Фан Му огляделся. Ни ножа, ни другого оружия он не увидел.

Мен Фанчжи разорвал Тома на части голыми руками, когда тот был еще жив.

Фан Му снова посмотрел на Мен Фанчжи. Тот не сдвинулся ни на сантиметр и продолжал таращиться на вход в душевую, как будто эта бойня не имела к нему никакого отношения.

Фан Му потянул его за рукав, медленно вынул у него из руки кошачью лапу и бросил ее в раковину.

Словно в тумане, Мен Фанчжи даже не попытался его остановить и не оказал ни малейшего сопротивления.

Фан Му встал с Мен Фанчжи лицом к лицу.

— Фанчжи, — медленно произнес он, — ты меня слышишь?

Спустя долгое мгновение тот едва заметно кивнул.

— Можешь рассказать, что произошло?

Уголки рта Мен Фанчжи шевельнулись. Потом, словно после инсульта, он половиной тела развернулся к раковине с останками кота.

— Том… Его все ненавидели… и я… не мог больше полагаться на него…

Глядя в эти пустые глаза, Фан Му изо всех сил пытался разобрать, что пробормотал его приятель.

— Что значит «полагаться на него»? — Он встряхнул Мен Фанчжи за плечи. — Ну же, говори! — Снова тряхнул его, уже сильнее.

Тот немного пришел в себя.

— Я не знаю, не знаю! — воскликнул он и стал яростно тереть руками рот. Увидев, что его руки перепачканы кровью и налипшей шерстью, так перепугался, что сразу кинулся к крану умываться, но только размазал кровь по всему лицу.

— Что именно произошло? — настойчиво спросил Фан Му. Он взял его за руку и крепко ее сжал.

Только тут Мен Фанчжи понял, кто стоит перед ним.

— Это ты, Фан Му? — Тело его ослабело, слезы покатились по щекам, а под носом заблестело. — Помоги мне, пожалуйста, помоги! Я сам не знаю, что натворил… Это было как во сне…

Фан Му подхватил товарища под мышки, чтобы тот не упал, и придерживал на весу.

— Да, я тебе помогу. А теперь скажи, что случилось?

Мен Фанчжи посмотрел на раковину. Кажется, он начал что-то осознавать. Дрожа от страха, указал на останки Тома.

— Я этого не делал! Это не я! Я не нарочно…

Он подскочил к Фан Му и вцепился ему в футболку с глазами, полными испуга и отчаяния, умоляя:

— Не говори никому, прошу, не говори никому… Я не сумасшедший. Я не хотел. Я не нарочно. Я не сумасшедший…

Он оттолкнул Фан Му, кинулся к раковине и стал вытаскивать оттуда окровавленную плоть и обрывки шерсти. Рот у него продолжал непроизвольно дергаться.

— Надо избавиться от этого, прямо сейчас. Нельзя, чтобы кто-то увидел… надо избавиться сейчас, сейчас!

И завертелся на месте, ища, куда выкинуть останки.

Фан Му был настолько ошеломлен, что не сразу сообразил, что делать. Наконец он взял у дверей большой пластиковый мусорный бак — обычно туда сливали остатки еды — и жестом показал Мен Фанчжи бросать все туда.

Тот утопил останки Тома в грязной жиже на дне бака и побежал в кабинку туалета. Там схватил корзину с использованной бумагой и вывалил ее содержимое поверх останков. Потом кинулся к раковине и вывернул кран, чтобы смыть кровавые пятна. Этого оказалось недостаточно, и он стал голыми руками их оттирать.

После того как последний клочок шерсти скрылся в отверстии слива, Мен Фанчжи притащил из коридора швабру и начал яростно тереть пол в душевой.

Растерянный, Фан Му наблюдал за тем, как его приятель драит каждый сантиметр плитки. Миллионы мыслей одновременно проносились у него в голове.

Наконец Мен Фанчжи остановился и устало прислонился к стене, тяжело дыша.

— Что случилось? — осторожно спросил Фан Му. — Ты можешь мне рассказать?

Мен Фанчжи слабо покачал головой:

— Не знаю. В последнее время я чувствую себя как-то странно. Постоянно забываю, что делал, нахожу в комнате вещи, которые не приносил…

Фан Му ненадолго задумался.

— Ты не хочешь обратиться к врачу?

Мен Фанчжи затряс головой:

— Нет-нет, мне не нужно.

Потом, словно размышляя вслух, сказал:

— Я поправлюсь, да, непременно поправлюсь. Мне не надо полагаться ни на кого…

Он бормотал это снова и снова, будто сам не верил своим словам.

Фан Му молча наблюдал за ним. Он не знал, что отвечать.

Вдруг Мен Фанчжи выпрямил спину, принужденно улыбнулся и сказал:

— Я… я пойду к себе в комнату. Ты же… — он опустил глаза, — никому не расскажешь?

— Договорились. Но все-таки я бы советовал тебе обратиться к врачу.

— Да-да, я понимаю. Если почувствую, что это необходимо, то схожу. Увидимся позже.

Пошатываясь, он вышел из душевой и побрел по коридору к своей комнате.

В душевой снова стало тихо. Единственным звуком было журчание воды в трубах и гудение флуоресцентной лампы над головой. Фан Му немного постоял не шевелясь. Посмотрел на безупречно чистую раковину, потом на мусорную корзину. Что за наваждение напало на Мен Фанчжи в эту ночь? Его поведение казалось бессмысленным, предельно странным.

Еще более странным, чем в тот первый день на занятиях.

На следующий день рано утром Фан Му постучался в дверь Мен Фанчжи. Никто не ответил. Он постучал еще, потом еще — наверное, раз двадцать, — но ответа не получил. Заглянул в дверной глазок — внутри темно. Он не знал, ушел Мен Фанчжи пораньше или просто не хотел отзываться.

Весь день Фан Му не мог отогнать от себя мысли о Мен Фанчжи. Бледное лицо приятеля и его запавшие глаза все время стояли перед ним.

Специалист по поведенческим наукам из ФБР как-то выдвинул теорию: если в юности у человека имеются некие специфические черты, то, став старше, он может совершить преступление. В числе этих черт — энурез в подростковом возрасте, мелкое поджигательство и жестокое обращение с животными или младшими детьми. Эти действия провоцируются недостатком самоконтроля в сочетании с сильными антисоциальными импульсами. С точки зрения науки о поведении жестокое обращение с животными провоцируется тревожностью, вызываемой чувством беспомощности и утраты контроля в обычной жизни.

Почему Мен Фанчжи мог чувствовать себя беспомощным и лишенным контроля?

И еще один важный вопрос: что он сделает дальше?

Личность у Мен Фанчжи слабая, но он добрый и дружелюбный. Такие люди не разрывают кошек живьем на куски, чтобы их съесть. Фан Му своими глазами видел, что вчера, когда Мен Фанчжи мучил Тома, он был в помраченном состоянии.

Что заставило его вести себя так?

«Том… Его все ненавидели… и я… не мог больше полагаться на него».