Я выполз на обочину, ползком же подтянулся метров на пять вперед — на большее не хватило времени, затем встал на колено, вытянул руку с пистолетом в направлении машины. Очень хорошо, что на заднем стекле товарищи не присобачили никаких причиндалов типа жалюзи или сетки. Спасибо ГАИ, отлично работает!

В тусклом свете дорожных фонарей я видел в машине силуэты двух голов. Третья вполне могла сливаться с водительской башкой или того, кто справа, — разберемся…

Дверь со стороны водителя открылась, силуэт головы сдвинулся влево — пусто. Ага, значит, если есть третий, то справа.

Раздался свист, потом еще. Затем водила крикнул:

— Эй, вы чо там, долбитесь, что ли?

Тщательно прицелившись в правый силуэт, я нажал на спусковой крючок. Водилу сделают соратнички. Тут же раздались гулкие хлопки слева от машины — вот и они заработали.

Я рванул вперед, держась левой обочины, и на ходу отметил, что водила вывалился из машины, а силуэт справа исчез. В процессе моего перемещения соратники еще четыре раза стрельнули. Ответного огня не было.

Добравшись до машины, я хотел было опереться о багажник, но Серега, вынырнувший из кустов, оттолкнул меня.

— Пальчики…

— Ага, понял…

Славик тоже подтянулся к полю брани.

В салоне находились трое, точнее, двое с половиной — водила наполовину вывалился и, нелепо изогнувшись, уткнулся лицом в землю.

Молодец, Славик, стратег!..

Потом начальник щупал у них пульс, а мы с Серегой притащили из кустов двоих лишенных жизни несколько ранее.

— Готовы, — сообщил руководитель операции бесстрастно, словно речь шла о паре котлет.

Я прислушался к ощущениям: пока ничего, сердце работает, как хорошо отлаженный мотор, слюноотделение в норме, анализ воспринимаемой информации адекватен реальной действительности.

Тем, кто сам это не испытал, объяснить довольно сложно. Нормальный человек при убийстве себе подобного в первый раз впадает в самый настоящий ступор.

Часто в фильмах про боевые действия показывают, как молодой солдат, убив в рукопашном бою врага, встает рядом с ним на колени и отрешенно смотрит на поверженную жертву. А надо быстренько перемещаться — ведь убьют же! «Ну чего ты сидишь, идиот! Беги!» — кричит порой рассерженный зритель. Это тот кричит, кто не понимает.

Ступор — вполне обычная реакция нормального человека на ненормальное дело своих рук. Если ты выжил в такой ситуации, во второй раз уже не будешь падать на колени возле убитого, а будешь действовать, потому что ты уже опытный убийца. Но когда приходится убивать неоднократно в течение довольно короткого временного промежутка, сознание, бывает, взбрыкивает, несмотря на большой опыт и хорошую подготовку… Дай вам бог обойтись без этого опыта.

— Есть мысля, — сообщил Серега. — Можно проехать по дороге в сторону усадьбы Дона и, не доезжая двух километров до частного сектора, свернуть на диабаз. Там есть очень приличный овражек… Оттуда пехом до усадьбы минут тридцать.

— А если мы напоремся на какой-нибудь автопатруль? — возразил Славик. — С трупами в багажнике…

— А как ты отправил ребят трупы прятать? — неожиданно озлобился Серега. — Ты не думал об этом?

— Тихо, мужики, хорош, — вмешался я. — У нас что, есть другие варианты?

Славик с Серегой, переглянувшись, вдруг засмеялись. И до того странным был этот смех на грунтовке возле безлюдного шоссе, рядом с пятью трупами, что я испугался — может, истерика началась? Когда в последний раз мои коллеги действовали в экстремальном режиме?

Истерики не случилось. Мужики быстренько спрятали эмоции и деловито принялись за работу.

— Надо погрузить этих в багажник. — Славик деловито кивнул на трупы.

Открыв багажник, мы совместными усилиями запихали туда четверых, предварительно забросив далеко в кусты две канистры и кучу каких-то деревяшек. Пятый не помещался — не закрывался багажник.

— Придется посадить на заднее сиденье, — с сожалением констатировал Славик. — Грек, он и мертвый особняком… Не хочет со всеми.

— Это Грек?

Я уставился на худое жилистое тело, брошенное возле багажника. Курчавая пышная шевелюра там, где темечко, пропиталась кровью, и теперь его голова была будто бы с рогами: посреди пусто, а с боков жесткие кудрявые волосы торчком в разные стороны. Последняя шутка. Поприкалывайтесь, ребятишки…

Нет, не таким ожидал я увидеть главу боевиков здоровенного административного района. Жестокого, нелюдимого и своенравного. Он должен быть здоровым, красивым, нахальным… Но теперь все равно. Смерть — она всех ровняет.

Когда мы усаживали Грека на заднее сиденье, по шоссе проехал длинный рефрижератор, который подкрался внезапно и коварно выскочил из-за поворота, со скрипом притормаживая на небольшом уклоне.

Все замерли, отвернувшись от дороги. Я посмотрел одним глазом из-за открытой двери и зафиксировал: водила рефрижератора с интересом поглядывает в нашу сторону. Даже миновав нас, он высунул голову из кабины и смотрел, паразит, пока не удалился на достаточно большое расстояние.

«Влипли», — суматошно кто-то крикнул в голове, а вслух я вполне спокойно заметил:

— Кажется, у нас будут неприятности.

— Расслабься, мой френд, — успокоил Славик, подражая Дону. — Транзит: номера дальневосточные.

— Ну, если так, — буркнул я и обнаружил, что, воспользовавшись ситуацией, Славик сел за руль, а Серега прытко занял место рядом с ним.

Что ж, опыт: его не пропьешь. Мне пришлось усаживаться рядом с Греком. Опершись о сиденье, я обнаружил, что чехол практически по всей площади залит кровью. Разорвав тесемки, я задрал вторую половину чехла и отвернул, подтыкая его к трупу.

— Однако, вы здесь напачкали, мужики…

мужики занимались тем же: стягивали чехлы со спинок своих кресел, хотя это была напрасная работа, так как вся машина изнутри была забрызгана кровью. Кровь на стеклах, продырявленных в нескольких местах, и на приборной панели…

я представил, какой у нас сейчас вид — только в ужастике про людоедов показывать… Делать было нечего: машина — это наш единственный шанс убраться подальше от места происшествия и увезти трупы…

Наконец Славик завел двигатель, и машина выехала на шоссе.

— Вы там ничего не прострелили? — придурковато поинтересовался я, хотя было ясно, что машина работает, ничего нигде не течет. Просто что-нибудь ляпнуть хотелось.

— Нет, мы мотор взорвали, — аналогично ответил Серега.

— Ага, — согласился я и уставился в окно.

Мы мчались по шоссе, я пялился в окно и осваивался с мыслью о том, что с нами едут пять трупов и один из них сидит рядом со мной. Люди, которые еще совсем недавно двигались, дышали, строили какие-то планы. Каждый — личность, каждый — ярко выраженная индивидуальность. Амбиции, стремления, надежды…