— Хорошо, — я чмокнула его в щечку.

Морган сидел у огня, в алых всполохах пламени его глаза блестели. Сильный, могучий, Великий Бог смерти плакал. Я подошла и коснулась его плеча. Он украдкой утер слёзы.

— А где Тим?— бодро спросил он.

— Скоро подойдет, — рассеяно ответила я, — я могу тебе чем-то помочь? — без лишних обиняков поинтересовалась я.

— Да мне вроде помощь не нужна,— слукавил он.

— Друг мой, поверь мне, ты просто еще не нашел, не встретил ту, которая будет достойна тебя...— чувствуя всю нелепость слов, попыталась я поддержать товарища.

— Откуда ты знаешь, какая достойна меня? Может быть, только такая как Лилит и сможет выжить рядом со мной. Работа у меня хоть и полезная, но не самая лучшая. И для создания семьи, точно не такая нужна.

— Ты, правда, считаешь, что дело в работе? — искренне удивилась я.

— Нет, дело ещё и во мне. Непутевый я...

— Боже мой, Морган, я даже не думала, что у богов тоже бывает комплекс неполноценности! Ты же добрый, умный, отзывчивый, мудрый и преданный. Ты хороший друг, ты отличный человек, хоть и Бог смерти… Или ты хочешь сказать что дворник, конюх, шахтёр или грузчик, чем-то отличаются от сборщика душ? Или они, по-твоему, не имеют права на любовь из-за работы?! Пойми, это грязная работа, но она нужна! У инспекторов тоже много грязи, крови, и прочей гадости. Но эта работа тоже нужна. Кто ее сделает, если не мы? Или ты хочешь сказать, что каждый инспектор обречён на одиночество? Я не знаю как у других, но мне повезло встретить Тима. Придёт время, и ты встретишь ту единственную, которую не захочешь отдать никому. Но и она, в отличие от Лилит, будет ценить тебя, уважать, поддерживать, просто любить. Любить таким, какой ты есть, любить, не смотря ни на что, даже любить вопреки. Любить – значит не только брать, а давать друг другу, переносить сообща и горе и радость, и тяготы жизни. Может быть, такая уже есть, а ты просто не заметил?

Подошел Тим и пальцами слегка сдавил моё плечо. А что я такого сказала?!

— Да все я заметил, — махнул рукой бог, — шарахаются от меня женщины, вот тебе и вся любовь! – он вздохнул и демонстративно завернулся в одеяло. Ладно, дорогой друг! Это мы еще посмотрим…

Я уселась, прислонившись к дереву и задумалась, а какой она должна быть, женщина, достойная Моргана?

***

Примерно в третьем часу ночи, я проснулась. Тима уже сон начал одолевать, и он собирался будить нашего Бога, но на поляну въехала всадница. Из-за вороненных доспехов её в темноте практически не было видно. Только белая звездочка на лбу лошади, бесшумно подошедшей так близко, выдала ее присутствие. Настоящая Валькирия...

Она грациозно спрыгнула с лошади и подошла к инспектору.

— Доброй ночи,— тихо поздоровалась воительница,— не помешаю вам?

— Скорее нет, чем да. Чаю хотите?— не зря Тим держал нагретой воду в казанке. Она благодарно улыбнулась.

— Спасибо, не откажусь.

— Угощайтесь, — любезно предложил мой дракон. Зачерпнув щепотку заварки и высыпав ее в чашку, залил кипятком и протянул подозрительной гостье.

— Благодарю, — она вдохнула аромат чая из лесных трав.

— Вы кого-то ищете? — поинтересовался он.

— Ищу,— со вздохом ответила она.

— Не будет ли это слишком большой наглостью с моей стороны, поинтересоваться кого?

Она улыбнулась открытой, располагающей к себе улыбкой. Слегка потерла виски и ответила:

— Я ищу своего брата, его похитили,— она посмотрела на Тима, словно оценивала можно ли ему доверять.

— Как вы относитесь к ордену? — тихо спросила она.

— Резко негативно,— честно ответил инспектор.

— Правильно делаете, — она тяжело вздохнула и закрыла руками лицо, потирая пальцами виски. А меня начала покусывать интуиция. Мне вдруг стало казаться, что она знает больше чем мы и что ее информация может оказаться полезной в борьбе с фанатиками ордена.

Она в очередной раз вздохнула и тихо сказала:

— Если бы вы знали хоть одного генерального корректора… Мне много что есть им рассказать...

Тим подавился. На вдохе.

— Кого-кого?

— Да ладно, не заморачивайтесь. Всё равно ведь не знаете...

— Э, нет, дорогуша, дело в том, что я не просто знаю. Я и есть корректор, — пришлось инспектору открыть карты.

— Вы?

— Да я.

— И у вас есть печатка?

— А ты и об этом знаешь?

— Знаю, — кивнула она. Тим нехотя, но всё же достал заветное колечко. Протянул ей, впрочем, не собираясь давать в руки, но она и не пыталась.

— О Боже! Это настоящее чудо, — ее глаза широко распахнулись, в них разгоралась надежда, — мне так много нужно вам рассказать…

— Речь пойдет об ордене?

— Да.

— Тогда, подождите одну минуту. Мне нужно разбудить друзей.

Тим встал, аккуратно коснулся моего плеча. Я тут же открыла глаза, да, опять не спала и подслушивала.

Тоже самое инспектор проделал с Морганом. Только в отличие от меня, он спал крепко, пришлось трясти сильнее.

— Лилита, — сквозь сон прошептал Бог, — вернись...

— Вставай друг мой, дело есть, — с сочувствием позвал его Тим. Бог открыл глаза и слегка удивленно посмотрел на инспектора.

— Идёмте, — позвал Тим, — у нас появилось срочное дело.

Мы синхронно поднялись. Через мгновение мы уже дружно сидели у огня и пили бодрящий чай.

— Думаю, теперь я могу рассказывать? — спросила валькирия. Тим представил всех нас и поинтересовался, как зовут её.

— Лика. Послушайте, это очень важно! Я из семьи начальника Тайной стражи Империи.

Инспектор присвистнул. Я тоже припомнила кое-что из истории, вбитое наставником в мою больную голову.

— Не последний человек в Мирах Отражений!— задумчиво протянул Тим,— Помнится, мы даже как-то с ним встречались по одному делу, и тайный меня приятно удивил своим профессионализмом и трезвым умом…

Между тем девушка продолжала рассказ.

— Мой отец был близким другом Святого Мика, и когда его отравили, то поклялся что выведет злодеев на чистую воду. Он поднял на ноги всех своих шпионов во многих мирах, он отслеживал каждый шаг новых магистров Ордена. И ничего не мог понять… Было ясно, что место его друга заняли не самые достойные люди – глупые, мелкие, и до безумия властолюбивые. Больно было видеть, что созданное великим человеком детище уничтожается на корню. Но почему-то их безумные проповеди о свободе для всех и от всего, о равенстве и бого-избранности привлекали все больше и больше сторонников. Помню, как однажды – как раз было время обеда, мы с братом садились за стол, отец пришел, в раздражении выпил бокал вина и швырнул на стол какой-то свиток.