Новый год у Лопатиных был праздником семейным. Отмечался в тесном кругу близких людей. Утро тридцать первого декабря началось с приятной праздничной суеты. Три женщины хозяйничали на кухне: резали салаты, готовили пюре и закуски, в духовке запекали куриные ножки. Николай Игоревич — мужская часть семейства — по-доброму ворчал, что его окружают одни лишь женщины: две прелестные лапочки-дочки и горячо любимая жена Марианна Ивановна.

— Ну, Майя, возлагаю на тебя большие надежды, — произнёс папа. — Лейка ветреная. А вы с Вадимом должны родить нам с матерью внука. Пацана!

— Мы постараемся, — Майя не удержалась и бросила довольный взгляд на кольцо с бриллиантом на том самом пальце.

— Лейка, — сказала мама, — сбегай по-быстрому в магазин. Вы с Майей вчера горошек забыли купить.

— Да вроде всё взяли, — растерянно ответила девушка. — Список у Майки в руках был.

«Лейка, Лейка... Я как садовый инвентарь! А сестра у них всегда Майя. Вот мне интересно, почему не Майка? Нет, нехорошо завидовать родному человеку. Она ведь старше. На фирме солидной работает».

— Раззява, — Майя стащила со стола мандарин. — Я же тебя просила захватить горошек, когда ты в конфеты пошла.

«Что? Это же неправда!»

Так было всегда: ловким движением языка Майка топила Лейку в глазах родителей и заодно поддерживала имидж образцовой девочки.

— Уже иду. Замоталась, наверное.

Майя без зазрения совести кивнула — дозволительно, согласно — и отправила в рот сочную дольку. Мама и папа посмотрели осуждающе.

Хорошо, хоть опять не завели разговор про сессию в университете.

Им бесполезно доказывать, что Лея не закрыла всего один предмет.

Преподаватель истории ушёл, не заполнив журнала. Он ставил всем студентам оценки в собственной тетради. А в конце декабря явился на занятия с запахом перегара.

Слухи о нетрезвом учителе разнеслись так быстро, что его спешно уволили. А весь поток первокурсников временно остался без оценок по предмету.

Но разве мама и папа стали слушать объяснения?

Конечно, нет. Они сделали строгий выговор, через каждые пять предложений вспоминая разумницу Майю.

Лея вышла в прихожую, надела сапоги, бирюзовый пуховик, со злостью дёрнула замок куртки вверх. Молния на её глазах разошлась по швам.

— Майя, можно надеть твою шубу? Моя не застёгивается.

— Ты знаешь, сколько она стоит? — недовольно ответила сестра.

— Ну и не надо! — хлопнув дверью, Лейка стремительно вылетела из квартиры.

Про деньги вспомнила, только когда вышла из подъезда. К счастью, в кармане была кое-какая мелочь и возвращаться назад не пришлось. По дороге в магазин у Лейки разболелся зуб.

Боль казалась адски невыносимой. Лопатина даже не сразу вспомнила, что ей нужно купить, бродя по разным отделам. Левая рука словно приросла к щеке. Ещё и какая-то боевая бабушка пристала в очереди.

— Женщина, я раньше вас подошла к кассе! — нервно и зло вскрикнула она.

— Хорошо, хорошо, — согласилась с ней Лея.

«Лишь бы отстала!»

— А вы не ёрничайте! — не унималась старушка.

«А ведь с виду солидная пенсионерка: стильно уложенная короткая стрижка, опрятная одежда, умеренный макияж».

— Не ёрничаю я.

— И не пререкайтесь тут со мной!

— Я не...

— Женщина, вы опять начинаете? — перебила боевая бабушка.

— Какая я вам женщина? Мне восемнадцать лет.

Лея с удовольствием промолчала бы. Однако резкая зубная боль сделала её раздражительнее.

— Послушайте, женщина, чего вы хотите? — эмоционально спросила скандальная посетительница супермаркета.

«Избавиться от всех проблем! — тут же подумала Лея. — Да, я очень сильно этого желаю!»

Старушка развернулась спиной, будто не она затеяла перебранку. Лея почувствовала слабость и головокружение. А через несколько мгновений лишилась чувств.

Лея проснулась в высшей степени странной комнате. Очень просторной и белой как снег. Другого цвета тут просто не было. Вокруг стояли низкие кушетки. На них возлежали незнакомые девушки в одинаковых полупрозрачных платьях. Голову каждой увенчивала диадема.

Лейка подумала, что это дурной сон. Девицы вскакивали с места одна за другой. Они причитали что-то на незнакомых языках. Тихо вошедшая в помещение женщина почему-то казалась знакомой.

«Да это же бабушка из супермаркета!»

Только выглядела старушка по-другому: длинные светлые волосы. Причёска «коса ободок». Просторное синее платье.

Она заговорила, не шевеля губами. Её голос ручейком журчал в голове.

Голос приветствовал на землях неведомой империи драконов. В другом, новом доме. Призывал испить из чаши маковое молочко, чтобы ничто не тревожило.

Даму звали Марготта. Она хлопнула в ладони. У каждой из девушек в сжатых руках появились чаши.

— Пейте, — вслух произнесла Марготта.

«Странно, мы поняли её, — удивилась Лея. — А до этого здесь было как при вавилонском столпотворении...»

Под давлением чужой воли она поднесла кубок к губам. Хотя очень сильно хотела выплеснуть жидкость молочного цвета себе под ноги. Приоткрыла рот и выпила всё до дна. А потом провалилась в яркие и красочные сновидения.

Белая комната, непонятное молочко и волшебные, обучающие всему, сны пролетели как один миг. Марготта позже поведала, что прошёл месяц. Девушки, казалось, забыли прежнюю жизнь, словно раньше ничего не было. Забыла себя и Лея. Как наивный ребёнок радовалась, когда её называли невестой и говорили об отборе.

Воспоминания накатили внезапно. Лея гуляла по саду с другими девушками. Кружилась, танцевала, пела и нюхала ароматные цветы. Она уже не старалась понимать, чем же там её поили. Главное, от этого хорошо. Как вдруг её взгляд упал на лопату, воткнутую в землю.

Вспышка.

— Лея! Лейка Лопатина! — Глеб ударил по спине бумажным шариком. А потом ещё и ещё. Ну до чего же противный мальчишка! Не даёт писать контрольную по математике!

— Ну чего тебе?

— Лейка-Полейка, дай списать?

— Не дам! Нечего обзываться! — девочка в белой водолазке и чёрном сарафане с двумя длинными косами обиженно уткнулась носом в тетрадь.

Вспышка.

— А вот Майя в твоём возрасте... — наставнически начала поучать мама и Лея внутренне ушла в себя, пропуская нравоучения мимо ушей.