Когда она уже засыпала, то неожиданно ее осенило: Колин не хотел, чтобы она спала в его постели из-за своей ноги. Он не хотел, чтобы она знала, что мучительная боль не дает ему уснуть. Да, теперь все стало намного яснее. Все дело в его гордости, хотя он изо всех сил скрывал это. Если ему нужно каждую ночь ходить из угла в угол, она тоже не будет спать, И это тоже яснее ясного. Алесандра с облегчением глубоко вздохнула.

Колин вовсе не пренебрегал ею!

Колин разбудил Алесандру рано следующим утром.

– Сердце мое, открой глазки. Я хочу переговорить с тобой, прежде чем уйду.

Она с трудом села в постели.

– Куда ты идешь?

– На работу.

Алесандра стала сползать под одеяло. Колин наклонился над постелью и схватил ее за плечи. Он не мог понять, открыты у нее глаза или нет, потому что кудри закрывали ей лицо и не давали ему рассмотреть. Он поддержал ее одной рукой, а другой отбросил волосы за спину. Колин был раздосадован и удивлен.

– Ты уже проснулась?

– Думаю, да.

– Я хочу, чтобы ты никуда не выходила, пока я не вернусь. Я уже отдал приказания Стивену и Реймонду.

– Почему мне нельзя выходить?

– Разве ты уже забыла о полисе, который действует в течение тридцати дней?

Алесандра громко зевнула. Она об этом совершенно забыла.

– Ты хочешь сказать, я должна сидеть под замком целый месяц?

– Придется соглашаться на это время от времени, женушка.

– Колин, который теперь час?

– Уже рассвело.

– Боже правый!

– Ты слышала, что я говорю? – не отставал он.

Алесандра не ответила. Она выбралась из постели, надела халат и пошла к нему в спальню.

Ее муж последовал за ней.

– Что ты делаешь?

– Ложусь в твою постель.

– Зачем?

– Мое место здесь!

Алесандра забралась под одеяло и через минуту крепко заснула. Колин наклонился и поцеловал ее в лоб.

Фланнеган ждал в коридоре. Колин пошел отдавать распоряжения дворецкому. На следующие тридцать дней их дом должен стать крепостью, и никто, кроме членов семьи, не будет допускаться в него.

– Это сделать нетрудно, милорд, гораздо труднее принцессу удержать дома.

Предсказание Фланнегана оказалось точным.

Сражение началось поздним утром.

Дворецкий обнаружил свою новоиспеченную хозяйку сидящей на полу в спальне Колина. Вокруг нее стояли все туфли мужа.

– Что это вы делаете, принцесса?

– Колину нужны новые башмаки, – ответила она.

– Но у него по крайней мере пять пар остались еще ненадеванными. Он приверженец старомодных туфель от Хессиана, хотя теперь в моде веллингтоны.

Алесандра рассматривала подошвы башмаков.

– Фланнеган, ты заметил, что каблук левого ботинка почти не сношен?

Дворецкий встал на колени рядом с хозяйкой и посмотрел на ботинок, который та ему протягивала.

– По виду как новенький, – заметил он. – Но я знаю, что он их носил.

– Да, эти башмаки он надевал, – подтвердила она. – Алесандра протянула правый ботинок. – Этот здорово поношен, верно?

– И что это означает, принцесса?

– Мы разговариваем сейчас с тобой с глазу на глаз, Фланнеган. Я не хочу, чтобы это дошло до Колина. Он болезненно реагирует, когда обсуждают его больную ногу.

– Я и словом не обмолвлюсь. Алесандра кивнула.

– Похоже, у Колина покалеченная нога чуточку короче другой. Мне хотелось бы, чтобы сапожник изучил эти туфли и внес кое-какие поправки.

– Вы имеете в виду, что один каблук будет выше? Колин тотчас же заметит, принцесса.

Она покачала головой.

– Я подумывала об изменениях внутри ботинка – возможно, это будет кожаная подушечка под стелькой. Кто сейчас шьет Колину обувь?

– Эту пару делал Хобби, – отвечал Фланнеган. – Любой уважающий себя джентльмен заказывает обувь у него.

– Тогда он нам не подходит, – возразила Алесандра. – Я не хочу, чтобы кто-то узнал о нашем секрете. Мы должны найти другого мастера.

– Есть еще Куртис, – заметил Фланнеган после минутного размышления. – Он обычно шил обувь отцу Колина. Теперь он уже отошел от дел, но живет в Лондоне, и его можно уговорить помочь вам.

– Я сейчас же должна с ним увидеться! Возьму только одну пару башмаков Колина. Если нам повезет, муж не заметит их отсутствия.

Фланнеган отчаянно затряс головой.

– Вы не можете выходить из дома. Я сам с радостью займусь этим, – добавил он поспешно, когда по виду Алесандры понял, что сейчас начнутся возражения. – Если бы вы написали свои пожелания Куртису…

– Так и быть, – согласилась она. – Составлю список моих предложений. Это отличная идея. Ты можешь отправиться к нему сегодня днем?

Дворецкий с готовностью согласился. Алесандра вручила ему башмаки и поднялась.

– Если нам улыбнется удача, я закажу для Колина у Куртиса пару веллингтонов, только покороче. Тогда у него будет пара сапог, чтобы носить их с брюками. А теперь, Фланнеган, у меня к тебе еще одна просьба.

– Да, принцесса?

– Не мог бы ты отнести записку сэру Уинтерсу? Хочу, чтобы он зашел к нам в середине дня.

– Да, конечно, – согласился дворецкий. – Осмелюсь спросить, зачем вам понадобился доктор?

– Сегодня днем я буду больна.

Фланнеган растерялся.

– Неужели? А откуда вы знаете…

Алесандра вздохнула.

– Если я все тебе объясню и попрошу держать в строгом секрете, то тебе придется лгать своему хозяину. А мы не можем этого допустить, не правда ли?

– Да, конечно, не можем.

– Видишь ли, Фланнеган, поэтому тебе лучше ничего не знать.

– Это имеет отношение к хозяину, верно? Алесандра улыбнулась.

– Возможно, – уклончиво ответила она.

Алесандра удалилась, оставив Фланнегана в окружении полчища башмаков, которые нужно было сложить обратно в гардероб, и отправилась в свою комнату написать записку сапожнику. Башмаки, что она посылала, были из мягкой телячьей кожи, и в своей записке Алесандра попросила обувных дел мастера приспособить башмак для больной ноги Колина так, чтобы при ходьбе как можно меньше ее тревожить. Новоиспеченная леди Холбрук не преминула выразить надежду, что высочайшее мастерство господина Куртиса позволит ему блестяще исполнить эту небольшую просьбу.