Чери нравилось у бабушки. У нее светлый, красивый дом. Бабушка Синтия еще говорила, что ее мама — плохая мама. Полиция не разрешит Чери подолгу жить у прабабушки, потому что ее мама продает наркотики, а папа сидит в тюрьме. Девочка не верила в это. Ее папа учится на летчика-истребителя, а потом он отправится на войну. Но бабушка Синтия сказала, что все это ложь. Чери не знала, что и думать.

Единственное, что девочка знала наверняка, так это то, что бабушка Синтия любит ее больше всего на свете. Если бы она ее не любила, то Чери бы у нее не жила.

Когда они уже обувались, зазвенел звонок, и Габби пошла открывать. Через секунду девочка с удивлением увидела, как мама отпрянула, и поняла: что-то случилось. Она присмотрелась. Синтия строго-настрого наказала ей рассказывать своей бабуле все, что она видит и слышит в доме прабабушки Мэри.

В дверном проеме стоял высокий мужчина. Чери с интересом его разглядывала. Мужчина улыбался, но с ним было что-то не так. У незнакомца были очень светлые длинные волосы. Он одевался так, как одеваются парни, которые любят «зависать» по соседству с домом прабабушки Мэри. Черная куртка фирмы «Пуффа» и мешковатые джинсы. На ногах — стоптанные белые кроссовки «Адидас». Бабушка Синтия называла их отребьем. Мужчина ее пугал. Самым отвратительным в его внешности были гнилые зубы.

Чери напряглась и услышала, как незнакомец произнес:

— Привет, Габби! Давно не виделись!

Когда Мэри Каллахан, придя на шум, увидела своего внука в прихожей, она едва не лишилась чувств. Она понимала, что должна приказать Джеймсу убираться отсюда, но не осмелилась. Возможно, его сочли здоровым. В противном случае, почему врачи выпустили его, и теперь ее внук слоняется по улицам?

— Ты выглядишь так, словно увидела привидение, бабушка.

Джеймс стоял и улыбался, но, что бы не поменялось во внуке за прошедшие годы, бабушка видела, какими мертвыми оставались его глаза. Улыбка казалась вполне искренней, вот только радость не коснулась глаз внука. Они напомнили ей глаза мертвой рыбы. Такие же безучастные! Он был копией своего отца, даже немного выше ростом и шире в плечах. От Джеймса-младшего веяло скрытой угрозой, и она инстинктивно отшатнулась.

Габби с маленькой Чери на руках отступила ей за спину.

Тишину нарушил Джек. Пройдя в переднюю, старик оглядел парня с ног до головы и негромко спросил:

— Чего ты хочешь?

Джеймс ухмыльнулся.

— Я ничего не хочу, дедушка. Просто я был в вашем районе и…

— Тебе здесь не рады, парень. Извини, но тебе лучше уйти.

Мэри и Габби облегченно вздохнули. Джеймс был не из тех людей, общество которых может быть приятно. Конечно, все это грустно и трагично, но так будет лучше. Джеймс наверняка принимает успокоительное, но кто может гарантировать, что на него внезапно не найдет? Врачи говорили, что у парня случаются так называемые «психотические эпизоды». Последний приключился довольно давно, но любой здравомыслящий человек будет держаться подальше от человека, способного на такие «странности».

Джеймса не удивили слова деда. С трудом подавив желание взять старую развалину за горло и научить вежливости, он только безучастно пожал плечами.

— Я так и предвидел. Да ладно. — Повернув голову, он взглянул на сестру, а потом улыбнулся Чери. — Она красивая, Габби, и похожа на маму. Я на нее не сержусь. Кстати, я хотел бы навестить Синтию, но никто не дает мне ее адрес. Вы не могли бы мне помочь?

Джек Каллахан рассмеялся.

— Я запишу ее адрес для тебя. Не сомневаюсь, что у вас есть о чем поговорить…

Винсент лежал в камере и считал часы, оставшиеся до того, как он сможет покинуть это мрачное место и занять свое место в обществе. За прошедшие в тюрьме годы он очень изменился, и сам это прекрасно понимал. Он надеялся, что Габби ждет встречи с ним так же сильно, как он. Несмотря на общего ребенка, они никогда не спали в одной постели, не говоря уже о том, чтобы жить в одном доме. Им понадобится время, чтобы привыкнуть друг к другу.

Винсент знал, что на свободе должен будет со многим разобраться. Первым делом надо будет поставить на место эту тварь Синтию. То, что его посадили в каталажку, оказалось достаточным, чтобы эта мразь смогла отобрать их дочь у Габби. Ладненько… Он, как только выйдет на свободу, в бараний рог скрутит эту чертову суку. С бедной Габби обошлись самым гнусным образом. И дело не только в этой мерзкой потаскухе. Его собственная семья поступила не лучше. Отец и братья умыкнули его деньги и пустили их по ветру, не дав Габби даже нескольких фунтов. Мысль о том, что шестнадцатилетней девчонке пришлось разгребать то, что он после себя оставил, мучила Винсента на протяжении всех четырех лет заключения.

Он не жалел, что никого не выдал, но теперь хотел получить компенсацию за свое молчание. И он ее обязательно получит. Старые зеки были правы: последние несколько недель оказались самыми трудными. Когда ты не знаешь точной даты своего освобождения, то особо не забиваешь голову мыслями о свободе, но стоит узнать, когда тебя выпускают из тюрьмы, и время начинает ползти с медлительностью улитки. Каждый день превращается в месяц. Но tempus fugit.[19]В конце концов придет долгожданный день освобождения.

Первым, кого Винсент собирался взять за грудки, был его собственный старик. Он порежет свинье рожу, оставит отметины на всю оставшуюся жизнь. Этот ирландский ублюдок даже не дождался, пока его осудят. Заграбастал все его деньжата и тут же их спустил! Следовало заставить понять всех и каждого, что он не из тех, кого можно безнаказанно обманывать и выставлять дурачком. Любой, кто перейдет ему дорогу, нарвется на большие неприятности.

У Винсента было четыре года для того, чтобы все хорошенько спланировать. Он лежал в темноте и думал, думал, думал… Эти мысли помогли ему сохранить рассудок в выгребной яме, в которую он угодил. Винсент горел желанием поскорее выбраться отсюда и таки оставить свой след в этом мире. Теперь он превратился во вполне возмужавшего молодого человека, и, как говорится в Библии, вышел из отрочества. Винсент собирался стать владельцем гаража. Законный бизнес — то, что нужно… А потом он станет лучшим водителем в Лондоне.

Дерек Грин уже передал ему маляву. В ней давались обещания помочь ему встать на ноги. Винсент решил, что Дерек от своего обещания не отвертится. Мало кто из парней его возраста держатся так стойко. А он оставил свою беременную подружку и сел в тюрьму.

Больно было наблюдать за тем, как Габби старается наладить свою жизнь. Винсент понимал, почему она тогда слетела с катушек. Молоденькие девушки, если за ними не присматривать, легко могут сбиться с верного пути. Винсент давно уже простил Габби и даже постарался забыть ее проступок. Ее бабушка и дедушка много сделали ради его маленькой семьи, и он был им очень за это благодарен.