забудьте о Facebook! – воскликнул Носик. – Его же заблокируют через месяц! Мы движемся в сторону Северной Кореи!» Тимченко настаивала на том, что надо больше использовать соцсети: «Запустите свою кампанию в соцсетях и свяжитесь с администраторами многочисленных групп. В том же "ВКонтакте", например. Это очень крупный ресурс».

Журналисты отчаянно пытались придумать какую-нибудь совместную акцию для поддержки заблокированных сайтов. Редактор сайта радиостанции «Эхо Москвы», присутствовавший на встрече, предпочитал отмалчиваться. Носик не терял оптимизма, настаивая, что у них есть преимущества: «Мы же все работаем с байтами, так? И можем взаимодействовать с этими байтами». Он говорил, что им совершенно не обязательно где-то регулярно встречаться для координации усилий, все же сидят в сосцетях.