Вера Ивановна отличалась одним неоспоримым достоинством — настойчивостью, и мужа таки уговорила. Выучили роль, подогнали по росту костюм, прорепетировали со Снегурочкой и без Снегурочки — все было прекрасно. Вера была очень довольна.

— Такого Деда Мороза у нас никогда еще не было! — поощряла она мужа.

И действительно, такого у них в садике еще не было.

На первом же утреннике в младшей группе Степан Варфоломеич вышел к малышам — красный бархатный халат, расшитый серебряными звездами, посох с набалдашником, украшенный дождиком, высокая шапка, кудрявая борода, волосы, брови и усы, которые составляли единое целое с шапкой. Вот из-за этой проклятой шапки все и вышло. По сценарию Дед Мороз должен был, обходя вокруг елки, спрашивать у малышни, как его зовут. Степан Варфоломеич громко стучал посохом и вопрошал:

— Как-как? Не слышу?

Младшая группа, по сценарию же, молчала. Тогда Дед Мороз наклонился под елку, где сидела маленькая девочка, играющая зайчика. Она и должна была объявить всем, что прибывший — не кто иной, как долгожданный Дедушка Мороз. Так вот, когда майор Шатлыгин, согнувшись в три погибели, полез под елку к зайцу, шапка зацепилась за ветку и повисла, а вместе с ней повисли борода, усы и брови. Майор, взволнованный премьерой, утраты не заметил. Сверкая в свете люстры и вспышек родительских фотоаппаратов лысиной и грозно шевеля своими родными черными бровями, он спросил у насмерть перепуганного зайца:

— Ну, так как же меня зовут?

Девчушка, играющая зайца, замерла, а потом в ужасе закричала: — Бармалей!

— Бармалей! Бармалей! — кричала вся младшая группа, топая в восторге по полу ногами и напрочь разрушая сценарий.

Вера Ивановна, изо всех сил колотя по клавишам старенького пианино, играла бравурный марш и делала мужу знаки, которые тот никак не мог истолковать, все еще не замечая, что остался без бороды, усов и шапки. Но при своих знаменитых бровях. Он еще раз пошевелил бровями и вплотную придвинулся к обмершей малышке:

— Как же меня зовут, заинька?

И сам шепотом подсказывал: «Дедушка Мороз!» Но та, зажмурившись от страха, все твердила свое:

— Бармалей, Бармалей!

В конце концов шапку отцепили, детей успокоили, несостоявшегося Деда Мороза потихоньку вывели из зала, закрепили на нем злополучную деталь туалета и весь спектакль начали заново. Все прошло хорошо и по сценарию. Елочка зажглась, дети получили подарки, а Степан Варфоломеич — свое прозвище. Мамы и папы, присутствовавшие на спектакле, разнесли этот случай по всему Управлению. Уже на следующий день все, кого майор Шатлыгин встречал, спешили его уверить, что в роли Бармалея он был неподражаем, Он честно отыграл все утренники, понимая, что расстраивать Верочку отказом от роли не имеет права. Но на следующий год играть Мороза отказался категорически.

— Знаешь, как меня теперь на работе из-за этих твоих утренников дразнят? — спросил он у жены, огорченной его отказом.

— Как?

— Бармалей. Так что пригласи на эту роль кого-нибудь другого.

— Имеются следующие рабочие версии. — Банников откашлялся. — Первая: компаньон убитого — Герман Томашевский. Общий бизнес, могли что-то не поделить. В день убийства Томашевский ссорился с Кузнецовым. Тот даже его ударил. Их видела соседка, сам Томашевский этого не отрицает, хотя и говорит, что они не дрались. Томашевский не скрывает, что хорошо умеет стрелять. Кузнецов убит, прямо скажем, весьма профессионально. Что же касается того, что еще раз стреляли уже в труп…

— Очень удобно: спустился — убил. Пара минут — и дело в шляпе. Или тело. Кстати, шляпы мы не обнаружили, — развел руками Лысенко.

