Хочется стереть ухмылку с его рожи, но не получится. Похоже, он так и будет улыбаться до самой могилы.

— А здесь мы не можем остаться? — спрашивает Кардан. — Здесь есть вино.

Эти слова заставляют Таракана хихикнуть.

— Тебя что-то беспокоит, маленький принц? Вы с Джуд до сих пор не поладили?

Выражение лица Кардана меняется; похоже, он встревожен. Хорошо.

Веду его в кабинет Дайна, который, кажется, превращается в мой командный пункт. Шагает он неуверенно, ноги одеревенели от пут. Наверное, сказываются и несколько бутылок вина, которые он помог опорожнить членам шайки. Однако никто не помешал мне забрать его. Захлопываю дверь и запираю замок.

— Садись, — командую я, указывая на стул.

Он подчиняется.

Огибаю стол и усаживаюсь напротив. Мне приходит в голову, что если убью его, то наконец перестану о нем думать. Убью и больше никогда не буду себя так чувствовать.

Но без него не останется простого способа посадить Оука на трон. Придется надеяться, что Мадок каким-нибудь образом вынудит Балекина его короновать. Не будет Кардана, и я останусь без козырей. Без плана. Не смогу помочь брату. Ничего не смогу.

Может, оно того стоит.

Арбалет лежит там, где я его оставила. В выдвижном ящике стола Дайна. Я достаю его, взвожу и целюсь в Кардана. Он судорожно сглатывает.

— Собираешься меня убить? — Он хлопает глазами. — Прямо сейчас?

Я кладу палец на спусковой крючок. Чувствую себя спокойно, восхитительно спокойно. Это слабость — позволить страху возобладать над амбициями, над интересами семьи, над любовью. Приятно чувствовать себя всесильной.

— Понимаю, почему тебе хочется это сделать, — говорит он, словно прочитал мои мысли и принял какое-то решение. — Но я бы предпочел, чтобы не делала.

— Тогда прекрати постоянно ухмыляться. Ты думаешь, я сюда пришла, чтобы ты надо мной смеялся? До сих пор так уверен, что лучше меня? — Голос мой слегка дрожит, и за это я ненавижу Кардана еще сильнее. Я ежедневно упражнялась, чтобы стать опасной, и он полностью в моей власти, хотя испугана именно я.

У меня привычка его бояться, и избавиться от нее я могу, лишь всадив стрелу ему в сердце.

Кардан протестующе поднимает руки с длинными пальцами. Королевское кольцо у меня.

— Я нервничаю, — объясняет он. — А когда нервничаю, постоянно улыбаюсь. Это мне помогает.

Совсем не ожидала услышать такие слова. Помедлив, опускаю арбалет.

Принц продолжает говорить, словно не хочет, чтобы у меня осталось время на раздумье.

— Ты меня ужасаешь. Почти вся моя семья погибла, а поскольку они не особенно меня любили, я не захотел за ними последовать. Всю ночь я провел, прикидывая, что ты собираешься делать, и точно знаю, чего заслуживаю. У меня есть причина нервничать. — Он говорит так, словно мы друзья, а не враги. И это срабатывает: я расслабляюсь. А когда замечаю, что расслабилась, психую, и меня тут же тянет его пристрелить.

— Я расскажу тебе все, что захочешь, — говорит он. — Все.

— Никаких уверток? — Соблазн невероятно велик. У меня в голове до сих пор шумит от рассказа Тарин, показавшего, насколько мало я знаю.

Кардан кладет ладонь туда, где должно находиться сердце.

— Клянусь.

— А если я все равно выстрелю?

— Можешь, — кривясь, говорит он. — Но хочу, чтобы ты дала слово, что не выстрелишь.

— Мое слово дешево стоит, — напоминаю я.

— Ты всегда так говоришь. — Он поднимает брови. — Это не утешает, должен сказать тебе.

Я смеюсь от удивления. Арбалет прыгает у меня в руке. Кардан не сводит с него глаз. Нарочито медленно кладу оружие на стол.

— Ты расскажешь мне все, что я хочу узнать, а я не стану стрелять в тебя.

— И что я должен сделать, чтобы ты не отдала меня Мадоку и Балекину? — спрашивает он, приподнимая бровь. Мне не по себе: я не привыкла, чтобы он вот так разглядывал меня. Сердце начинает учащенно стучать.

Все, на что я способна, — ответить сердитым взглядом.

— Может, сосредоточишься на том, чтобы остаться в живых?

Кардан пожимает плечами.

— Что ты хочешь узнать?

— Я нашла обрывок бумаги со своим именем, — говорю я. — Исписан моим именем вдоль и поперек — больше ничего.

Он слегка вздрагивает, но молчит.

— Итак? — поторапливаю я.

— Это не вопрос, — ворчит он, словно рассержен. — Задай настоящий вопрос, и я отвечу.

— Ты мне надоел со своим «задай вопрос, и я отвечу». — Моя рука тянется к арбалету, но я пока не касаюсь его.

Он вздыхает.

— Просто спроси меня о чем-нибудь. Спроси про мой хвост. Хочешь на него посмотреть? — Он опять поднимает брови.

Я видела его хвост, но не доставлю ему удовольствия, признавшись в этом.

— Хочешь, чтобы спросила? Ладно. Когда у Тарин с Локком все это началось?

Он довольно смеется. Кажется, этой темы избегать не собирается. Типичный случай.

— О, я ждал, когда ты про это спросишь. Все началось несколько месяцев назад. Он нам все рассказывал — как бросал камешки в ее окно, оставлял записки о свидании в лесу, обхаживал ее при свете луны. Он взял с нас клятву молчания, но все это выглядело как забава. Думаю, сначала он просто хотел вызвать ревность Никасии. Но потом...

— Как он узнал, что это ее комната? — спрашиваю я, нахмурившись.

Он улыбается еще шире.

— Может, и не узнал. Возможно, любая из вас годилась для того, чтобы стать его первой жертвой среди смертных. Думаю, в итоге он хотел соблазнить вас обеих.

Оба варианта мне не нравятся.

— А как насчет тебя?

Кардан бросает на меня странный взгляд.

— Пока что Локк не пробовал меня соблазнить, если ты об этом. Думаю, я счел бы это оскорблением.

— Я не это имела в виду. Вы с Никасией были... — Не знаю, как назвать. «Вместе» не совсем подходящее слово для этой зловещей и красивой пары, разрушающей чужие жизни и наслаждающейся этим.

— Да, Локк увел ее у меня, — признается Кардан, играя желваками. Он не улыбается, не фыркает. Ясно, ему непросто признаться мне в этом. — Не знаю, чего хотел Локк — разбудить ревность какой-то другой любовницы, разозлить меня или просто не смог устоять перед изумительной красотой Никасии. Не знаю и того, какой мой недостаток заставил ее сделать выбор в пользу Локка. Теперь ты веришь, что я готов отвечать на твои вопросы, как и обещал?

Мысль о том, что Кардану можно разбить сердце, почти не доступна моему пониманию. Я киваю.

— Ты любил ее?