Джейми, снова проверив корову, встал возле Брианны.

– Она славная девочка, – одобрительно сказал он, кивая свинье. Та в ответ шумно выпустила газы и сладко потянулась на своем ложе.

– Похоже, она знает, что делать, – согласилась Брианна, закусывая губу.

– А то. Характер у нее скверный, но мать она хорошая. Это уже четвертый ее помет, и еще ни одного поросенка она не задавила и не отказалась кормить. – Одобрительно кивнув свинье, он повернулся к пятнистой корове. – Я лишь мечтаю, чтобы эта справилась так же успешно.

– А если нет? – выдохнула Брианна.

Джейми ответил не сразу, он облокотился на изгородь, глядя на извивающийся выводок поросят.

– Если она не сможет родить сама и мне не удастся вытащить теленка, значит, придется ее убить, – невозмутимо сказал он наконец. – Может, тогда теленок уцелеет, и Магдалена его выкормит.

У Брианны внутри все сжалось. Она видела кинжал на поясе Джейми, однако воспринимала его как часть костюма, не задумываясь, зачем он в этой пасторальной идиллии. Маленький груз в ее животе лежал неподвижно и тяжело – словно бомба замедленного действия.

Джейми присел на корточки возле пестрой телки и провел рукой по круглому боку. Потом почесал ей между ушами и пробормотал что-то на гэльском.

Как он может говорить с ней, зная, что уже через пару часов ему, возможно, придется взрезать ее живую плоть? Это казалось кощунством – все равно что мяснику нежничать со своими жертвами перед тем, как вскрыть им горло.

В желудок словно упала очередная ледяная капелька, присоединяясь к уже имеющейся коллекции страхов и сомнений.

Джейми встал и потянулся, похрустывая костями.

– Lassie, тебя проводить до дома? Здесь еще нескоро.

Брианна подумала и покачала головой.

– Нет, я лучше побуду с тобой. Ты не против?

Сейчас, внезапно решила она. Она спросит его прямо сейчас. Брианна уже несколько дней ждала подходящего момента – и сегодня он настал. По крайней мере, они наедине, и им никто не помешает.

– Как хочешь. Буду рад компании.

Это ненадолго, мрачно подумалось ей.

Джейми отвернулся, роясь в корзинке с припасами. Брианна предпочла бы завести этот разговор в темноте – наверное, по дороге домой было бы удобнее. Но слов недостаточно, она должна видеть его лицо.

Во рту пересохло, и она с благодарностью взяла протянутую чашку с сидром. Он был крепким и ароматным и даже немного облегчил тяжесть в желудке.

Она отдала чашку Джейми, но не стала дожидаться, когда он тоже выпьет, опасаясь, что приданная сидром храбрость улетучится.

– Па…

– Да, lass?

Он наливал сидр, не отрывая глаз от прозрачной золотистой струйки.

– Мне надо кое-что у тебя спросить.

– М-м-м?

Набрав воздуха, она выпалила на одном дыхании:

– Ты убил Джека Рэндалла?

Джейми замер, держа бутыль над чашкой. Затем медленно перевернул ее и поставил на пол.

– Где ты слышала это имя? От отца? Тебе Фрэнк Рэндалл о нем рассказывал?

– Нет, мама.

У Джейми дергался уголок рта, выдавая его нервозность.

– Значит, мама…

Он ни о чем не спрашивал, но Брианна все равно ответила.

– Она мне рассказала. О том, что случилось. Что он с тобой сделал. В Уэнтворде.

Ее мужество уже иссякло, но это было не важно – отступать некуда. Джейми молча сидел и глядел на нее, забыв о тыквенной чашке с сидром. Брианне хотелось отобрать ее и выпить, однако она не осмеливалась.

Она запоздало сообразила, что Джейми мог воспринять это как предательство со стороны Клэр – что та рассказала кому-то, тем более ей.

– Это было не сейчас, давно, – поспешно затараторила она. – Я тебя тогда еще не знала. Она ведь думала, мы никогда не встретимся. Я хочу сказать, она же не собиралась… Ну…

– Помолчи, а?

Брианна только рада была заткнуться. Она не могла выносить его взгляда, поэтому опустила голову, уткнувшись носом в колени и нервно теребя подол рыже-коричневой юбки. Тишина не кончалась, ее нарушали разве что поросячьи визги да бурчание в брюхе Магдалены.

Брианна умирала от стыда. Надо было найти другой путь. Наготы отца твоего не открывай… Произнести вслух имя Джека Рэндалла – все равно что воскресить в памяти его злодеяния, – а Брианна не могла даже представить их масштабы. Надо было обратиться к маме, та сама спросила бы у отца…

Хотя нет, у Брианны не было выбора. Она должна выяснить все сама.

Поток мыслей прервал размеренный голос Джейми:

– А почему ты спрашиваешь?

Она вскинула голову, поймав на себе цепкий взгляд поверх полной чашки с сидром. Джейми не казался расстроенным, и давящие тиски страха потихоньку разжались. Она с вызовом посмотрела отцу прямо в глаза.

– Мне нужно знать, потому что я хочу его убить. Того мужчину… – Она указала на свой живот и с трудом сглотнула. – А если это не поможет…

Джейми невозмутимо поднес чашку ко рту.

– Хмм… А тебе уже доводилось убивать?

Уголки губ у него дрожали: он смеялся над ней. Ответ был очевиден. Брианна вскипела:

– Думаешь, не смогу, да? А я смогу. Еще как смогу!

Брианна и впрямь в себя верила, хоть и не совсем ясно представляла, как именно это провернет. Она неплохо обращалась с огнестрельным оружием, и, наверное, это наилучшый выход… Однако мысленно увидев, как направляет пистолет на Боннета, она вдруг поняла смысл выражения «застрелить его мало».

Боннету, возможно, хватит одной пули, но Брианну такой исход не устраивал. Ночами, скидывая с себя одеяло, потому что даже его вес напоминал о невыносимой тяжести чужого тела, ей хотелось не просто убить Боннета – ей хотелось прикончить его медленно и мучительно, своими собственными руками.

Вот только… какой смысл его убивать, если потом он все равно будет ее преследовать? Брианне не узнать этого наверняка, поэтому нужно любой ценой выяснить у отца правду.

– Так что? Ты убил его?.. И стало ли тебе легче?

Джейми медленно, прищурившись, скользил по ней взглядом.

– Чем тебе поможет убийство? Оно не уберет ребенка из твоего живота. И не вернет твою девственность.

– Знаю!

Щеки у нее вспыхнули, и Брианна отвернулась, злясь и на отца, и на саму себя. Они тут разговаривают об изнасиловании и убийстве – а она смущается упоминания о потерянной невинности?

– Мама рассказывала, как ты пытался убить Джека Рэндалла на дуэли в Париже. Чего ты хотел добиться?

Он потер подбородок и шумно втянул воздух носом, глядя на скалистый потолок.