— Сострил? — Банников тяжело посмотрел на друга. — Игореша, ты все сказал или на подходе еще пара свежих шуток?

— Ладно, мир, — вздохнул капитан. — А оружие? Орудие, так сказать, убийства? Мы же при обыске у него ничего не нашли.

— Так у него куча времени была! Кузнецова утром обнаружили? Утром. А он ночью вышел и выбросил. Или спрятал. Мог и с женой договориться. Кстати, пистолет, оставленный на месте преступления, якобы жена Томашевского нашла три недели назад на стройке. Экспертиза показала, что из него в тот день не стреляли. Томашевские рассказывают, что Кузнецова пыталась застрелиться как раз из этого пистолета. Похоже на правду. На нем ее пальчики, хотя и чуть смазанные. Так что пистолет этот Томашевский мог и сам подбросить, чтобы запутать следствие.

— А второй фигурант? По «Беретте» есть что-нибудь?

— Вот по второму, Степан Варфоломеич, совсем не ясно. Зачем стрелять в уже убитого? Стреляли примерно через полчаса-час после того, как Кузнецов был убит. Что это значит? Покурили, пошли проверить? И выстрелили еще три раза на всякий случай? Причем все три — практически мимо. Что это? Обида? Злость? Или…

— Чтобы запутать следствие. — Лысенко глядел невинными голубыми глазами и нахально улыбался.

— Капитан Лысенко, у вас есть какие-то версии, предположения? Может, вам уже все ясно? Или мы сюда явились языки почесать, а, Игорек?

— Я, Степан Варфоломеич, всегда думаю, даже если языком, как вы выразились, чешу. Когда языком чешу, я даже особенно активно думаю. — Лысенко вздохнул. — Со вторым стрелком полные непонятки. Зачем, спрашивается, было стрелять в покойника? И не раз, а три раза. Пойду, как говорится, и еще раз гада, пристрелю. Только почему-то мимо. И оружие солидное. Бандитское. Вывод напрашивается пока один: приводили отчитаться. Предположим, есть такая пара: стрелок — хозяин. Хозяин заказывает нашего Кузнецова и ждет — например, внизу в машине. Стрелок делает свое дело, докладывает хозяину, и они оба идут проверить. И тогда хозяин стреляет еще — из неутоленного чувства Мести. Чем-то он крепко ему насолил, покойник.

— Так не было посторонних в это время, Игорь Анато-льич, — робко сказала Катя. — Не было никого. Только девушка, которая приходила к Морозову и делась потом неизвестно куда.

— А зачем нам посторонние? Стрелок, может, в этом подъезде и живет. Тот же Томашевский. У него, кстати, и ключи были от квартиры Кузнецовых. Кузнецова им сама оставила, цветочки поливать. Сделать копии в любой мастерской — полчаса работы и пятерка денег. Мастерскую нужно поискать, думаю, отыщется где-нибудь неподалеку. Он мог войти и еще раз, когда Кузнецов был уже мертв. А заказчик — тот самый телемастер. Томашевский…

— Выяснили, где он был на время убийства?

— Говорит, что дома, Степан Варфоломеич. Смотрел телевизор. Жена подтверждает.

— Жена что хочешь подтвердит. Из какого оружия был убит Кузнецов, выяснили?

— Из пистолета «ТТ», предположительно.

— А экспертиза что говорит?

— Официального заключения нет. Пока навскидку… Сегодня обещали сделать по всем позициям.

— А что насчет телемастера, которого опознали Томашевские?

— Работаем. Кстати, сам Томашевский упорно не хотел его узнавать. Говорит, память на лица плохая. А по-моему — просто не желал. Опознала жена. А потом вроде и он признал. Кстати, то, что сам Томашевский упорно не хотел его узнавать, говорит явно не в его пользу.