Старушка осуждающе покачала головой:

— Послушайте, ну в самом деле, сколько можно беспокоить людей шумом и пьяными ругательствами?! Мы с соседями уже жаловались на них. А толку? Присмиреют на два дня, а потом всё сначала… Так вот я о ребёнке. Телефона у меня нет, а на улицу выходить ночью боязно — у нас тут один фонарь на восемь домов. Я терпела-терпела, но не удержалась: уж очень жалко стало ребёнка. Оделась и пошла звонить в полицию. А когда возвращалась обратно, увидела как этот тип вышел из дома и направился в ту сторону, — старушка махнула рукой в тёмный конец улицы. — Правда, к этому времени ребёночек уже не кричал. Ох, боюсь я как бы с ним чего худого не вышло…

Сандерс и Кейт направились к стоявшему по соседству дому, погружённому в темноту. Они поднялись на несколько ступенек и постучали в дверь. Ответом им была полная тишина.

Напарник осторожно нажал на ручку двери, и та с готовностью распахнулась, приглашая незваных гостей войти внутрь.

Едва они переступили порог, как их со всех сторон плотно обступил затхлый тяжёлый воздух, пропитанный парами винного перегара, дешёвых сигарет и запахом грязного, давно немытого тела. Кейт брезгливо поморщилась, стараясь как можно меньше вдыхать носом резкий, тошнотворный аромат незнакомого помещения.

Держа в руке наготове оружие, а в другой — фонарики, они осторожно стали продвигаться по тёмному коридору вглубь дома. Узкие лучи света, пересекаясь, бегло скользили по стенам жилища. Выключатель отыскался почти сразу.

Над потолком тускло загорелась покрытая слоем пыли лампочка без абажура. Взору Кейт предстала неприглядная картина нищеты и беспорядка: грязный, протёртый до дыр линолеум на полу, пожелтевшие от сырости стены и потолок, старая обшарпанная мебель. Но посреди всего этого запустения больше всего её поразил вид совершенно новёхонького телевизора, стоявшего на тумбочке возле окна, которое было зашторено выцветшими, давно нестиранными занавесками. Наверное где-то сейчас бывший владелец телевизора горько оплакивает свою пропажу.

Они обошли весь дом, осмотрели все комнаты, но кроме вороха грязной посуды и батареи пустых бутылок ничего подозрительного не обнаружили.

Проходя мимо ванной, наставник приоткрыл дверь, заглянул внутрь и махнул Кейт рукой.

Она подошла и увидела на линялом резиновом коврике для ног свернувшегося калачиком спящего ребёнка. Это была девочка лет пяти. Её голенькое, истощённое тельце было покрыто синяками и ссадинами. Сандерс наклонился и осторожно поднял девчушку с пола. Та открыла глаза и испуганно уставилась на незнакомца в форме. Высохшие слёзы оставили грязноватые бороздки на её несчастном лице.

— Малышка, что с тобой? — как можно ласковей произнёс полицейский. — Кто тебя обидел, родная?

Ребёнок всхлипнул и вдруг, отчаянно закричав, стал вырываться из его рук.

— Она вас боится, — заметила Кейт.

Джейк передал девочку Кейт, она принялась утешать ребёнка, тихо шепча на ухо ласковые слова. Накричавшись, малышка обессилено притихла.

— Детка, тебя обидели? — осторожно поинтересовалась Кейт. — Скажи, кто? Не бойся, дорогая, мы обязательно найдём твоего обидчика и накажем его, что бы он больше никогда не посмел даже близко подойти к тебе.

Малышка всё ещё продолжала всхлипывать и тереть ручонками глаза.

— Дя-дя… — протянула она. — Он закрыл меня тут… одну. Мне было очень страшно, — девчушку на секунду передёрнуло от пережитого ужаса.

— Ничего, милая, не плачь. Теперь ты не одна, — успокаивала её Кейт. — Мы больше не дадим тебя этому нехорошему дяде в обиду.

— О, Господи! — воскликнул вдруг Сандерс. — Я так и думал. Смотри!

Он кивнул на ребёнка, и Кейт увидела на внутренней стороне бёдер девочки запёкшиеся кровоподтёки.

— Вот мразь! — сквозь зубы выругался полицейский.

Кейт вопросительно взглянула на него и по его побелевшему от негодования лицу поняла всё без слов.

— Её срочно нужно отвезти в больницу, — разволновалась она, осторожно поддерживая девочку под спину, чтобы не причинить ей ещё большую боль.

Они завернули несчастного ребёнка в одеяло и понесли к машине. Пока Кейт устраивалась с малышкой на переднем сиденье, Сандерс тем временем о чём-то беседовал со старухой. Она видела, как он дал ей подписать какой-то листок, а когда женщина закончила, сложил его пополам и засунул к себе в нагрудный карман.

Всю дорогу до самой больницы они ехали молча. Девочка доверчиво притихла на руках Кейт и, казалось, заснула.

Процедура регистрации пострадавшего ребёнка заняла чуть больше часа.

— Что теперь с ней будет? — спросила Кейт, когда они снова катили по улицам ночного города.

— Скорее всего, её передадут в приют или в приёмную семью, а непутевую мать лишат родительских прав, — высказался полицейский.

— Бедная девочка! Такая крошка, а жизнь уже исковеркана, — вздохнула Кейт.

У неё в голове не укладывалось, как такие ужасные вещи можно было проделать с маленьким ребёнком?! Вот она, страшная правда жизни!

— А что будет с тем мерзавцем, который её изнасиловал? — не унималась Кейт. — Неужели он останется безнаказанным?

— Нет, конечно. Ему придётся ответить за всё, — отозвался наставник. — Немного позже мы снова вернёмся туда и ещё раз осмотрим весь дом. Должен ведь он где-то ночевать. Старушка сносно описала мне этого типа. Скорее всего, он сидит сейчас где-нибудь в баре, заливает свою глотку. Если нам повезёт, мы задержим эту сволочь. В противном случае им займётся дневная смена.

Придерживая руль одной рукой, он прикурил от зажигалки. Кейт заметила, как дрожит зажатая в его пальцах сигарета. «Странно, — подумала она про себя, — неужели происшествие с ребёнком так сильно его взволновало?»

Впрочем, на неё саму гнетуще подействовал этот мерзкий эпизод. Но сейчас её в гораздо большей степени удивило бы равнодушие напарника, чем его искреннее участие в судьбе девочки. Как вообще можно на такое спокойно смотреть? С другой стороны, Кейт много раз слышала о том, что полицейские, как и врачи, со временем привыкают к чужой боли и крови и выполняют свою работу с холодным рассудком, лишённым всяких эмоций. Значит, c её наставником этого ещё не произошло? Интересно, какой она сама станет через несколько лет?

Поймав её взгляд, Сандерс истолковал его по-своему:

— Извини, может быть ты не выносишь запаха табака?

— Нет, ничего, кури, — махнула она рукой.

Они медленно катили по безлюдной улице. Встречные машины, осветив их фарами, уносились прочь.

Наставник посмотрел на часы.

— Ты не голодна? — неожиданно спросил он. — Если хочешь, мы могли бы заехать в какое-нибудь ночное кафе и перекусить.

Кейт пожала плечами.

— Честно говоря, после всей этой грязной истории у меня нет аппетита.